Александр Гущин - Империя зла
Заметь, что ни водитель Тарайкович, ни водитель Пустовит не являются сотрудниками советской разведки! -
Дипломированный шпион смеялся, глядя на непонимающее тупое лицо
Александра.
– Это же элементарно! – шпион с сожалением смотрел на моряка, на этого ограниченного, похотливого русского деревенского мужика.
Профессионал-разведчик с превосходством взирал на неполноценного мирного деревенского философа-лоха.
Не давая опомниться и осмыслить одну информацию, бывший советский шпион освещал уже другой трагический случай:
– В Харькове старший смены авиадиспетчеров Сергеев не был на суде даже в качестве свидетеля! А по инструкции контролировать другого диспетчера мог только сам Сергеев, но никак не Владимир Сумской!
Сумскому 15 лет тюрьмы ни за что дали! Сергеев явно представитель
ГРУ, которому зачем-то необходимо было уничтожить футбольную команду
"Пахтакор". Вот эта узбекская футбольная команда и погибла в авиакатастрофе.
Александр Гущин тупо чесал свою голову и произносил, непонимающе глядя на беглого советского полковника:
– У тебя дед, не все вальты в колоде. Ты точно сумасшедший.
Футболисты-то причём?
– Ищи причину в конкуренции Первых секретарей союзных республик, философ. Элементарная борьба за власть, – говорил дед Лапа. -
Поехали в Минск, любитель "настоящей философии". Я тебе в Минске ещё кое-что покажу.
Как понял дед Лапа, работа Гущина как штурмана, понравилась капитанам наставникам Балтийского морского пароходства, и мореход в конце 1980 года был направлен в группу судов типа "Владимир Ильич".
На теплоходе "Валериан Куйбышев" Александр Гущин проработал с декабря 1980 года по декабрь 1984 года. 17 января 1982 года умер
Варлам Шаламов. Его смерть Александр не заметил. О ней рассказал дед
Лапа, который ездил в Москву к церкви Николы в Кузнецах.
Через месяц, 16 февраля 1982 года у берегов Новой Зеландии, непотопляемый лайнер Балтийского морского пароходства "Михаил
Лермонтов", на котором Гущин проработал 6 лет, в отличную погоду лета южного полушария, этот пассажирский теплоход вдруг внезапно и загадочно затонул.
– Твоя работа? – позже допрашивал деда Александр, на рыбалке у
Черного озера.
– Там же человек погиб! Остальные спаслись, слава богу. Полагаю, матросы их спасли. У матросов на "Лермонтове" выучка будьте нате.
Двенадцать девяностоместных шлюпок майнают в две минуты! Жора
Богданов там сейчас боцманом.
– Был там боцманом, – поправил косноязычного философа дед Лапа.
И добавил, – форсмажорные обстоятельства. Как ты говоришь: айсберг врезался в "Титаник". А я говорю, лес рубят, щепки летят.
Смерть в разведке дело обычное, – так отвечал на вопросы морехода
Михаил Исаевич, цепляя здоровенного черного линя на кукан.
А смерть Генерального Секретаря коммунистической партии
Советского союза, смерть Леонида Ильича Брежнева, Александр встретил в Бискайском заливе. Была осень 1982 года, шел дождь. Теплоход
"Валериан Куйбышев", разрезая воды штормового залива, двигался генеральным курсом в сторону Кубы. Капитан Юрий Туркин надавил на тифон, в соответствующее время, как предписывалось в только что полученной шифровке, чтобы опечалить мировой океан заунывным звуком.
И небольшую часть пространства этого огромного Бискайского залива стал омрачать печальный гудок теплохода, который советские моряки называли пароходом. Этот пароход был длиной более 150 метров и имел на борту около 10 000 тонн груза.
Множество фамилий записал в свою хитрую записную книжку Федосеев
Михаил. Но может быть умный, но недалекий Гущин отрицал, что все эти фамилии имеют какое-то отношение к советским спецслужбам. В расшифровке историй, какие случались на этом теплоходе, из исповеди
Федосеева все выглядит так.
Практически, все суда Балтийского морского пароходства, являлись центрами вербовки Комитета государственной безопасности. Центральное разведывательное управление США об этом естественно знало, но непосредственно Соединенным штатам Америки угрожали советские пассажирские лайнеры, где на иностранцев составлялись моральные досье с помощью нейролингвистического кодирования мозга, с помощью незаметных для допрашиваемых, контрольных слов-ответов, и с помощью дистанционных детекторов лжи. Досье нужны были для будущей вербовки этих пассажиров. Некоторых, в виде исключения, вербовали прямо на борту судна. Деяния советских разведчиков стали принимать угрожающие масштабы. Поэтому разведывательными органами США пассажирский лайнер
"Михаил Лермонтов" был грамотно уничтожен.
Это сделал новозеландский лоцман, "случайно" проведя теплоход через подводный каменный риф. Пробоины в днище и борту судна были похожи на пробоины "Титаника", длиною сотню метров. Они не оставили шанса советскому пассажирскому лайнеру остаться на плаву. По мнению шпиона Федосеева, американские спецслужбы для уничтожения теплохода
"Михаил Лермонтов" применили своё нейролингвистическое программирование, кодирование штурманов и капитана на отвлечение от своих прямых обязанностей во время прибрежного плавания. Все было сделано грамотно и незаметно. По-американски. Капитан теплохода
"Михаил Лермонтов" Воробьев (Капитан Арам Михайлович Оганов отчего-то в это время был в отпуске), капитан Воробьев почему-то ушел с капитанского мостика, чего в принципе, в данном случае, не должен был делать. Старший помощник капитана теплохода "Михаил
Лермонтов" тупо смотрел на буруны впереди судна, ничего не предпринимая. Рядом со старшим помощником находился второй помощник капитана, который докладывал, что идем на подводные камни, но тоже ничего не предпринял, чтобы изменить курс или остановить движение судна. Секретный сотрудник ЦРУ, то есть новозеландский лоцман, делал все, чтобы отвлечь внимание советских судоводителей. Он уверял, что здесь фарватер, что он часто водит здесь теплоходы. Но осадка
"Михаила Лермонтова" была около восьми метров, подводная каменная гряда, которую обнаруживали ветер и волны, находилась на глубине шести метров. Лоцману-оборотню всё удалось. Утопив советский лайнер, новозеландский pilot отделался легким испугом, так как за безопасность судовождения в любом случае отвечает капитан теплохода.
– Наука о нейролингвистическом кодировании головного мозга человека в США, вероятно, более развита, чем в СССР, – прояснил ситуацию недогадливому и неграмотному философу дед Лапа.
– Тебя почти 20 лет вербуют, и никакого эффекта. Спросили бы вслух официально, ты бы давно все объяснил. И пароходы свои ГБешники не топили бы. ГБешники ради компроментации неугодного политика и свой собственный народ вместе с собствнным теплоходом утопят. Им чем больше жертв, тем лучше. Жди теперь новую катастрофу пассажирского теплохода.
Дед Лапа как в воду глядел. 5 июня 1983 года советский речной пассажирский теплоход "Александр Суворов" прошел через ульяновский железнодорожный мост, сквозь низкий пролёт, и снес несколько своих верхних палуб с пассажирами. Погибло около двухсот человек. В это время по железнодорожному мосту должен был пройти пассажирский поезд, который опоздал и вместо него диспетчер пустил товарняк.
Товарный поезд сошел с рельсов, но у железнодорожников обошлось без жертв.
– Информацию о возможностях нейролингвистического программирования мозга могли бы довести до судоводителей, – говорил дед Лапа тупому философу. – Тогда такие катастрофы могли уменьшиться на порядок. Секретность не позволяет. Теперь и не узнаешь, иностранные спецслужбы виновны в гибели пассажиров теплохода
"Александр Суворов" или свои собственные ведут какую-то политическую игру. В Империи зла все возможно. А судоводители "Александра
Суворова" так и не могут толком объяснить, почему они пошли не в тот пролет моста. Затмение на них нашло! Нечистая сила с толку сбила! – вещал матерый шпион, поплевывая на червячка и приговаривая: "Ловись рыбка и больша и велика!"
9 февраля 1984 года гудок пароходов отметил очередную смерть
Генерального Секретаря ЦК КПСС, теперь Андропова Юрия Владимировича.
По разумению генералов ГБ, члены экипажей судов заграничного плавания контактировали с представителями капиталистической системы, поэтому должны были быть завербованы в любом случае. Либо как будущие сотрудники, которых отправляли во время отпуска на курсы КГБ
(ГРУ), на переподготовку; либо моряки должны были завербованы как информаторы, как стукачи, которых их личными страхами нужно было держать в узде. Александр Гущин, тот самый трудно вербуемый, был использован как психологический полигон для начинающих работников
Госбезопасности. Этот штурман мог принести неприятность и капитану дальнего плавания, так как в любой момент этот капитан мог быть отозван с судна заграничного плавания (престижная и денежная работа!), как не справившийся с заданием по вербовке.
