Оксана Робски - День счастья — завтра
Такая дурацкая осень. Листья цвета разлуки.
И такого же цвета вино в наших бокалах. С запахом банана. Чем больше вина, тем меньше запаха.
Холодно. Никто уже не сидит на «Веранде».
Только мы. Я. Катя. Антон и Анжела. Кутаемся в пледы и дышим газом из обогревателей.
Я наблюдаю за воронами. Они кружат над нами в беспорядочном плавном движении.
— Папа купил себе Maybach, — говорит Анжела с легкой завистью, — за четыреста тысяч долларов.
Вороны похожи на бумажные самолетики.
Как им удается летать, не взмахивая крыльями?
А тут хоть маши, хоть что…
— Что это за Maybach? — спросила я.
— Машина такая. Клевая. Их выделили на Москву всего тринадцать штук. А заявок было сто, — объяснила Анжела, наблюдая за тем, как официант открывает новую бутылку.
— Я поехал, — объявил Антон. Но не сделал ничего, что подтвердило бы его намерения.
— Куда? — поинтересовалась Катя лениво.
— В кино. Кто со мной?
— Никто. — Анжела выразила общее мнение.
— Ну и ладно. У вас вон целый стол женихов сидит. — Антон ревниво покосился на соседний стол.
— Правда, лучше в кино сходи. А то с тобой к нам и не подойдет никто. — Анжела улыбнулась так, словно фотографировалась.
— Конечно. Подумают, что я — сутенер и запрошу за вас слишком дорого.
— Не примазывайся к чужой славе, — проговорила Катя, строя глазки кому-то за моей спиной.
— В общем, не уговаривайте, я все равно уезжаю.
— Давай, давай! — торопила Анжела.
— Или выпить еще бокал? — протянул Антон, явно издеваясь.
Трое мужчин, которых Антон назвал нашими женихами, попросили счет.
— Возьми с собой, — прошипела Анжела.
— В клювике, — посоветовала я, — и глотай понемножку. Как раз до кино дотянешь. А там продается.
Антон уехал. Столкнувшись в дверях с нашей приятельницей Олесей и небрежно ей кивнув, поскольку людей, чей IQ был ниже среднего, он большим вниманием не удосуживал.
Олеся очень любила своего мужа — уже лет пятнадцать — и он ее тоже, но проблема была в том, что она никак не могла поверить в свое счастье.
Олесю явно что-то расстроило. Она прятала заплаканные глаза под огромными солнечными очками. Убедившись в том, что Олесино появление не произвело никакого впечатления на женихов с соседнего стола, мы предложили ей присесть с нами.
— Девочки, я решила завести любовника, — сообщила Олеся так, словно объявила о смерти кого-то из членов своей семьи.
— Да вон, полный стол! — кивнула я, решив, что из Олеси получится прекрасная наживка. — Поулыбайся им, они чуть в обморок не попадали, когда ты зашла.
— Да? — Олеся выпрямила спину и сняла очки. Глаза ее заблестели. Инстинктивное поведение на уровне самец — самка.
— Подмигни им, — предложила Катя, поглядывая на меня и еле сдерживая смех.
— Только не тому блондину, — предупредила Анжела и проверила, достаточно ли расстегнута розовая атласная рубашка на груди. Достаточно.
Если бы грудь была хоть чуть-чуть меньше, она была бы видна вся.
Я налила Олесе в бокал Антона. Тут же подошел официант и предложил свои услуги.
— Давай, давай!
Но Олеся не нуждалась в том, чтобы ее подбадривали. Она выпила вино залпом.
— Легкий аромат банана, — прокомментировала за нее Анжела.
— Меню? — спросил официант Олесю.
Мы замахали на официанта руками, и он обиженно отошел.
— Давай, Олеська! — Я уже не сдерживала смех.
Трое молодых людей, симпатичных не только в общей массе, но и каждый по отдельности, встали из-за стола.
Олеся повернулась к ним с таким видом, словно ей наступили на ногу.
Расплываясь в улыбках, мы, не отрываясь, смотрели на ее лицо.
Олеся медленно закрыла левый глаз и так же медленно открыла его. Я вспомнила шариковые ручки, в которых девушки раздеваются по мере того, как ручку переворачиваешь.
Мы зашлись в хохоте. Я оказалась почти под столом, Анжела закрылась новым журналом «Буржуазия». Катя постаралась повторить за Олесей маневр с глазом.
Молодые люди молча разглядывали нас. Они явно ждали, когда мы успокоимся. Олеся недоуменно улыбалась.
— Это мои подружки, — проговорила она, словно извиняясь.
— Нет! Нет! — Мы одновременно запротестовали, размахивая руками.
Анжела первая манерно убрала журнал и постаралась придать лицу выражение: «Да, да, я вас внимательно слушаю. Вы, собственно, кто?»
— Можно пригласить вас на ужин?
Он смотрел прямо в глаза Анжеле и говорил очень серьезно.
Блондин со странной прической в стиле Жерара Депардье. Но не толстый. Совсем не толстый. Отличная фигура. И взгляд. Под таким взглядом становится очень уютно и спокойно.
Но не нам с Катей.
— А где вы обычно ужинаете? — спросила Катя. Подразумевая, что одним взглядом сыт не будешь.
— Потому что мы что попало не едим, — поддержала я подругу.
— Да, и когда? — спросила Олеся, и я мысленно умоляла ее подмигнуть еще раз. Блондин пожал плечами:
— Может быть, в «Скандинавии»?
Катя скривилась.
— Что это за «Скандинавия»?
— А где это? — спросила я, подозревая, что, раз я этот ресторан не знаю, значит, он недостаточно хорош.
Блондин подошел прямо к Анжеле.
— Я бы вас хотел пригласить. — Он сделал ударение на слове «вас».
— Квас? Вы сказали «квас»? — Катя уже не старалась произвести хорошее впечатление, понимая, что ее никто никуда не приглашает. Я видела, что и меня тоже — Нет, спасибо. Мы — винишко. — Я смеялась, глядя на растерянное лицо блондина.
Двое его друзей отошли от нашего стола, не сказав ни слова.
Блондин был настойчив:
— Дайте мне ваш телефон.
— Запишите, — неожиданно согласилась Анжела, словно испугавшись, что сейчас ему все это надоест и он уйдет вслед за своими друзьями.
Она продиктовала номер.
Блондин почувствовал себя уверенней.
— Когда позвонить? — спросил он почти развязно.
Анжела внимательно посмотрела на него, уловив перемену в тоне.
— Завтра, в 12.15, — произнесла она высокомерно, — в 12.16 я отключу телефон.
— Я позвоню ровно в 12.15, — сказал блондин на прощание.
Олеся снова сидела в очках.
— Девочки, я собираюсь пить антидепрессанты, — сообщила она сквозь слезы.
— Паксил. Очень помогает, — посоветовала Катя.
— У меня есть для тебя отличное лекарство, пойдем ко мне в машину, — великодушно предложила Анжела. У нее было хорошее настроение, и она готова была поделиться им со всеми.
— Кокос? — поинтересовалась я.
— Нет. Голландская шмаль. Супер.
— Но я ни разу не пробовала, — призналась Олеся.
Катя отказалась, а мы втроем, не снимая ресторанных пледов, пошли покурить в Анжелину машину.
Рядом с нами остановилась черная Cayenne.
Медленно поползло вниз затонированное окно.
За ним оказался Анжелин блондин.
— Пледы-то верните! — улыбнулся он.
В это время Анжела собиралась сделать Олесе паровоз.
— Завтра, в 12.15, — отрезала она довольно грубо и закрыла окно.
Олеся закашлялась.
— Может, хватит ей для первого раза? — спросила я.
— Давайте еще, девочки, — потребовала Олеся.
— У нас одинаковые машины, — проговорила Анжела, делая глубокую затяжку. — Вам не кажется, что это судьба?
Катя заказала ананасы, потому что, по ее мнению, они расщепляют жиры.
На меня голландская анаша вместе с вином произвела эффект выпавшего снега в разгар июля: непонятно, то ли лето такое плохое, то ли зима хорошая.
— Я в туалет, — объявила Олеся.
— Будем знать, — кивнула Катя.
— А что это за «Скандинавия»?
Анжела принесла журнал «WHERE». Очень удобный журнальчик. Мы прочитали: «Скандинавия. Все продукты из Швеции. Средняя цена — $55 на человека».
— А в «Галерее» сколько? — поинтересовалась я.
— В «Галерее» — 50, — объявила Анжела. — Крутое место. Завтра пойдем.
Мы с Катей попросили взять нас с собой. Мы даже взяли с нее слово, что без нас она не пойдет. Все-таки друзья тоже были симпатичные.
А меня, можно сказать, муж бросил. Имею право уйти в загул.
Олеся блевала в туалете. Анжела пошла посмотреть, и, когда вернулась, на лице ее было отвращение.
— Там уже все в этом. А она никак не остановится, — объявила она.
В дверях показалась Олеся. Она была бледной и несчастной.
У Анжелы зазвонил телефон.
— Девочки, мне так плохо, — сказала Олеся, — я там все облевала.
— Алле. Кто? — Анжела переспросила в трубку еще раз: — Кто? Кто?
— Неудобно перед официантами, — сказала Катя. — Что они подумают?
— Я опять пойду. — Олеся быстро повернулась, и я испугалась, что она может не успеть до туалета.
— Я же сказала: в 12.15! — раздраженно проговорила Анжела, подхватывая Олесю и бросая телефон на диван.
— Позовите менеджера! — громко произнесла Катя. — Чем вы отравили нашу подругу?
Менеджер неуверенно возразил, что она даже не успела сделать заказ.
