Ирина Полянская - Горизонт событий (Журнальный вариант)
Но область низких температур, через которые прошла трещина Людовика, долгое время представляла собой территорию, практически свободную от истории, несмотря на походы казаков для сбора ясака, появление в этих краях промышленников, экспедицию Дежнева и Беринга, отряд Семена Моторы, корабли Кука, Врангеля и Матюшкина, ледокол "Таймыр" и крейсер "Главком Уборевич".
Что касается родины Германа, она находится в дрейфе между съездом победителей и съездом разоблачителей, носится туда-сюда по волнам, как попавший в дрейф "Челюскин" среди подвижных белых полей, оторвавшихся от припая льдин, проталин, водяных заберегов, мелко битого льда, торосящихся массивов, айсбергов, выбеленных полярной тоской. История челюскинцев, написанная белым по белому, так и осталась бы непрочитанной, если бы не усталость населения земли, обитающего в широтах от моря Росса до Маточкина Шара, огромного поля, которое хоть раз в пятилетку следовало бы оставить под паром, дать ему отдышаться от всходов одних грез, чтобы посеять другую мечту. Взоры населения обратились на север, где сверкали многолетние голубые льды и загадочные птицы - розовые чайки - откладывали на них свои белые яйца невзирая на дрейф. Взоры всего мира обратились на эту свободную от истории территорию, в которую забредали то англичане, то итальянцы, то французы. Но отдельные набеги на льды Роберта Пири или Нобиле, которого спасали всем миром, пока имели отношение к географии. Зато русские почуяли во льдах нерастраченный исторический потенциал, свежее игровое поле, замечательный плацдарм, с которого удобно было дать бой всему миру, тем более что он не имел постоянных координат и отчетливого направления дрейфа...
"Где она, я спрашиваю?" - взлетел голос матери. "Это я взял", - сказал Герман. Герман заранее придумал историю о том, как он взял да и потерял шкатулку. "Врет он все, - подавшись вперед, вмешалась Надя. - Это я взяла шкатулку показать девчонкам. Вынесла на улицу и где-то забыла".
За твердым алмазным взглядом Нади проскользнул взор ее отца, синий, ничего не выражающий взгляд, бескрайняя плоская синева, от которой сходили с ума матросы Колумба в десяти милях от берега.
Шура тут же метнулась в сени, и через мгновение дети услышали в каморке отца ее высокий, рвущийся голос. Передернув плечом, Надя подцепила пальцем первую попавшуюся книгу.
Голоса за стеной звучат все громче и настойчивей. Отец сначала отпирается, голос мамы становится выше. Она требует назвать ему имя. Кому он отдал шкатулку, добренький за ее счет!.. Память о ее умершей матери! "Это не память о твоей матери! - восклицает отец. - Ты забрала эту шкатулку у умирающей девочки!" - "Не твое дело, откуда у меня шкатулка! Это моя вещь! Говори, куда ты ее дел!"
Имя Оли Бедоевой еще не названо. Бедная мать еще рассчитывает получить шкатулку обратно. Призрачно и отрешенно звучат скрипки, интонирующие мотив Грааля. "Где она!" Среди Олиных снов, там ее место... Сфинкс и часы на львиных лапах суть блики оборачивающегося вокруг темной ночи сна. Весь этот бакстовский рай на самом деле выведенного яйца не стоит, он создан игрой зрения в коре головного мозга. "Когда ты это сделал?! Куда она уехала?! Адрес ее у тебя есть?!." Адрес - оловянная планета с гипсовыми конструкциями, туман над Ла-Маншем. Мелочь - забыл солнцезащитные очки-"консервы", и весь видимый мир сорвался с петель, команда, ослепленная полярным солнцем и снегом, положив друг другу руки на плечи, побрела в направлении трещины. Лунатики наоборот, с глазами, из которых выпал краеугольный алмаз зрения.
Герман нагнал Надю в поселке, молча нахлобучил на нее свою шапку. Надя сорвала шапку с головы. Они пошли рядом. Надя спросила: "Закурить у тебя есть?" Герман достал из кармана полушубка папиросы. Но спичек у него не оказалось. "С-сбегать в магазин?" - "Да ладно".
Герман присел над размокшей колеей с жемчужными искрами, по которой медленно полз ручеек, и пустил в него папиросный коробок. Вода вяло подхватила его. Некоторое время коробок плыл впереди них. Застрял. Течение воды дальше осложнялось размокшим снегом.
Солнце заходило. Вершины берез еще по-весеннему сияли, и с высоких стволов стекал розовый свет. Небо делалось все бледнее, солнечный диск посверкивал меж стволов сосен, пока совсем не исчез за ними. Надя и Герман вошли в лес по протоптанной в снегу талой тропинке. "Закончу школу - уеду насовсем в Москву", - сказала Надя. "Я в Москву не поеду", - ответил Герман. "Как не поедешь? Учиться-то надо". - "Обойдусь. Устроюсь где-нибудь на С-севере. На метеостанции, например. Помощником аэролога". - "Ты хотел вроде плавать..." "Меня в мореходку не возьмут. Я заикаюсь. А ты-то кем решила стать?" "Чайкой", - беспечно отвечает Надя.
В лесу чисто и ровно лежал влажный, зернистый, выложенный жемчужной искрой снег, усыпанный сосновыми иглами и сухими ольховыми ключиками. На нем еще можно было разглядеть следы птиц. Чем больше прибывала тень, тем прозрачнее становился воздух над застывшими вершинами сосен. Оглянувшись на поселок, Надя увидела лишь горящие сквозь деревья разноцветные огни.
"Расскажи, как ты жила на плавучем острове". - "Так я ж рассказывала. Хорошо было одной. Историю двигают одиночки, а не массы. Правильно учит Эльвира Евгеньевна - леопарды и гиены правят миром, а не собакоголовые обезьяны". - "У с-собакоголовых тоже есть аппетит". - "И у комаров есть. Только комариная история, если она существует, маленькая, а львиная большая".
"Юрка хочет быть один, чтобы ни за кого не отвечать", - невпопад произнес Герман. "Он за себя отвечает". - "За себя легко отвечать". - "Не скажи".
Совсем стемнело, когда они подошли к мосту через овраг.
"Не пойду я дальше. Это тебе хочется пойти к Тамаре, чтобы помириться с Костей". - "Хорошо, пошли обратно". - "Обратно - куда?" - "В поселок. Можно посидеть у Линды". - "Иди к с-своей Линде, а я пойду к отцу Владиславу. Он меня з-звал чай с-с медом попить". - "Когда он тебя звал! Это еще летом было". - "Ну и что".
Надя посмотрела на тропинку, ведущую к реке.
"Через реку не перейти, - сказала она. - Лед слабый". - "Тамара же переходит". - "Нет, она уже ходит кругом". - "Она до С-сорока мучеников ходит через реку, хотя она тяжелая, а мы легкие". - "Никакие мы не легкие".
7. РОЖОК ПОЧТАЛЬОНА.
Пока немцы, американцы и французы возились с воздушными шарами, яхтами, дирижаблями, осваивая северные широты, в Могилеве подрастал мальчик, сын врача-хирурга, которому суждено было положить конец этой любительской игре. Когда подрос, стал приват-доцентом Киевского университета. В юности Отто Юльевич составил список книг, которые ему следовало прочитать, для того, чтобы это сделать, ему пришлось бы прожить тысячу лет. Произошла революция, он вступил в партию большевиков, стал комиссаром, работал в Наркомпросе, Наркомфине, возглавил издание БСЭ, преподавал в МГУ, занимался математикой, географией, астрономией, путешествовал по Памиру. Тут скончался его сосед по Кремлю - Ленин, после чего учеными стала горячо обсуждаться проблема вечного холода в связи с проблемой сохранения для вечности тела вождя. Шмидт принимал участие в обсуждениях.
Судя по вычеркнутым из списка книгам, к тому времени Шмидту оставалось всего 250 лет жизни. Он уже дважды возглавлял северные экспедиции - на ледоколе "Седов", когда организовал самую северную в мире полярную станцию, и на ледоколе "Сибиряков", утвердившем советский приоритет в прохождении Северного морского пути за одну навигацию. Правда, в пути у "Сибирякова" сломался винт, и через Берингов пролив пришлось идти на парусах. Именно эта поломка винта навела Шмидта на мысль, что в смету будущего необходимо заложить подвиг и заодно основать большевистскую республику во льдах.
...Еще не оформлены документы на приобретение у датской судостроительной фирмы парохода, а "Челюскин" уже готов к плаванию. Судно должно преодолеть труднопроходимый из-за льдов пролив Лонга, но оно совершенно не приспособлено к одиночному плаванию во льдах. У него редкие и слабые шпангоуты и не слишком надежные крепления в носовой части... Пока идут переговоры с датчанами, Сталин обдумывает свой доклад на Семнадцатом съезде партии. "Правду" он читает от корки до корки, подчеркивая красным карандашом отдельные материалы, например коллективный рапорт башкирских нефтяников о том, что пятилетка закончена ими в два с половиной года, или что на Магнитострое родилась хозрасчетная бригада экскаваторщиков, побившая мировой рекорд погрузки машин. "Правда" излагает правдивые факты, хотя чтбо такое правда, словцо с большим смыслооборотом, имеющее в словаре Срезневского 22 значения: истина, справедливость, правота, честность, обещание, заповедь, правило, договор и так далее. Наконец судно куплено, приведено в Мурманск, загружено всем необходимым и с экспедицией на борту отправлено в открытое море. Ледокол "Красин" должен подстраховать "Челюскин" во льдах. На борту "Челюскина" к тому же находится самолет "Ш-2" с летчиком Бабушкиным.
