Пэлем Вудхауз - Вперёд, Дживз!
— Старина Биффи в Париже? Что он здесь делает?
— Не могу знать, сэр, — ответил Дживз, как мне показалось, довольно холодно, словно он недолюбливал Биффи. Странно. Насколько я помнил, они всегда ладили.
— Где он остановился?
— В отеле «Авенида», на Rue de Colisee, сэр. Он сообщил, что отправляется погулять и зайдёт к вам сегодня днём.
— Если я ещё не вернусь, пусть подождёт. А сейчас, Дживз, mes gants, mon chapeau, et le whangee de monsier. Пока-пока.
День стоял такой потрясающий, что я попросил шофёра такси остановиться у Сорбонны. Времени у меня было навалом, и я решил пройтись пешком. Но не успел я сделать и трёх с половиной шагов, как столкнулся лицом к лицу со стариной Биффи, стоявшим на тротуаре. Ещё полшага, и я сбил бы его с ног.
— Биффи! — вскричал я. — Ну и ну!
Он уставился на меня, растерянно моргая, — должно быть, совсем как одна из его хертфортширских коров, которую неожиданно ткнули под рёбра, когда она завтракала.
— Берти! — воскликнул он дрожащим от счастья голосом. — Слава богу! — Он вцепился в мою руку. — Не оставляй меня, Берти. Я потерялся.
— В каком это смысле потерялся?
— Я вышел погулять, и через милю-другую вдруг понял, что не представляю себе, где нахожусь. Я уже около часа брожу кругами.
— Почему ты не спросил дороги?
— Я ни слова не знаю по-французски.
— В таком случае, почему ты не взял такси?
— Понимаешь, я неожиданно обнаружил, что забыл все свои деньги в номере.
— Ты мог бы расплатиться с шофёром в отеле.
— Да, но я забыл его название.
Вот теперь вы знакомы с Чарлзом Эдвардом Биффеном, самым рассеянным и бестолковым бедолагой из всех, кто когда-либо носил брюки. Видит бог — и моя тётя Агата подтвердит, — меня нельзя назвать гением, но по сравнению с Биффи я — великий мыслитель современности.
— Я не пожалел бы шиллинга, — тоскливо сказал Биффи, — чтобы узнать название этого отеля.
— Считай, ты должен мне шиллинг. Отель «Авенида», Rue de Colisee.
— Берти! Это чудо! Как, разрази меня гром, ты догадался?
— Ты сообщил свой адрес Дживзу, когда звонил сегодня утром.
— Верно. Я совсем забыл.
— Ладно, пойдём пропустим по рюмочке, а потом я посажу тебя в такси. Я приглашён на ленч, но у меня куча свободного времени.
Мы зашли в одно из одиннадцати кафе, расположенных на небольшой улочке, и я заказал горячительные напитки.
— Что ты делаешь в Париже? — спросил я.
— Берти, старина, я приехал сюда, чтобы попытаться всё забыть.
— По-моему, тебе это удалось.
— Ты не понимаешь. Дело в том, Берти, что сердце моё разбито. Сейчас я всё тебе расскажу.
— Эй! Подожди! — запротестовал я, но его уже понесло.
— В прошлом году, — сказал Биффи, — я решил поездить по Канаде и половить лосося.
Я заказал ещё один коктейль. Я не могу слушать рыболовные истории без стимулирующих напитков.
— На пароходе, идущем в Нью-Йорк, я встретил девушку. — Он издал горлом звук, совсем как бульдог, который пытается как можно скорее сожрать полкотлеты, пока у него не отняли второй половины. — Берти, старина, я не в силах её описать. Просто не в силах.
Хоть тут мне повезло.
— Такой красавицы я ещё не видел! Мы каждый день прогуливались по верхней палубе после обеда. По профессии она была кем-то вроде актрисы.
— Что значит кем-то вроде актрисы?
— Понимаешь, она позировала художникам, работала манекенщицей, ну и всё такое. Затем она скопила немного денег и отправилась в Нью-Йорк, чтобы подыскать там работу. Она мне всё про себя рассказала. Её отец был хозяином бакалейной лавки в Клэпхеме. А может, в Чизлвуде. По крайней мере это была либо бакалейная лавка, либо сапожная мастерская.
— Легко спутать.
— Я пытаюсь тебе объяснить, — недовольно сказал Биффи, — что она принадлежала к добропорядочному среднему классу общества. Такой женой каждый мог бы гордиться.
— Ну и кто ей гордился?
— Никто. В том-то всё и дело. Я хотел, чтобы она вышла за меня замуж, и я её потерял.
— Ты хочешь сказать, вы поссорились?
— Нет, я не хочу сказать, что мы поссорились. Я хочу сказать, что потерял её в буквальном смысле слова. В последний раз мы виделись в таможне за грудой наваленных чемоданов. Я попросил её стать моей женой, она согласилась, и всё было просто замечательно, но вдруг какой-то наглый придурок в фуражке пристал ко мне с разговорами о каких-то сигаретах, которые я забыл занести в таможенную декларацию. Мы и так здорово задержались, тем более что пароход прибыл в половине одиннадцатого, поэтому я отправил Мэйбл в гостиницу и обещал зайти за ней на следующее утро, чтобы вместе позавтракать. С тех пор я её не видел.
— Ты хочешь сказать, в гостинице её не было?
— Может, и была. Но…
— Ты хочешь сказать, ты за ней не пришёл?
— Берти, старина, — произнёс Биффи угрожающим голосом, — ради всего святого, прекрати говорить мне, что я хочу и чего не хочу сказать. Если ты будешь мне мешать, я окончательно запутаюсь, и мне придётся начать всё сначала.
— Я не буду мешать, — торопливо произнёс я.
— Ну вот. Короче, я забыл, как называлась гостиница. После того, как я полчаса объяснялся насчёт сигарет, у меня начисто отшибло память. Мне казалось, я где-то записал, куда она поехала, но, видимо, я ошибался, потому что я просмотрел все свои бумаги, но адреса так и не нашёл. Всё было бесполезно. Я потерял её навсегда.
— Но почему ты не навёл справок?
— Видишь ли, Берти, дело в том, что я забыл, как её зовут.
— Ну, знаешь! — Такого я не ожидал даже от Биффи. — Ты не мог забыть, как её зовут. К тому же ты только что назвал её по имени. Кажется, Мюриель. Или нет?
— Мэйбл, — холодно сказал Биффи. — Я забыл не имя, а фамилию. Нет, Берти. Всё было кончено, и я уехал в Канаду.
— Подожди, — сказал я. — Ведь ты наверняка сообщил ей, кто ты такой. Если ты не мог её разыскать, ей-то не составляло труда тебя найти?
— Вот именно. Поэтому я и говорю, что потерял её навсегда. Она знает моё имя, где я живу и всё остальное, но я не получил от неё ни одной весточки. Мне кажется, когда я не пришёл в гостиницу на следующее утро, она решила, что тем самым я отказался от своих слов, то есть раздумал на ней жениться, и просто постеснялся сказать правду в глаза.
— Может быть, — согласился я. Он, конечно, был прав, другого объяснения я не видел. — Знаешь, тебе надо развлечься, чтобы залечить свою сердечную рану. Как насчёт ужина в Аббатстве или ещё где-нибудь?
Биффи покачал головой.
— Не поможет. Я уже всё перепробовал. Кроме того, я сегодня уезжаю четырёхчасовым поездом. Завтра я обедаю с человеком, который хочет купить мой дом в Хертфортшире.
— Ты продаёшь свой дом? Мне всегда казалось, ты от него в восторге.
— Верно. Но мысль о том, что мне придётся жить одному в этой огромной конюшне, сводит меня с ума. После того, что произошло, я сам не свой, Берти. И когда сэр Родерик Глоссоп предложил мне…
— Сэр Родерик Глоссоп? Ты имеешь в виду этого психомана?
— Да, он знаменитый невропатолог. Откуда ты его знаешь?
День был жаркий, но меня прошиб холодный пот.
— В течение одной или двух недель я был обручён с его дочерью, — дрожащим голосом сказал я. — Мне удалось отвертеться от брачных уз в последнюю секунду, и воспоминания об этом кошмаре до сих пор мучают меня по ночам.
— Разве у него есть дочь? — рассеянно спросил Биффи.
— Есть. Сейчас я расскажу тебе…
— Прости, старина, но мне некогда, — Биффи встал из-за столика. — Мне надо вернуться в отель и уложить вещи, не то я опоздаю на поезд.
Как вам это понравится? А ведь только что он целый час плакался мне в жилетку! Чем старше я становлюсь, тем больше убеждаюсь, что принцип «живи сам и давай жить другим» постепенно исчезает из нашего сознания. Ну и ладно. Я посадил Биффи в такси и отправился на ленч к художнику.
* * *Со дня нашей встречи прошло не более десяти дней, когда однажды утром, наслаждаясь чаем и тостами, я чуть было не получил разрыв сердца. Дживз принёс мне «Таймс», положил газету на столик рядом с кроватью и не торопясь пошёл к двери, а я начал лениво перелистывать страницы, чтобы просмотреть спортивную хронику, когда один заголовок бросился мне в глаза:
ПРЕДСТОЯЩИЕ БРАКОСОЧЕТАНИЯ
М-р Ч. Э. Биффен и мисс Глоссоп
Помолвка объявлена между Чарлзом Эдвином Биффеном, единственным сыном покойного м-ра Э. Ч. Биффена и миссис Биффен, II Пэнслоу Сквер, Мэйфер, и Гонорией Глоссоп, единственной дочерью сэра Родерика Глоссопа и леди Глоссоп, 66 Харлоу Стрит, В.
— Великие небеса! — воскликнул я.
— Сэр? — сказал Дживз, оборачиваясь.
— Дживз, ты помнишь мисс Глоссоп?
— Отчётливо, сэр.
— Она обручилась с мистером Биффеном!
— Вот как, сэр? — сказал Дживз и выскользнул за дверь.
Должен признаться, его поведение меня изумило и потрясло. Я даже не подозревал, что этот малый может оказаться таким бесчувственным. Уж кто-кто, а он прекрасно знал Гонорию Глоссоп.
