Елена Некрасова - Автор сценария
Народ постепенно прибывает. А вещей больше, чем людей. На каждую душу сумок по пять приходится... огромных. Пристань, куда их привезла маршрутка из Николаева, похожа на зашифрованный объект. Сначала они проехали по какой-то деревне, потом километра два по бездорожью, спустились в низину, там их выгрузили у шлагбаума. С вещами прошли метров сто – оказался типа причал. Несколько старых катерков облезлой расцветки, узкий навес, под которым народ спасается от палящего солнца, двое рыбаков и одна корова. Еще есть грузовик без колес, в его тени уже расположилось несколько теток. Еще закрытый на замок сарай с надписью «В баре только вода и пиво». Хм, вода была бы очень кстати…
Группа старушек и один дедок показывают друг другу свои фотографии, обсуждают, кто как получился. Одна бабуля расстроилась, она уже во второй раз снималась, опять плохо вышло. Дед шутит – ты бы Шура, накрасилась, что ли. От нечего делать Рита прислушивается, с ума сойти… они ездили фотографироваться на могильные памятники, заранее. А дед себе сразу заказал цветной кладбищенский потрет в овале – вас, мол, есть, кому хоронить, а я один. Помру, никто не станет возиться. Да… ну и дырища, никакого сервиса, сфотографироваться негде… Коса это у них называется… какое-то у нее турецкое название, сразу не запомнишь. Эта коса – полуостров, в районе Херсона на нее можно заехать по суше, но это почти нереально. Объезжать километров триста по бездорожью, по каким-то зыбучим пескам, в которых можно увязнуть. Транспорт туда не ходит, только на собственном джипе и можно пробраться. Вон она, эта коса… виднеется отсюда тонкой полосочкой. Не так уж и далеко, полчаса плыть на катере, а на этой посудине часа полтора, наверное. Рите сказали, что раньше из центрального порта ходил большой катер, а сейчас на Украине бензиновый кризис, стало не выгодно его гонять. Кто ругает Россию, кто Ющенко... Нормальный катер отменили, теперь люди добираются до косы на утлых баркасах под названием «Сфинкс» и «Пегас». Старики обсуждают, который из них сегодня пойдет. Вернее, гадают… если людей подсоберется побольше, загрузят «Сфинкс», он идет в два раза быстрей «Пегаса». Совсем плох, видать, этот «Пегас»… Говорят, что надо позвать киевских журналистов, чтобы посмотрели, на чем их возят на старости лет. На катере и кирпич можно было, и зерно для скотины, а это издевательство прямо, как будем зимовать?! Дед философски заметил: «Покы той корреспондент сюды прыйдет, мы с вами давно в зымли сгниемо…»
Ага, тень под грузовиком освободилась. Эти тетушки, оказывается, ожидали личный транспорт, за ними пришла моторка. Прекрасно, можно там посидеть и даже зафиксировать исповедь онаниста, потому что до отхода баркаса еще часа два.
ЗАМЕТКИ НА ПАМЯТЬ
Эксгибиционист Виталий Михайлович.
В молодости Виталий Михайлович учился в Ленинграде, в театральном институте. Был он (по его собственному утверждению) нормальным здоровым парнем, встречался с девушками. Он снимал комнату в большой квартире. Хозяева, пожилые супруги, проживали вместе со своей внучкой Таней (Таточкой), лет двенадцати. Девочка как девочка, ничего особенного. Однажды летом Виталий Михайлович зашел к ней в комнату за утюгом и увидел картину - Таточка спала на своей кровати. Во сне она раскинулась, раздвинула ноги, а юбка была задрана и Леонид Михайлович мог лицезреть ее девичьи прелести. Студент долго стоял в оцепенении, у него случилась сильнейшая эрекция и он убежал к себе, чтобы снять возбуждение… С тех пор образ спящей Таточки преследовал его повсеместно. Он часто заходил к ней за утюгом, переглаживал по нескольку раз на день свои вещи, но… сказочная картина уже не повторилась. Целых три месяца Виталий Михайлович вожделел и страдал, и вот однажды, когда бабушки с дедушкой не было дома, он сел на кухне пить чай в домашнем халате без трусов. Таточка мыла посуду. Студент завел разговор о том о сем и как бы невзначай открыл свое хозяйство, делая вид, что ничего не замечает. Девочка хмыкнула, покраснела, но продолжала отвечать на вопросы… В другой раз он продемонстрировал член уже в присутствии стариков (для остроты момента), Таточка снова хмыкнула и ушла к себе. Через полчасика Виталий Михайлович зашел к ней в комнату за утюгом, и обомлел – Таточка лежала с закрытыми глазами, в соблазнительной позе, без трусов. Она пыталась делать вид, что спит, но дрожание век ее выдавало. Чувствуя, что квартирант не уходит, она открыла глаза и одернула юбку (Ой, извините…) С тех пор они при каждом удобном случае демонстрировали друг другу свои гениталии. Почему девочка стала участвовать в игре? Вероятно, в ней просыпались гормоны. К тому же Виталий Михайлович (по его собственному свидетельству) был весьма симпатичным юношей. Еще через месяц квартирант вступил в открытые отношения с девочкой (когда никого не было дома, он предложил сделать ей педикюр, и все у них началось) – они трогали друг друга, целовали во все места, в общем, позволяли себе все, кроме полового акта. Через год девочку забрали родители (все это время они устраивались где-то на севере), а Виталий Михайлович превратился в эксгибициониста и педофила. Для девочки, кстати, он являлся чем-то вроде первой любви. Лет через пять она вернулась в Ленинград и разыскала своего квартиранта. Он проживал в общежитии и работал в каком-то театре. Таточка хотела окончательно отдать ему девичью честь, но Виталий Михайлович не смог ее взять, не вышло… Хотя обычно с женщинами у него получалось. Но Таточка – другое дело, слишком много эмоций с ней было связано, а располневшая красотка не укладывалась в памятный образ…
С тех пор никакие женщины уже не могли возбудить режиссера так сильно, как девочки Таточкиного возраста. Поэтому он стал детским режиссером в родном городе Херсоне. Говорит, что талантлив, подавал надежды, даже поработал с известными людьми… но провинциалу пробиться трудно, сплошь интриги и подставы. Женился, имеет двух дочерей. Сейчас они уже взрослые и замужние, а когда были маленькими, он испытывал к ним смешанные чувства, особенно когда приходилось купать девочек.
Виталий Михайлович утверждает, что его интерес к детям носит сугубо созерцательный характер. Вернее, он бы не прочь, но морально-нравственный фактор не позволяет даже мечтать об этом. А также страх. Совращение малолетних – тяжко наказуемое преступление.
Со временем Виталий Михайлович стал довольствоваться теми редкими моментами счастья, когда ему удается привлечь к своему члену внимание девочек. Зато он долго вспоминает, смакует подробности. Однажды в поезде ему невиданно повезло – целый класс куда-то везли на экскурсию, и с ним в купе оказалось три девочки. Ночью, в темноте, Виталий Михайлович стал заниматься самоудовлетворением, сопровождая процесс соответствующими звуками. Девочки сначала притихли, потом тихо похихикали, а наутро смотрели на него с нескрываемым интересом. Тут то он и достал в открытую. Девчонки взвизгнули, но самая смелая сказала – давай! И он дрочил при свете дня. Так устал, что когда закончил, сразу же уснул. А они позвали подружек из соседнего купе, разбудили и требуют – еще давай! Потом пришли новые подружки, образовалась очередь. И так всю дорогу… такая редкостная удача.
В обыденной жизни Виталий Михайлович довольствуется и девушками постарше, и женщинами в возрасте, лишь бы они обращали на него внимание. Однажды ему удалось зацепить (тоже в поезде) маму лет шестидесяти и дочку лет тридцати. Они минут пять смотрели на его манипуляции как зачарованные, время от времени произнося «Фу, это же надо какой извращенец… отвратительно… ужас, нет, ты видишь, что он делает…» Затем возмущенно вскочили и вышли из купе. Но пяти минут вполне достаточно.
Достать на глазах у мамы и дочки для Виталия Михайловича было шагом рискованным. Когда женщин две и более, они чувствуют себя гораздо увереннее перед лицом онаниста. Могут и по морде дать. А одинокая женщина не сразу решается на скандал. Первое время предпочитает делать вид, будто ничего не замечает… такая вот психология, видимо, женская скромность. Почему в случае мамы и дочки Виталий Михайлович потерял всякую осторожность? Потому что если в течении месяца ему хоть разок не удается показать себя, он становится одержимым этой идеей и способен на безрассудство. Причем на нудистские пляжи Виталий Михайлович не ходит, это его не возбуждает.
Виталий Михайлович уже не молод, и шансов на приятное общение становится все меньше. На репетиции в театральном кружке он носит широкие штаны без трусов, показывает детям упражнения. Но с учениками необходима осторожность, одна девочка пожаловалась маме, когда наедине он завел с ней разговор о том, что всем девчонкам хочется заглянуть мужчине в трусы… Мамашу вроде удалось убедить, что дочка неправильно его поняла, но в кружок ее больше не пускали.
