Елена Перминова - Бестолковый роман: Мужчины не моей мечты
Я в растерянности развела руками. Быстро-быстро захлопала ресницами. Сквозь слезы увидела прямую спину моего недавно согбенного спутника. Он удалялся упругой, пружинистой походкой. Будто только что снял тяжелый рюкзак. Потом подпрыгнул, с размаху пнул скамейку и запрыгнул в подошедший автобус. Я почувствовала себя той самой урной, в которую только что закинули охапку мусора.
В сквере было скверно.
Маменькин сынок
– Здравствуйте! Можно Василия? – А кто его спрашивает?
Далее надо было назвать фамилию, имя, отчество и род занятий.
– Сейчас, узнаю, свободен ли он.
Это была Васина мама. Его верная подруга. Старший товарищ. Учитель. Главный советник. Экономка. Домохозяйка. Повар. Прачка. Доктор. Все эти должности она совмещала для Васи уже сорок пять лет.
Когда Вася был маленький, мама оберегала его от сквозняков. Когда он подрос – от дурной компании. Когда стал взрослым – от женщин.
– Всем им надо одно и то же, – говорила она. – Московскую прописку. Не успеешь и глазом моргнуть, как окажешься на улице. Разве нам плохо вдвоем? Ведь никто не будет о тебе заботиться так, как я.
Вася соглашался.
Когда он окончил университет и стал журналистом, мама ходила вместе с ним на пресс-конференции и интервью. Внимательно слушала, записывала и потом редактировала Васины статьи. Когда его первый редактор намекнул о посторонних в редакции, Вася рассердился. Сказал, что его мама – не посторонняя. Что это самый дорогой для него человек. И если редактору не нравится, пусть ищет себе другие кадры.
Редактор нашел другие кадры, и Вася остался без работы.
Во второй редакции было то же самое. Потом в третьей, четвертой, пятой. Никто не хотел принимать Васю вкупе с мамой. Вася не стал больше испытывать судьбу и решил стать свободным художником. Сидеть дома, писать статьи в разные газеты и жить на гонорар.
Мама его поддержала.
– Все деньги не заработаешь, – говорила она. – А дома ты в тепле и сытости.
Так Вася и жил. В тепле и сытости. В 46 лет его душа потребовала перемен. Для начала Вася начал осторожно нарушать правила поведения. Переходил улицу на красный цвет. Забывал чистить зубы. Украдкой выбрасывал манную кашу. Не заматывал шею шарфом. Читал в постели. Смотрел допоздна телевизор.
Вскоре к его беспечному состоянию примешалось чувство страха. Он боялся, что мама обнаружит его проделки и строго накажет. Жить в ожидании наказания было сложно.
Тогда Вася закурил. Когда мама уходила в магазин, он пускал дым в потолок и дырявил кольца указательным пальцем. Он чувствовал себя бароном, у которого много слуг и красивая жена. Но долго мечтать Васе не пришлось. Мама учуяла запах дыма. Сделала от него два шага назад. Сузила глаза. Сомкнула губы. Постучала костяшками пальцев о стол и сказала:
– Или я, или сигареты.
Вася выбрал маму.
Потом он попробовал водку. Ему понравилось. Но мама учуяла запах спиртного и сказала:
– Или я, или водка.
Вася выбрал маму.
Потом он попробовал женщину. Ему понравилось. Он привел ее домой, а мама сказала:
– Или я, или женщина.
И Вася выбрал маму.
Когда Васе исполнилось пятьдесят лет, мама умерла. Вася был в отчаянии. Он не знал, куда надо платить за квартиру и телефон. В какой надо ходить магазин. Что принимать от простуды. С кем дружить. Кого приглашать в гости. Как варить манную кашу. Как стирать носки. Как гладить рубашки. Руки у него опустились. И Вася запил. Пьяный он забывал о маме. Надевал грязные носки. Носил мятые рубашки. Ел подгорелую манную кашу. И громко смеялся.
Как-то вечером в его дверь постучали. Вася испугался. Завернулся в плед, затаил дыхание и залез под кровать. Но в дверь продолжали стучать. Вася выполз из укрытия и, не поднимаясь с колен, открыл замок.
Перед ним стояла молодая, лет тридцати пяти, женщина. Она сказала, что пришла отключать свет за неуплату. Вася посмотрел на нее глазами побитой собаки и попросил не отключать. Женщина не уходила. Она села в кресло. Подперла щеку рукой. Покачала ногами. Поправила волосы. Улыбнулась.
Васе гостья понравилась. Но он вспомнил, как мама говорила, что всем женщинам нужна московская прописка. Он сморщился. Замотал головой. Стряхнул с себя мамин взгляд оттуда и сказал:
– Оставайтесь у меня. Места всем хватит.
Женщина осталась. Теперь Вася ходил в глаженных рубашках, чистых носках и ел любимую манную кашу. Он устроился на постоянную работу и научился делать покупки. С первой зарплаты он купил женщине духи, а себе коньяк. Женщина поцеловала Васю за духи. Потом сделала от него два шага назад. Сузила глаза. Сомкнула губы. Постучала костяшками пальцев о стол и сказала:
– Или я, или коньяк.
Вася выбрал женщину. Он был счастлив. У него опять появилась мама. Он ее так и называл: «мама».
Сказочник
Я чувствовала себя так, будто мне сказали: «Вы здесь не стояли». Я считала, что не только стояла, но и почти лежала. В супружеской постели. Но он так не думал. Он вообще обо мне не думал. Логика его рассуждений не поддавалась никакой логике. Тем более – женской.
Если все сложилось по схеме: взгляд – улыбка – тепло на сердце, то почему нет продолжения? Если есть номер телефона, то почему им не воспользоваться? Допустим, слишком занят, но не три же недели подряд. Ладно, я не гордая. Позвоню сама.
– Здравствуйте, это ваша знакомая по лифтовому хозяйству.
Пауза. Потом, наконец, с большим недоумением:
– Извините, вы, наверное, ошиблись. Я не имею никакого отношения к лифтовому хозяйству
– Хорошо, я напомню. Три недели назад вы подошли к лифту. Там стояла испуганная девушка. Вы спросили: «Лифт не работает?» Я ответила: «Работает, но я одна боюсь ехать. Вы не составите мне компанию до 12 этажа?» Вы не возражали. Потом показали, где ваш кабинет. Потом пригласили зайти поговорить. Я воспользовалась. За полчаса мы обсудили проблему высотных зданий, особенности скоростных лифтов, поделились впечатлениями о премьере в «Современнике», выразили общее презрение вечерним телепрограммам, поведали друг другу о своих привычках и привязанностях. Потом перешли к обсуждению главного противоречия человека между «хочу» и «надо». Вы удивились, что все сложные проблемы укладываются в такую простую формулу. Потом я сказала, что делать лицо легче, чем иметь. Вы опять удивились и начали меня пристально рассматривать. Заметили, что слишком открыто проявили интерес. Отпрянули. Поправили галстук. Этот жест означает – ты мне нравишься, и я хочу тебе понравиться. С того момента вы не отрывали от меня глаз. Когда секретарша сообщила, что у вас совещание, вы пригвоздили ее взглядом к стенке. Вы попросили у меня визитку, вручили свою и обещали звонить. Чтобы продолжить разговор и познакомиться поближе. Я спросила: «На сколько поближе?» Вы ответили: «Насколько это будет возможно». Прикоснулись к моему плечу. Нырнули в мои глаза. Нехотя отступили. И с тех пор ни разу не позвонили.
– Да, конечно, я тебя помню. Молодец, что позвонила. Извини, я не мог сделать то же самое. Был очень занят. Зато я могу с лихвой компенсировать твое ожидание. Завтра я улетаю в Египет. Хочешь поехать со мной? Ты пока собирайся. Главное, чтобы был заграничный паспорт. А все остальное я беру на себя. Вечером позвоню, и обо всем договоримся.
Я прилетела домой. Провела инвентаризацию своего летнего гардероба. Постирала, высушила, отгладила. Собрала чемодан. Уложила фотоаппарат, камеру, сделала бутерброды. Навела лоск на лице и теле. Помечтала о знойном ветре, теплом море и ласковом взгляде. Представила отель на берегу. Крики чаек. Шум волн. Сдавленный шепот. Блеск глаз. Звонок. Ринулась так, будто боялась, что трубку возьмет кто-то другой. Опрокинула чемодан. Шорты, майки, сарафаны вывалились на пол.
– Я готова! – не сказала, а выкрикнула.
– К чему? – Это была Танька.
– А, это ты?
– Что, не вовремя?
– Танька, не занимай телефон. Я жду звонка.
– Опять от того самого, единственного и неповторимого, который тебя поведет под венец?
– Пока нет. Я завтра утром улетаю в Египет.
– Ты что, араба себе нашла?
– Нет. Он русский. Ну тот самый, с которым у лифта познакомилась. Помнишь, рассказывала?
– А, который тебе три недели не звонил?
– Танька, не занимай телефон. Он сейчас позвонит. Я тебе потом все расскажу, ладно?
– А когда он обещал позвонить?
– Вечером.
– Так, вечер у нас до двенадцати ночи. Я тебе позвоню в половине первого, ладно?
– Да меня, наверное, дома не будет. В аэропорт поедем от него.
– В этом я сильно сомневаюсь.
Я – ничуть. Плотно упаковала чемодан. Изучила путеводитель по Египту. Просмотрела кассету о пирамидах Хеопса. Чтобы не заснуть, приняла душ. Сквозь шум воды слышу – звонок. Выпрыгнула, как мячик из корыта. Поскользнулась. Больно ударилась об угол тумбочки. На четвереньках доползла то аппарата. Сдерживая стон, прошептала:
