Сергей Чилая - Донор
Мы купили несколько свирепых макак-лапундеров в сухумском обезъянем питомнике, чтобы моделировать кровопотерю и возмещать объем циркулирующей крови "кумысом".
Когда привезли обезъян, я попросил Кэтино позвонить Даррел.
- А что ей сказать, батоно БД? - Спросила лаборантка.
- Скажи, я поймал колобуса!
Первый эксперимент был неудачным: обезъяна умерла через сутки после операции. Искусственная кровь отличалась тогда низкой стабильностью и при циркуляции в сосудистом русле агрегировалась в крупные конгломераты, блокирующие кровоток. Мы старались "вытащить" обезъяну, хотя по условиям эксперимента реанимация после введения "кумыса" не планировалась.
Второй макаке повезло больше. Обезъяны стоили нам слишком дорого, чтобы позволить и второй умереть так же бездарно. Эту вторую звали Верико. В течение недели у нее шприцами брали из вены кровь небольшими порциями, чтобы приучить к кровопотере.
Чтобы взять кровь у дикой обезъяны, даже если она сидит в клетке, требовалось не менее получаса: прижать к стенке клетки, вытянуть наружу лапу, ввести в вену катетер. Сопротивляясь, Вера потела, кричала, портила воздух и старалась вонзить большущие зубы в руки лаборантов.
- Верико - просто сука! - Нервно сказал Грегори на второй или третий день мучительных общений с обезъяной.
- Не фамильярничайте! - заметил я. - Не хочу вас обидеть, но этот колобус - ваш п-прямой п-предок.
- А что, называть ее по имени-отчеству? - Не унимался Грэг.
- Это идея, - обрадовался я. - Будем звать ее Верой Павловной.
- Кто это? Ваша знакомая?
- Не грубите, Грэг! Так звали героиню одного из романов Чернышевского, еще до Фрейда научившуюся копаться в своих снах.
- Может быть, чтобы легче брать кровь, вы позволите ввести Вере Павловне промедол, поскольку наша общая родственница?
- П-приматы, как люди, очень быстро привыкают к наркотикам, - сказал я. - Попробуем фентанил. К нему нет привыкания
- Ваша вера в печатное слово, БД, потрясает. А почему воры пытались несколько раз взламать двери операционных и вашего кабинета? Думаете, их интересовала ваша переписка с иностранными фирмами, производящими хирургическое оборудование? Они искали фентанил, как ищут его постоянно некоторые наши собственные лабораторные кадры, в том числе и самые горячо любимые вами.
- Don't judge yourself by what you do, but by the meaning you bring to it, - сказал я. - Вы кончили, Грэг? Спустите воду и введите фентанил.
Через пару дней Вера Павловна или ВП, как называла ее теперь лабораторная публика, стала законченной наркоманкой.
Больше всего Вере Павловне нравился Пол. Она умирала от любви к нему и, казалось, вот-вот запоет "Сулико". Как когда-то осел Гиви поджидал у лифта Горелика, ВП по утрам сидела в кресле за письменным столом Пола, глухо урча от нестерпимого желания поскорее увидеть его. Однако венценосный Пол, болезненно трезвый по утрам, никогда не снисходил до банальных заигрываний с макакой. Он просто не замечал ее, даже когда она влезала на стол, заглядывала ему в глаза и ворошила остатки волос за ушами.
Ближе к вечеру, когда Пол набирал нужную форму, выпив 400-миллилитровый флакон "гравицапы", он спускался из царственных чертогов на лабораторный пол и позволял себе несколько фамильярных похлопываний по жилистому заду ВП, которая от этой ласки впадала в неистовый восторг.
- Рука Пола на ее заду, что поц Федора (так звали третью обезъяну) в ее влагалище, - нагло заявлял Горелик.
ВП благополучно перенесла переливание "кумыса", хотя почти сутки мы думали, что потеряем ее. Через несколько месяцев мы опять взяли ВП в лабораторию, чтобы имплантировать искусственный желудочек. Перестройка набирала силу. Институт перестали финансировать, и содержать обезъян становилось все труднее...
ВП начали готовить к операции. За день или два до этого Пол зашел ко мне в кабинет и, усевшись в кресло, неуверенно предложил:
- Давай жахнем, Боринька. Мне привезли из Еревана бастурму.
- Я не могу сейчас, Пол. П-прости.
- Чуток!
Что-то в его интонации заставило меня согласиться. Бастурма была потрясающей. Острая и твердая, как камень, она, тем не менее, в течение нескольких секунд исчезала во рту, тая на языке.
- Выкладывай! - Сказал я после второй рюмки "гравицапы".
- Видишь ли, Боринька, - туманно начал он. - Я думаю Верико не следует оперировать. Она еще очень слаба.
- Не дури, Пол! - я вяло отмахнулся. - Мы не можем просто так держать ее. Очень дорого. Ты сам знаешь. Нужна отдача. А с желудочком она еще п-послужит... Давай по п-последней. Я с-спешу...
- Я могу взять ее к себе, - упорствовал Пол.
- Куда? - Не понял я. - Домой?! ВП?! Ты спятил, парень. Она перекусает всех и в к-конце к-концов убежит, и надо будет опять звонить в милицию и к пожарным, и платить им, как уже было не раз...
- Это мои проблемы, Боринька. Я заберу Верико домой. Дети будут рады и станут заботиться о ней. Я обещал им, - стал пылить Пол.
- Не могу этого позволить. Колобус стоит больших денег, и мы д-должны...
- Ничего никому мы не должны, - оборвал он меня и отпил прямо из широкого горла "цапы".
- Этот почти колобус заслужил спокойную жизнь, а ты опять тащишь ее в операционную. Возьми овцу...
- Нет, Пол! - Промямлил я, понимая, какую обиду наношу ему.
А как втолковать, что любой мой промах может стать очередным поводом закрытия лаборатории, которая все больше раздражает новую администрацию.
Пол молча встал, взял початый флакон с "гравицапой" и вышел. Через день ВП смоделировали инфаркт, но она вдруг стала загибаться на столе, и тогда я решил сразу подключить соковыжималку. Нам удалось вытянуть обезъяну. Через несколько дней, когда ВП стабилизировалась, Горелик отключил желудочек, оставив соединительные магистрали, подшитые к аорте и левому желудочку, торчать под кожей, обтурировав их специальными антитромбогенными заглушками. Перебинтованная ВП вновь разгуливала по Лаборатории, норовя каждый раз усесться к Полу на стол.
Пол, наконец, решил забрать ее домой вместе с магистралями, и я с трудом уговорил его подождать пару дней. Он согласился и, выходя из кабинета, бросил:
- Будет жаль, если с ней что-нибудь случится за это время, Боринька..
- Не д-дури, п-парень! Тьфу-тьфу-тьфу! Надеюсь, у т-тебя легкая рука...
На следующий день, когда публика копошилась в операционной, готовя оборудование к очередному эксперименту, ВП, спокойно сидевшая в клетке, вдруг подчинившись мощному эндогенному импульсу, стянула наклейку с раны, разгрызла фиксирующие лигатуры и рванула зубами аортальную магистраль. Когда публика подбежала к клетке, ВП лежала в луже ярко-алой артериальной крови...
- "Nobody Knows --> The [Author:D] Trouble I Have Seen", - боясь взглянуть на Пола, я процитировал название армстронговского псалма.
- We will have to expiate of our sins, - заметила Этери, подходя ко мне.
"Никто и не узнает, что стряслось со мной". Псалом (англ.)
Дерьмовый сукин сын.
"Просто сделай это" (англ.).
"- Разве ты не знаешь, что выпивка - это медленная смерть. - А кто торопится?"
Высшее общество.
Ярмарки тщеславия.
Эталоном лабораторной жизни.
Придурок хренов
Ты трахаешь, тебя трахают.
Черт побери!
Позвольте заверить, что без колебаний принимаю оказанную мне честь. Благодарю вас и горжусь этим, а более всего - оказанным доверием. Сегодня моя признательность выражена в словах, но постараюсь перенести ее в дела и поступки (англ.).
- А как с Россией?
Эти трахнутые заявляют: "Вам сначала надо выучить латышский!".
На фига стараться правильно рулить, если едешь не по той дороге.
Мне больно слышать это, Учитель!
Смейся! Завтра будет поздно (англ.)
Хорошо! Разойдемся и соберемся вновь, когда сможем говорить по-русски. Я первым покину вас.
Ты никогда не выдумаешь пороха, Пол, и не получишь лабораторию!
Проваливайте, черт побери!
Вам никуда не деться от неприятностей
Не дури, дорогая. Расслабься! Похоже, нам больше нечего терять...
"Счастливый попрошайка" (англ.).
"Только любовь" (англ.).
Красный цвет, как свидетельство мастерства в кардиохирургии.
Когда ты смеешься" (англ.).
Займемся делом, джентльмены!
"Меланхоличный бэби" (англ.).
Я настолько уникален, что не каждому дано понять это.
- Простите, старина. Не жахнете со мной? Страсть, как выпить хочу... Спасибо. Я на службе.
Почему ты здесь? Только что "Я чувствовал себя сиротой".
В твоих руках сокрыта удивительная сила, подвигающая мужчин. - (англ.)
- Позвольте угостить вас.
- Присядьте. Похоже, у нас родственные души.
Судите себя не за поступки - за последствия. - (англ.)
Нам еще придется отвечать за грехи наши.
Глава 3. Большой Босс
Босс несколько минут яростно кричал на БД из-за какой-то ерунды. Его мат разносился по офису, и персонал ежился, уткнувшись в компьютеры и бумаги. Босс был суров и в гневе предпочитал матерные монологи.
