ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ
(Вопрос из зала): Наполеон?
Наполеон, конечно, — этруск. И по виду своему он похож на статуи. Да, толстенький такой, коренастый, умный, деловой. Но, к сожалению, далеко не все корсиканцы такие, как Наполеон. А может, и к счастью.
То есть вместо единого большого этноса, с единой хозяйственной системой мы видим ряд маленьких, самостоятельных, непохожих на предыдущие, казалось бы не имеющих предков, этносов. Потому что — от кого кто произошел, — сказать трудно. Папа один, мама другая, а дяди и тети совсем третьи, а уж о дедушках и бабушках — лучше и не спрашивать. И тем не менее они находили свое место в жизни и сохраняли себя.
И колоссально изменился Ближний Восток. Могучий Иран исчез с лица земли. Он остался только как географическое понятие.
В VII в. вышли из этой Аравийской пустыни кучки, кучки! — повторяю, фанатиков-завоевателей, которые подчинили себе и богатую просвещенную Сирию, и великолепный Иран, и Египет, и Северную Африку; и даже Среднюю Азию, вплоть до Ташкента; и часть Индии; и даже Испанию. Это страны, которые сейчас мы называем Арабский мир, хотя арабы и потомки арабов составляют там ничтожное меньшинство. Произошла полная этническая перестройка.
Но к IX–X вв. этот могучий Халифат развалился на свои составные части и не представлял уже единого целого. То есть с ним уже повторилась та же история, что и с Римом, только за более короткий срок. Почему за более короткий? Это один из вопросов, на который мы должны дать ответ.
Греция и Балканский полуостров, заселенные в римское время, в I в., полудикими фракийцами, иллирийцами (даже нельзя сказать кем еще) — северная часть Балканского полуострова вдруг вылезла, как и Малая Азия, на первое место. Малая Азия в то время представляла копию нашего горного Кавказа. Там было большое количество мелких племен, которые не признавали друг друга, говорили дома на местных языках, обращались между собой на международном — греческом языке. Умели говорить так же, как теперешние дагестанцы все говорят между собой по-русски. Но они при этом сохраняли свою самобытность и самостоятельность.
И тем не менее в этой довольно бедной стране, выжженной солнцем, на холмах, на которых росли редкие оливки или паслись козы, поедающие сухую, выжженную солнцем траву, посредине этих двух полуостровов возник город с миллионным населением! — Второй Рим — Константинополь, в котором были и Академии, и великолепные соборы, и дивное искусство, и торговля, которая охватывала полмира, и ремесла, которые удивляли современников и удивляют нас — потомков. То есть невероятный центр культуры. Но не только культуры, но и военной мощи, потому что эти константинопольские императоры, автократоры — самодержцы умели удержать свою страну от распадения и захвата могучими, храбрыми жадными, жестокими — германцами из Италии и славянами с севера. Хотя славяне и заселили почти весь Балканский полуостров, включая Пелопоннес, то есть до самого южного берега дошли, но и они подчинились обаянию этой византийской культуры, центром которой был Константинополь.
Если мы перейдем в Китай, то увидим странную вещь (там изменения произошли ничуть не меньшего масштаба): древнекитайский этнос исчез, его заменил смешанный монголо-китае-тангуто-тюркский этнос, который назывался табгачи. Но и он исчез к X в. И образовался тот, который мы сейчас называем Северный Китай, с другим языком, с другой культурой, с другими навыками, с другой религией. Буддистами они стали, прежде буддистами они не были. И этот этнос оказался совершенно слабым и подверженным ударам со стороны своих северных соседей, которых было два. Одно называлось Тангутское царство, а другое называлось Киданьское царство, откуда слово «Китай». Кидане — это древние монголы, а тангуты — это народ, которого сейчас не осталось, он весь исчез, растворился. Но эти два небольших и довольно бедных государства захватили значительную часть Северного Китая. И продвигались дальше.
А в X в. в степях Монголии создавались основы для появления нового монгольского этноса. Появились первые родоначальники монгольских племен, которые сказали свое слово уже в последующие века.
Так вот, ставлю я сейчас перед вами вопрос: каким образом тот инопланетный исследователь, гипотетически допущенный нами, мог так «сесть в лужу»? Каким образом оказалось, что он, построив совершенно верную концепцию нормальной эволюции, более или менее замедленной, с остановками, — он ошибся на 180 градусов?
То есть оказалось, что никакой эволюции не произошло. А произошел за этот период, будто бы идентичный предыдущему, жуткий разлом и распад, с одной стороны, а с другой стороны, — новый подъём.
Откуда берутся подъёмы и распады? И часто ли они бывают? — Вот вопрос, который я поставил перед нашими этнографами и на который сам я дал ответ, но никакого аналогичного ответа, даже неудовлетворительного, ни от кого я не слышал. Переходим к решению этого сложного вопроса. Прежде всего, обратим внимание, когда и где происходят подъёмы этносов? Я уже в тот раз говорил, что мы могли наметить для VIII в. до н. э. следующую картину:
образование латинско-этрусских этносов в Италии (VIII в.);
образование Эллады вместо бывших ахейских государств, то есть полное переформирование в Греции;
образование Сирии; образование Мидии, которые соперничали друг с другом. Мидия победила, Персия перехватила инициативу, и дальше начался длинный подъём.
Затем (тут года неизвестны — VIII в. до н. э., мы ничего не знаем), но если мы пойдем вот по этой широте (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.), то мы попадаем в Китай. И видим, что здесь происходит то укрупнение Китайских государств, которое в Китае называется Эпохой Весны и Осени и Эпохой Войны Царств, когда разнообразные и разнокалиберные государства слились в один древний китайский этнос. Сколько они просуществовали? С VIII в. до н. э. они все просуществовали до IV в. — 1200 лет. И развалились на составные части.
В начале нашей эры, во II в. произошло новое оживление этнических процессов, новая как будто стимуляция. Как будто новый толчок привел в движение народы, но где? Только на одной полосе. Примерно от Стокгольма, через устье Вислы, через средний и нижний Дунай, через Малую Азию до Палестины и Абиссинии. Вот таким вот образом. (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.)
Что же здесь произошло?
* * *В 155 г. племя готов с острова Скандза выселилось в низовья реки. Они потом довольно быстро прошли до берегов Черного моря. Создали тут довольно могущественное государство, которое ограбило потом почти все римские города в бассейне Черного и Эгейского морей. Потерпели поражение от гуннов, двинулись на запад. Взяли Рим, подчинили себе Испанию, потом подчинили себе всю Италию. И открыли эпоху Великого переселения народов. Я не рассказываю сейчас подробно, я даю общую картину для постановки вопроса.
Посередке, южнее, вот в этом районе (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. ред.), впервые во II в. появились памятники, которые мы относим к славянам. Кто были славяне? Были ли славяне до этого? Да, видимо, не было. То есть были какие-то этносы, которые в эту эпоху, синхронно с готами, создали тот праславянский этнос (который византийцы называли анты, древние русские летописцы — поляне), который положил начало единому славянскому государству, даже не государству, а какому-то этническому объединению. В результате чего маленький народ, живший вот здесь (Л. Н. Гумилев показывает на карте. — Прим. Ред.) — в современной восточной Греции, — распространился до берегов Балтийского моря, до Днепра, вот так вот и вплоть до Эгейского и Средиземного морей, захватил весь Балканский полуостров. Колоссальное распространение для маленького народа!
Сказал я эту свою идею профессору Мавродину, специалисту по этим вопросам. Он говорит: «А как же тут объяснить с точки зрения демографии! Как они могли так быстро размножиться?». (Потому что это произошло за какие-нибудь полтораста лет.)
