Ирина Борисова - Для молодых мужчин в теплое время года (рассказы)
- Ну, Алка, мне уже скоро будет пора! - предупреждает Маша, Алла смотрит за окно - дождик, кажется, еще усилился, она думает, что в кино с Вовкой еще больше измучаешься, что дома сидеть осточертело - надо, надо, надо куда-то выбраться хоть на три часа, хоть до вечера, хоть до маминого прихода. По дорожке за окном ведут доберман-пинчера в попоне, и у Аллы в голове вдруг концентрируется идея. Она лезет за записной книжной.
- Тая, привет! - бодро говорит она в трубку. - Не узнаешь, конечно. Нет, нет... А вот и нет - Алла. Серегина. Конечно, я молодец! Слушай, хочешь мы к тебе приедем. С кем? Увидишь, с кем! Ну, жди!
Маша терпеливо стоит на пороге. Вовка вопросительно смотрит. Алла энергично встает с дивана, запихивает Вовку в куртку и сапоги, Маша закрывает дверь, они расстаются и, крепко взяв Вовку за руку, Алла садится с ним в автобус и приготавливается далеко ехать.
- Мам, а почему автобус длинный? - бормочет Вовка и норовит покрутить ручку кассы. Алла трет запотевшее окно, говорит: "Смотри вон на машины!" и силится вспомнить связанные с Таей эпизоды. Единственное, что стоит у нее в памяти - это Таино дурацкое, на голубом чехле выпускное платье, и как она, кажется, плакала на лестнице, потому что ее никто не приглашал.
Они едут, и еще раз пересаживаются, Алла думает, что очень долго у Таи рассиживаться не придется, потому что Вовку надо будет кормить.
Они с Вовкой находят нужный дом, лестницу, Тая открывает, и Алла сразу видит, что Тая совсем не изменилась. Даже стрижка и очки совершенно те же, и в коридоре появляется серо-коричневый пудель, Вовка визжит от восторга и страха, Тая радостно и смущенно приговаривает: "Ну, что ты кричишь - не видишь, собачка!", и они проходят в комнату. Комната чистенькая, маленькая, сразу выдает, что живет Тая одна; посреди комнаты - накрытый белой скатертью стол, уставленный салатницами, фруктами и даже бутылкой шампанского. Алла останавливается: "Ждешь что ли кого?" Тая растерянно говорит: "Вас...", и Алла всплескивает руками и смотрит на Таю с недоумением и восторгом.
Через полчаса Алла с Таей, поджав на диване ноги, тянут шампанское. Вовка запускает пальцы в пуделиную шерсть и ахает: "Большая собачка!" "Вот, будет у тебя такой, - говорит Алла, - никуда уже не рыпнешься. В садик давным-давно бы отдала, но - нарушение обмена, не может есть, что там дают, так вот и сижу, раз в четверо суток работаю в котельной". Тая вздыхает, дождь на улице прекращается, Тая включает тихую музыку и под цветным колпаком торшер. В комнате воцаряется мягкий полусвет, Таины глаза из-под очков смотрят внимательно и дружески, Алла забирается поглубже на диван и начинает рассказывать.
Она говорит, что перед свадьбой казалось, что жить с его родителями через подъезд, в общем, даже удобно - они с мамой обе так думали, но жестоко просчитались. Даже когда в День Победы из роддома принесли Вовку, он потащился туда праздновать. "У меня две семьи", - вот и пускай живет со своей мамой. По крайней мере, не будут больше распускать по дому слухи, что его туда не пускают. Сейчас он ходит, хорошо носит деньги... Нет, не развелись, он пока не подает, а она не дура шляться по судам с больным ребенком. Да и дома ничего не делал, торчал до десяти на работе, а придет норовит туда... Если б она с Вовкой уехала, он бы, конечно, подал... На Украину... Чем дальше, тем лучше... От всех уехать, с мамой тоже невозможно тяжело, если б не она, может, он бы так не рвался из дому, может, и жили б... Обломилось с Украиной, причем в последний момент - вышло постановление на ту работу женщин не брать... Откуда она знает, почему... Может, Вовкин диатез и прошел бы в том климате... Нет уж, если захочет, она всегда кого-нибудь найдет, а лучше без отца, чем такой, он и к ребенку не подойдет, и даже уронил его раз из коляски...
Вовка тянет за хвост пуделя, пудель долго терпит, но все-таки предостерегающе рычит. Тая бросается к нему, Алла - к Вовке, усаживает его на диван. Тая ведет пса на подстилку, он ковыляет, подволакивая ногу, и Тая, будто извиняясь, объясняет, что это сильный старческий ревматизм.
Алла смотрит, как Тая растирает пуделиную лапу мазью, и молчит, только дает подзатыльник рвущемуся к псу Вовке.
Тая возвращается на диван, снова смотрит участливо и грустно, готовая слушать и кивать, но разговор что-то не клеится. Алла спрашивает: "Ты-то как?", и Тая сбивчиво и быстро говорит, что работает медсестрой и учится в институте.
- Правильно, этим-то всегда успеешь обзавестись, - кивнув на Вовку, итожит Алла, смотрит на часы и поднимается. Тая провожает их до остановки, говорить с ней почему-то больше не о чем, и Алла думает, что на Таю в этом мешковатом плаще вряд ли кто-нибудь когда-нибудь посмотрит. Тая повторяет: "Приезжайте, обязательно приезжайте!" Алла кивает, Вовка беспокойно нудит: "Приедем смотреть собачку, да?" "Приедем-приедем", - отвечает Алла. Подходит автобус, они садятся к окну и на прощанье машут удаляющейся Тае, похожей на тонконогого кота в сапогах.
Автобус, тормозя на каждом перекрестке, медленно везет их назад; дождь опять лупит по стеклам, просачиваясь, капает на Аллину куртку. Вовка взахлеб вспоминает, какие длинные у собачки уши. Алла думает, что мама уже, конечно, пришла и, наверное, сейчас готовит ужин.
Они приходят домой. Мама выходит из кухни. "Опять тушеная капуста?" нюхает летящие вслед за мамой запахи Алла. - "А что ж, милая моя, надо вчерашнюю доесть, ты ж и сосисок купила!" "Я вообще-то не хочу", - говорит Алла. - "Нет, я могла б, конечно сварить картошки, только думала, что надо доесть", - защищается мама. "Бабушка, какая была собачка!" - с упоением кричит Вовка, Алла морщится, рассказывает, как ездила к Тае, и как Тая носится со своим доходягой псом.
Она поит Вовку молоком, укладывает его в постель, Вовка никак не может заснуть, норовит усесться и все спрашивает, правда ли они пойдут в воскресенье к пуделю. Алла предлагает ему спать, но Вовка вылезает на горшок и опять требует ответа. Алла видит, что на горшке он сидит для проформы и вовсе не помышляет о сне, она в сердцах вскрикивает: "Будешь ты спать, наконец?" Он в нетерпении подпрыгивает: "А мы поедем, да?" Алла срывается: "Нет, не поедем!" и, подхватив Вовку с горшка, забрасывает его обратно в койку.
- Аа! - орет Вовка. - Хочу к пуделю!
- Он нехороший, - подтыкая одеяло, отрезает Алла.
- Нет, хороший, пудель очень хороший! - вопит Вовка, размазывая слезы.
- Ничего в нем нет интересного, - примирительно успокаивает Алла.
- Тебе все плохие! - неожиданно копирует Вовка свою живущую в соседнем подъезде бабушку, Аллу передергивает, она сдерживается и, обещая Вовке повести его завтра в мороженицу, думает, что надо сделать так, чтобы свекровь не бывала у них в доме. Через полчаса Вовка все же утихомиривается, кое-как засыпает, и Алла выходит к маме.
Мама растирает змеиным ядом спину и жалуется, что бессовестная кассирша в магазине опять обманула на десять копеек. Мама говорит, что в конце месяца на работе всегда горячка, но никто ничего не хочет делать, за всех приходится отдуваться ей, и выходит она оттуда, как измолоченная цепами. Алла, нюхая острый запах яда, вспоминает, что и Тая тоже, наверное, растирала им песью ногу.
Мама, охая, укладывается в постель. Алла не хочет спать, но приходится ложиться. Она долго лежит в темноте и думает, что с осени надо будет попробовать опять Вовку в садик, что хорошо бы устроиться на лето походить на экскурсионном корабле по Волге - она слышала туда можно устроиться официанткой и что там хорошо платят, но только Вовку, естественно, не с кем будет оставить. Она вспоминает об укатившей на гастроли Наталье, ей кажется, что у самой у нее время проходит совершенно зря, что дальше все будет также беспросветно и однообразно, и не может понять, почему.
Она с внезапно нахлынувшей тоской вспоминает, как на последние институтские каникулы ездила в Таллинн, как было тогда легко и беззаботно, каждый день - смех и новые впечатления, и казалось, впереди будет что-то еще лучшее, а вышло вот что. И ей вдруг до смерти хочется в Таллинн. Она думает, что, в принципе, можно взять из отложенных на снятие дачи денег и прокатиться хоть на субботу. И, сообразив, что вот так запросто можно и двинуть хоть в ближайший выходной, привстает на локте и оглядывается на маму. Некоторое время она колеблется и все-таки будит маму, подсаживается к ней, зажигает свет и с горячностью доказывает, что надо ехать, чтобы купить Вовке красивые варежки и рейтузы к садику и пару костюмчиков.
Последний раз
Скоро он должен прийти, и я знаю, наше решительное объяснение случится сегодня. Все предыдущее время от момента, когда в кабинете у генерального директора заказчики окончательно заявили, что комплекс, разработанный отделом, их не удовлетворяет, до того дня, когда мы с ребятами просидели месяц за расчетами, и я объявил на производственном совещании, что не устранены фазовые сдвиги в канале синхронизации, и тут же потянулась рука математика Кассикова, и Кассиков, тощий и расстроенный, сказал, отчаянно глядя на меня, что он ведь предупреждал Евгения Ивановича, - все это время мы с Женей, оставаясь вдвоем, будто витали в облаках: мы часто ходили до метро, но ни он, ни я, ни словом не касались этого самого, хотя он знал, что мы копаем работу его сектора, и знал, что я знаю, что он знает. Мы говорили о футболе, о последней дурацкой кинокомедии, чуть не об инопланетянах, только не об этом.
