Питер Гринуэй - Золото
Официант и свинина
В пятницу июньским вечером 1930 года в ресторане «Поклар» города Аахена желчный официант оскорбил посетителя, заказавшего свинину. Тирада была выдержана в классическом антисемитском духе, с упоминанием грязных свиней и ритуального обрезания. Возмущенный посетитель вытащил револьвер и отстрелил официанту его мужское достоинство, после чего тридцать семь посетителей ресторана, все как один евреи (будь здесь же Адольф Гитлер, это наверняка вызвало бы у него обильное слюноотделение), были под дулами пистолетов согнаны на кухню, где у них отобрали все ценные предметы. Виновник скандала с болтающейся на груди фирменной салфеткой выволок на улицу свою визжащую подружку и вскочил в проезжавший трамвай. На конечной остановке его арестовала полиция. Подружка с криками убежала по Кассаштрассе. Ценные предметы были завернуты в скатерть, положены в сейф и забыты вследствие более неотложных дел – крушения поезда на мосту через реку Касса, действий серийного убийцы, исчезновения сержанта полиции, которого, по слухам, похитили женщины, разъяренные его беспардонным, даже хамским поведением в магазине дамского белья.
В сентябре 35-го года во время вечеринки в честь новоизбранного мэра-нациста нализавшийся бухгалтер из полицейского участка, желая похвастаться ловкостью рук, вскрыл сейф и сразу узнал скатерть с монограммой из отцовского ресторана. Развернулась нешуточная борьба за лакомые безделицы, и в результате их спрятали в детской кроватке под красно-белым одеялом и отвезли в багажнике машины прямиком в гестапо, откуда почти сразу же их отправил в Баден-Баден клерк-аккуратист с целью очистить рабочий стол от ненужных вещей перед покраской стен в своем кабинете.
В Баден-Бадене золото отделили от других драгоценных и полудрагоценных металлов, цветной эмали, серебряных булавок, а также кусочков дерева и кожи, после чего его переплавили в слиток 45GH, последний же поместили в подвал № 3 Дойчебанка, откуда сержант, находившийся в подчинении лейтенанта Харпша, забрал его утром 23 апреля 1945 года. Этот слиток из золота, отобранного за один вечер у посетителей ресторана, которые пятью годами ранее спокойно ели здесь же суп из спаржи с жареными тостами и обвалянного в муке угря с молодым картофелем и петрушкой, запивая все это вином из французского города Макона, в конце концов оказался на окраине города, где не умеют готовить самые обычные спагетти.
Проглоченное кольцо
В Страсбурге ребенок шести лет, услышав, как его мать с кем-то нервно обсуждает, куда бы ей спрятать от полиции свое обручальное кольцо, взял да и проглотил его. Он решил таким образом ей помочь. Когда ребенок начал синеть у нее на глазах, обезумевшая мать понеслась с ним в соседний госпиталь, где два пьяных костоправа с нацистским уклоном, чтобы извлечь кольцо, разворотили горло несчастному ребенку. Позже, снимая одежду с уже бездыханного тела, они увидели, что мальчик обрезанный, и, почему-то сделав из этого вывод, будто его мать еврейка, изнасиловали ее. Детский труп они засунули в бак для использованных хирургических материалов, а обручальное кольцо положили в металлическую коробку с инструментами. Позже труп был препровожден в морг и помещен в ванну с формальдегидом для последующих опытов будущих медиков, хотя подобная практика (студенты, делающие вскрытие умершего ребенка) была редкостью.
Кольцо обнаружил врач, когда полез в коробку за гвоздем, чтобы повесить на стену операционной фотографию Линдберга. Он положил кольцо в карман белого халата, который повесил потом перед входом в столовую, откуда халат, приняв его за свой, прихватил врач-ортодонт. Найдя в халате мужа золотое колечко, жена отнесла его отцу как свидетельство супружеской неверности. Тот, успокоив дочь, положил кольцо в депозитный сейф Дойчебанка в Кольмаре. После гестаповской облавы на банк это кольцо и другие ценности были конфискованы, рассортированы и вместе с английскими золотыми медалями переплавлены в слиток 456Y7N, который в конце концов почти добрался до Больцано, единственного города в Италии, где вам не подадут настоящие спагетти.
Дневник Геббельса
Геббельс вел дневник.
«Сегодня вечером фюрер сделал предсказание, чем закончится для нас кампания в Судетах».
«Фюрер сказал, что Чемберлен слаб и что к Рождеству мы будем в Варшаве».
«Фюрер говорит, что русские растают перед нами, как снег перед огнем».
«Фюрер опять оказался прав. Вот истинный пророк!»
«Мы беседовали приватно за столиком в мюнхенском ресторане „Шлосс“. Фюрер силен, как никогда. Он непобедим. Он видит на годы вперед».
«Фюрер пил английский чай и говорил, что мы поразим английскую культуру в самое сердце. Очень скоро, вполне возможно, мы будем хозяйничать в Индии, а сама Великобритания станет частью Германии».
Запись в дневнике от 4 января 40-го года наводит на мысль, что Геббельс не только лизал Гитлеру одно место, но еще и выступал в роли сводника.
«В кафе „Борен“ на Оберзальцбергштрассе фюрер обратил внимание на женщину с папироской и поинтересовался у меня, кто она. Ее лицо показалось ему знакомым. Он предположил, что видел ее на экране».
В 30-е годы Гитлер показал себя заядлым киноманом. В Берхтесгадене для него оборудовали личный кинозал, и вплоть до вторжения в Голландию и Бельгию почти каждый вечер он смотрел какой-нибудь фильм вместе со своими секретаршами. Часто к нему присоединялся и Геббельс. Они оба любили американское кино.
«Женщина не пожелала остаться, пришлось ее задержать. Ее звали Мария Шустер».
Марию Шустер не задержали, а арестовали. За курение в неположенном месте. Запрет исходил от австрийского помощника Геббельса Фрица Каппета. Марию Шустер заперли в номере трехзвездочной гостиницы, где ей пред-стояло ублажать фюрера. В коридоре поставили часового.
«Кинозвезда Мария Шустер, как мы выяснили, безупречного арийского происхождения. Сама родом из Линца, мать – из Вены. Отец – поставщик вина. Ее медицинская карта впечатляет: здоровья крепкого, вензаболеваний не отмечено, осложнений по гинекологической части не было, по поводу беременности не обращалась».
Мария Шустер не была кинозвездой. Похоже, Геббельс писал свой дневник в расчете на одного читателя, Гитлера, заранее учитывая возможные вопросы.
Мария Шустер, не сняв пальто, села на кровать. Она кусала губы, царапала себе ладони и вертела на пальце обручальное колечко.
«Обручального кольца у нее на руке нет».
Фрицу Каппету было поручено с помощью любых уловок выманить у женщины кольцо, не вызывая ненужных подозрений.
«Она замужем. Кроме того, в Линце у нее есть друг, с которым она периодически встречается, о чем, кстати, свидетельствует и отсутствие кольца на пальце. Мы устроили так, что ее муж получил повышение и начальство отправило его в срочную командировку в Хельсинки. Ее друга пока найти не удалось».
Возможно, эти дневниковые подробности понадобились для того, чтобы портрет не вышел излишне идеальным, что могло бы смутить фюрера. Гитлер высоко ставил семейные ценности и однажды публично распекал Геббельса за его открытый роман с румынской актрисой.
По прибытии в Хельсинки Отто Маркуса Шустера, мужа Марии, арестовали по подозрению в финансовом шпионаже. Ему дали возможность отправиться на ночь глядя за сотни километров на север, в город Хортар, чтобы там попытаться снять с себя все подозрения перед комитетом предпринимателей, но в бензобаке было проделано небольшое отверстие, с тем чтобы через пятьдесят километров, когда весь бензин вытечет, Отто Маркус замерз и умер на Тюлинбергском переезде.
«Фюрер любит голливудские фильмы. Недавно он пошутил: „Когда Третий Рейх завоюет Америку, я стану губернатором Калифорнии“. Он пообещал навести чистоту в Нью-Йорке и закрыть Лас-Вегас. А Шпееру он прикажет перепланировать Сансет-бульвар, чтобы он выглядел как Унтер ден Линден. Фюреру нравится Лана Тёрнер».
Мария Шустер, запертая в номере 304 гостиницы «Оберзальцберг», была немного похожа на Лану Тёрнер. Геббельс специально приказал привезти в кабинет Гитлера фотографии Ланы Тёрнер и проконсультировался со специалистами по поводу ее косметики и нижнего белья, а также относительно того, бреет ли она ноги и подмышки.
Фюрер уехал в Берлин, Геббельс вернулся в Мюнхен. Про Марию Шустер забыли. Больше о ней в дневнике Геббельса нет никаких упоминаний.
В воскресенье Фриц Каппет, австрийский помощник Геббельса, по причине месячных у жены решил нанести визит Марии Шустер, которая уже три дня безвылазно провела в номере. С тех пор как горничная сняла с нее пальто, купила ей новое белье, мыло и духи, Мария не проронила ни слова. На четвертый день горничная уговорила ее принять ванну, простирнула ее нижнее белье, принесла ей сигареты, цветы и шоколадки. Восемь раз горничная открывала и закрывала шторы, прежде чем Фриц Каппет набрался духу подняться в номер. Он принес бутылку ирландского виски и предложил выпить. Мария Шустер отказалась. Фриц начал пить один и быстро напился. Он ее избил, раздел и засунул палец в интимное место, но потом вспомнил, чья она гостья. Он запер ее в ванной комнате и сделал из спальни три звонка. Любовника Марии Шустер так и не удалось разыскать. Судя по всему, не было никакого любовника. Фриц начал хитроумно шантажировать Марию и сам едва не запутался. Он сказал, что фюрер проявляет к ней интерес, что ему нужно потомство, сыновья, а она, такая-сякая, будучи замужней женщиной, крутит роман на стороне да еще сейчас разделась перед ним, посторонним, а фюреру такое разнузданное поведение не понравится. Тут он потребовал, чтобы она отдала ему свое обручальное кольцо. Дескать, ей, блуднице, носить его не пристало. Мария отказалась. Это было открытое неповиновение. Завязалась борьба, и он сумел-таки сдернуть с ее пальца золотое кольцо.
