Александр Закладной - Там, где наши сердца
– Отстань, я неверующий.
А потом заметил в руках у парня стопку книг с красочными обложками и невольно заинтересовался. На верхней из них был нарисован красивый луг, возле которого плескались в пруду лебеди. А на полянке сидел обнаженный до торса человек, скрестив по-турецки ноги.
Оранжевый парень, улыбнувшись, сказал Денису:
– Я представляю Международное общество сознания Кришны.
Несмотря на скептицизм Дениса, они проговорили больше двадцати минут, и в конце концов он ушел домой с двумя книгами. Одна называлась «Легкое путешествие на другие планеты», а другая – «Шримад-Бхагаватам: Третья песнь. Том второй». Парень хотел дать Денису еще и другие тома, с Первой и Второй Песнями, но он взял только этот, потому что ему понравилась обложка – вставший на задние лапы бык с дубинкой в лапе сражается с человеком.
Все это Денис рассказал мне на следующее утро, когда я зашел к нему. После вечеринки у неформалов я его еще не видел и теперь очень хотел обо всем расспросить. Но он сразу пресек мои разговоры, дав понять, что не хочет об этом говорить. Я настаивать не стал – зачем лезть в душу? – но немного расстроился. А ведь Тэла, кстати, сделала гораздо больше того, о чем я ее просил, и даже провела с ним ночь. Впрочем, это неудивительно – Тэла всегда была сексуально озабоченной. Теперь она говорит, что о таком парне, как Шольц, мечтают многие девушки. Во всяком случае, о такой нежности и заботливости.
Равнодушно пролистав красочные кришнаитские книги, которые сразу сунул мне Денис, я бросил:
– И что теперь? Побреешься наголо и будешь петь на улицах безумные песни?
А сам вдруг вспомнил историю, рассказанную Стасом. Я пока не знал, верить ему или нет, но до правды докопаться хотелось. Неужели Катя теперь такая?
Денис улыбнулся.
– А вообще, – зевнул я, – можно к ним поехать. Ты говоришь, у них храм на Сухом лимане? Полчаса езды. Все равно совершенно нечего делать.
И снова взяв в руки книги, добавил:
– О! У этого типа на картинке четыре руки. Он что, чернобылец?
– Сам ты чернобылец! – воскликнул Шольц. – Это и есть Кришна. А бык с дубинкой – злой демон Хиранъякша.
– Конечно, – сказал я, усмехнувшись уголками губ. – Он самый. Хирнаякша. Как это мне сразу в голову не пришло?
Денис поднял глаза на меня и, поняв, что я шучу, недовольно убрал книги в тумбочку.
Но меня уже было не остановить.
– Слушай, – сказал я, – ты сегодня свободен? Свободен. Я сегодня свободен? Свободен. Собирайся, и поедем.
– Куда?
– Ну, к этим твоим кришнаитам.
– Прямо сейчас, что ли? – растерянно спросил он. – Ты же не хотел…
– А сейчас захотел, – оборвал его я. – Давай быстрей, пока у меня настроение не поменялось.
Денис послушно пошел одеваться. Вот это, пожалуй, одна из самых ярких черт моего характера – абсолютная спонтанность принятия решений. Еще полчаса назад мне не было до кришнаитов никакого дела, а теперь я чувствовал, что если не увижу их храм, то все лето пойдет насмарку.
Храм мы нашли только через три часа, затейливо проплутав по поселку. За забором высился большой двухэтажный дом, окрашенный в розовый цвет. Солнце садилось за горизонт.
– Похоже, здесь, – прошептал я.
– Почему ты так думаешь? – еще тише спросил Денис.
Я кивком головы показал на раскрытое окно на втором этаже. Из него выглядывала лысая голова с маленьким холмиком волос, оставленным на затылке и заплетенным в косичку.
– Вот оно, – произнес я таким серьезным тоном, что Денис сказал шепотом:
– Что «оно»?
Выдержав паузу, я, усмехнувшись, бросил:
– Твое будущее.
Денис засмеялся.
– Не думаю, – сказал он. – Кстати, Андрей, ты это… не поддавайся им, если что. Вдруг они нас попытаются завлечь в свои, в свою… – Денис запнулся, не зная, как продолжить.
Я с усмешкой наблюдал за ним. Было заметно, что говорить слово «секта» ему не хотелось, но с другой стороны, он не считал, что кришнаизм является полноправной религией, такой же, как, например, христианство или буддизм.
– В свою лысую банду, – закончил за него я, разом решив затруднение. – Ну да. Мы же христиане типа.
Зеленая калитка с небольшой надписью ISCKON возле звонка была приоткрыта, и я тихонько толкнул ее, пробормотав:
– Ну, с Богом.
В нос сразу же ударил пряный запах восточных благовоний.
Следом за мной, втянув голову в плечи, вошел Денис.
– И куда теперь? – мрачно спросил он, боясь признаться самому себе, что ему страшно. – Темно здесь.
– Вечер уже, – пожал я плечами и, заметив стоявшую в палисаднике девушку в индийской одежде, подошел к ней.
Девушка в сари, прищурившись, взглянула на меня, и я увидел, что ее левая ноздря проколота маленькой золотой сережкой.
– Извините, – как можно добродушнее произнес я. – Не подскажите, куда нам теперь идти? Мы раньше здесь не были никогда…
Девушка улыбнулась и полуутвердительно спросила:
– В первый раз?
Мы кивнули.
– Идем, – сказала девушка, поманив нас за собой. – Здесь у нас раздевалка. Вы должны снять ботинки, потому что там мы ходим босиком.
– Да? – хмуро сказал Денис.
– Да, – коснувшись его рукой, бросила девушка. – Сегодня очень большой праздник, вы знаете?
– Нет, – с усмешкой ответил я. – Какой?
– Гаура Пурама. Явление Господа Шри Чайтанйи. Вы очень удачно пришли. Когда разденетесь, поднимитесь по этой лестнице на второй этаж. – По-прежнему улыбаясь, девушка вышла.
– Странно, – сказал Денис. – Что еще за Шричантанья? Они ведь в Кришну верят, да?
– Нашел у кого спросить! – воскликнул я, пожав плечами. – Поднимемся – все объяснят. А девочка клевая, да?
– Ничего клевого, – насупившись, произнес он.
– Ну да, – решил подтрунить я. – Была бы здесь твоя Тэла…
Шольц внезапно остановился и прошипел сквозь зубы:
– Никогда больше при мне не вспоминай про Тэлу. Понятно?
Глядя на его перекошенное злостью лицо, я пораженно умолк – такого Шольца мне еще видеть не приходилось.
– Извини, Денис, – искренне сказал я и приобнял его. – Ну дурак я, дурак, – ты что, не знаешь?
Шольц успокоился, а возле него неожиданно появилась старая беззубая бабка, косая на один глаз и оттого кажущаяся очень страшной. Денис вздрогнул и, видимо, подумав, что она хочет проклясть нас, вжался в стену. Но бабка сказала ему дребезжащим голосом:
– Харе Кришна!
И не дождавшись ответа, спросила:
– Вы что, в первый раз?
– Да, в первый, – промямлил Денис.
Мне стало смешно.
– Поздновато вы пришли, – покачала головой она. – Началось-то в три часа еще.
У нее был приятный крестьянский говор – он гораздо уместнее слышался бы в обычной православной церкви, чем тут, в храме индусских богов.
– Я вас проведу. – Старушка, когда мы, сняв ботинки, остались в одних носках, повела нас по винтовой лестнице. Над лестницей висели красивые картины, на которых была изображена в разных позах черноволосая индийская девушка.
– Красивая девчонка, – сказал я Денису, показав на портрет.
Старушка замотала головой:
– Это не девушка. Это Господь Кришна.
Я смутился.
– Вам сюда, – произнесла она, остановившись перед стеклянной дверью, из-за которой громко доносились заунывные песнопения.
– Скажите, пожалуйста, – осмелев, спросил у нее Денис, – кто такой Шричантанья? Получается, у кришнаитов два бога?
– Нет, – слегка улыбнулась она. – Господь Шри Чайтанйа – это одно из воплощений Господа Кришны.
– А-а, – протянул я. – Реинкарнация, да? Переселение душ.
– Да, – согласилась старушка, открывая дверь. – Заходите. Встаньте пока в углу, осмотритесь.
Перед нами замелькали индийские одежды и лысые головы. Стараясь сохранить самообладание, мы протиснулись сквозь ряд людей и остановились в дальнем углу. Никто не обращал на нас внимания – все либо танцевали под индийскую музыку, либо глядели на танцующих, и даже Денис немного успокоился. Мы попали в довольно просторное помещение, возле стены которого находился большой и красивый алтарь. С алтаря смотрели две улыбающиеся четырехрукие статуэтки.
В центре зала танцевали мужчины и женщины, наряженные по-индийски. Танец был очень прост – два шага вперед, два назад, но музыка была до того веселой, что мне тоже захотелось пуститься в пляс.
Возле меня встали три кришнаита в белых одеждах, которые отбивали такт на деревянных барабанах, висящих у них на плечах.
– Смотри, – наклонившись к приятелю, прошептал я. – Картину на стене видишь?
Шольц проследил за моим взглядом и увидел висящую под потолком красочную картину, на которой была изображена толпа каких-то людей, а между ними – две белые овцы.
– Вижу.
– Про нас картина, – ухмыльнулся я.
Он недоуменно взглянул на меня:
– Почему?
– Неужели не понял? – бросил я, снова ухмыльнувшись. – Куча безмозглых людей, а в центре – два барана. Это мы с тобой.
Шольц не успел ничего ответить, потому что все люди вокруг внезапно стали падать на четвереньки и кланяться алтарю, стуча об пол лысыми головами.
