Барбара Пим - Лекарство от любви
— Вот как? — Далси почувствовала легкий укол раздражения. — Вы считаете, что служанка, помогающая хозяйке с переменой блюд за обеденным столом, это уже перебор по части формальностей?
«Ты-то ведь не очень бросишься, чтобы помочь мне!» — вдруг не на шутку разозлилась Далси, правда, про себя. И действительно, участие Виолы в совместных работах по подготовке мероприятия свелось лишь к тому, что она отнесла вазу с нарциссами и тюльпанами на стол, предварительно слегка поправив сами цветы. Далси попыталась согласовать с ней меню, но Виола не проявила никакого интереса к кулинарным дебатам, заметив лишь, что, насколько ей известно, Элвин не любит помидоры. А потому Далси немедленно исключила из меню все блюда, в которых используются томаты. Никаких «любовных яблок», строго наказала она кухарке, воспользовавшись старым перифразом для обозначения помидор.
— В чем вы собираетесь на ужин? — перевела она разговор на другую тему.
— Надену свое старое черное платье. Это единственная приличная вещь в моем гардеробе на сегодняшний день. Только вот дополнение к нему… Я еще не решила.
— А вы накиньте на плечи ту свою красивую испанскую шаль. Она вам очень идет. Правда, кисти могут, пожалуй, помешать во время самой трапезы.
— Ерунда! За ужином я сниму шаль и положу ее на стул. А в чем будете вы?
— Тоже в своем старом черном платье.
— Вы любите черное? Вот бы никогда не подумала.
— Во всяком случае, в моем гардеробе оно есть. Понимаю, вы хотите сказать, что с моим типом внешности мне лучше бы надеть бледноголубое платье из мягкой шерсти, присовокупив к нему обязательную нитку жемчуга. Но моя беда как раз в том, что я редко поступаю так, как лучше.
— Вы никого не пригласили для Лорел, и она останется за столом без пары.
— Я хотела пригласить для нее Поля, но она наотрез отказалась. А потому получилась несколько непривычная конфигурация: три женщины и двое мужчин. Впрочем, меня можно не брать в расчет. Я ведь буду все время курсировать между кухней и столовой: то одно подать, то другое принести. Обычные хлопоты хозяйки, принимающей гостей.
— А это, между прочим, самая женская и, я бы даже сказала, самая женственная роль. Боюсь, мы с Лорел на вашем фоне будем смотреться совсем не так уж выигрышно. Кстати, а какое у нас будет вино?
— Красное, «Кло Вог» урожая 1952 года. Хозяин винной лавки, в которой мы постоянно пополняли свои запасы спиртного, порекомендовал мне именно это. Думаю, мы вполне можем положиться на его вкус.
— Да, неплохое вино. И хорошо гармонирует с птицей. У нас ведь основное блюдо — зажаренный гусь?
— Да. А еще я прикупила немного джина для Мориса. Он не любит шерри и…
Далси искоса взглянула на Виолу и, увидев, как по лицу постоялицы разлилась скука, оборвала себя на полуслове. Внезапно она почувствовала страшную усталость. Ей даже захотелось, чтобы еще неначавшийся ужин уже закончился. А еще лучше, чтобы вообще не было никаких гостей и никаких званых ужинов. Как было бы замечательно сейчас усесться на диван возле камина, удовольствовавшись обычным бутербродом с куском холодного мяса.
А в это время Элвин Форбс, сидя в такси, ибо он и помыслить не мог о том, чтобы в такую даль ехать на общественном транспорте, размышлял, стоит ли ему делать остановку по пути, чтобы купить цветы хозяйке. Правда, правила этикета на сей случай весьма строги. Цветы следует отослать уже после ужина. Да и мисс Манаринг (черт, как все же ее зовут?) наверняка позаботилась о том, чтобы флорист украсил ее дом цветами. Воображение тут же нарисовало ему массивный обеденный стол в эдвардианском стиле, украшенный гвоздиками в небольших серебряных вазочках. Во всяком случае, именно так это выглядело на картинках, которыми изобиловала «Энциклопедия для домохозяек». Как ни странно, в детстве это была его любимая книга, и он мог часами рассматривать красочные иллюстрации, устроившись в кресле возле камина в гостиной отеля, которым заправляла его матушка на правах единоличной владелицы.
Конечно, в доме, куда его пригласили, все будет далеко не столь изысканно, однако все равно появляться там с цветами не стоит. Да и потом, не может же он все время приходить к ним с букетами. Еще чего доброго, Виола вообразит, что цветы снова предназначены ей, и получится очень неловко. Интересно, будет ли за ужином та хорошенькая девочка, которая открывала ему дверь в прошлый раз? Кажется, племянница мисс Манаринг. Она бы очень украсила их застолье. Что ж, ему тоже не чужд интерес к хорошеньким молоденьким девушкам, который свойственен большинству его коллег-мужчин из академических кругов. Ну и что в этом плохого, в конце концов? Ведь его интерес к юным прелестницам носит исключительно умозрительный характер.
Его размышления были прерваны вопросом водителя.
— Вам остановить машину прямо возле того дома с белой калиткой?
Элвин, глянув в окно, увидел, как по ступенькам крыльца взбегает симпатичный молодой человек, гораздо моложе его самого. Наверняка приятель той девчушки, о которой он только что думал.
— Нет, пожалуйста, чуть дальше! — поспешно предупредил он шофера, категорически не желая появляться на пороге в толпе других гостей.
Между тем Морис (а это был именно он), стоя перед парадной дверью, испытывал самые противоречивые чувства. На него вдруг нахлынули воспоминания о том времени, когда он был страстно влюблен в Далси и видел в своей невесте только хорошее. А потом в один прекрасный день он вдруг неожиданно для самого себя пришел к выводу, что, пожалуй, хорошего в ней слишком много. Во всяком случае, чересчур много для обычного супружеского союза, и у него просто не хватит сил терпеливо сносить всю жизнь постоянное присутствие рядом с собой столь добродетельной женщины. Вот уж не думал, что еще когда-нибудь ему представится случай снова подняться по ступенькам крыльца ее дома!
Правды ради стоит признаться, что, неожиданно столкнувшись с Далси в галерее, Морис обратил внимание не столько на ее многочисленные добродетели, сколько на чересчур худые ноги, обутые, как всегда, в практичные башмаки на прямом ходу.
Дверь ему открыла незнакомая темноволосая девушка в декольтированном вязаном платье белого цвета. Открытая шея и плечи делали наряд похожим на ночную сорочку.
— Добрый вечер. Меня зовут Морис Клайв, — представился он незнакомке. Слишком зеленая. Такой молодняк никогда его не интересовал. Свежесть этих девочек быстро приедается, а пылкость их чувств очень скоро делается утомительной. Потому лично он всегда предпочитал общество более зрелых дам, уже имеющих вполне определенное представление о том, что такое жизнь. К сожалению, возрастные характеристики его бывшей невесты никак не совпадали с подобающим ее летам жизненным опытом. Слишком многое в Далси напоминало именно невинную восемнадцатилетнюю девушку, а ее неискушенность в житейских вопросах порой даже раздражала его.
— Пожалуйста, проходите! — вежливо пригласила его девушка. — Вот вешалка!
Слегка помутневшее от времени узкое зеркало отразило стройную фигуру Мориса: в нем он смотрелся даже выше, чем был на самом деле. Он слегка тронул рукой свои мягкие волосы. «Надо бы причесаться», — мелькнуло у него. Но девчонка в ночнушке, маячившая у него за спиной, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, явно торопясь спровадить его к остальным гостям. И он поспешил за ней так, как есть.
— А я племянница мисс Манаринг, — небрежно представилась она по пути.
Вот оно в чем дело, племянница! Морис зашел в знакомую гостиную, большую, уютно обставленную комнату. Впрочем, на его тонкий художественный вкус, в ней было чересчур много декоративного фарфора, да и обивка старинной мебели (букеты роз) тоже раздражала своей деревенской аляповатостью. Возле камина застыли в ожидании две женщины в черном, и по выражению их лиц было видно, что обе они ждут чего-то необыкновенного. Что, кстати, было истинной правдой. В одной из дам он узнал Далси. Строгое черное платье сделало ее необыкновенно хрупкой и по-своему очень привлекательной, как это бывает с высокими худенькими женщинами.
— О, Морис! — вполне искренне обрадовалась она его появлению. — Хочешь джина? — Она кивком головы указала на еще непочатую бутылку. — Ты ведь помнишь Виолу Дейс? Я знакомила вас на той ужасной выставке. Виола, это Морис Клайв? Помните? — немного смутилась Далси, почувствовав, что церемония представления гостей с самого начала пошла немного не так, как надо. — Морис был так любезен, пытаясь объяснить нам, что означает вся эта заумь на полотнах художника. Впрочем, кошка с лимоном очень мила. Наверняка ее приобрел кто-нибудь из посетителей выставки. Но вот его абстракции…
— Абстрактная живопись требует особого подхода, — снисходительным тоном профессионала начал Морис, плеснув себе в стакан щедрую порцию джина и чуть-чуть воды.
