Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!
— "Старческое недержание мочи". Для писания мемуаров, как выяснили выше, нужна хорошая память. Манера изложения "пописывающих" экс-президентов такая, какой владеет лицо, приставленное к эксу "оформлять" мемуары. Их "литературными неграми" называют.
Бывшие президенты о проделках над придурками, кои доверялись им когда-то, не пишут: "каются" устно.
Глава 3.
Начало всего, или "танцы от печки".
От страницы к странице понимаю, почему бес выбрал меня для осуществления подлых "планов по дискредитации прекрасного советского прошлого"… Или "переписывания истории"…
— Последнее определение не годится: историю невозможно переписать.
— Но что-то можно с ней сделать?
— Можно: "взглянуть по-новому"…
Позывы на "пописывание" испытываю со школы. Древняя, но прочная и надёжная "программа изучения родного языка", не предусматривала сделать из меня писателя, намерения и желания древней школьной программы были скромнее и иных намерений: научить правильному пользованию родным языком. Высший предел желаний учителя "русского языка и литературы" старой, надёжной школы — это чтобы учившийся мог внятно излагать мысли кириллицей. И не писать в нашем основном, "опорном" слове из трёх литер вместо "У" — "Ю".
В школьные годы писал по требованию учителя, а сегодня применяю прошлые знания родного языка потому, что этого от меня требует бес. Если бы не он — никогда бы не взял в руки стило… то есть, не уселся за клавиатуру компьютера.
Опытный, искушённый читатель, на него надежда, почувствует "бесовское влияние" в половине написанного. Вторую половину сочинения, лучшую, разумеется, набирал самостоятельно, без "нажима" со стороны сущности с названием "бес".
Иногда приходят сомнения: "может, не следовало учителю "русского языка и литературы" хорошо и надёжно обучать письму? Посвящать в "тайны души в выражениях словами"?
Как часто появлялись "вспышки желания" что-то выразить на бумаге знакомыми словами — об этом ничего не могу сказать. И ещё: задержка в работе объяснялась "отсутствием темы".
Основную "вспышку", коя чуть не "сожгла" окончательно, помню: её выпустило, как струю из огнемёта, "Российское Телевиденье" в мае 199…., когда своим Первым каналом громко, внятно и не единожды, сообщило на половину страны "с ног сшибающую", оглушительную новость:
"Германия в полной мере осознала всю тяжесть своих деяний в прошлом, и ныне готова заплатить валютой за принудительный труд на её благо всем, кто валюту заработал в далёком прошлом!" — сообщение основного телеканала касалось только граждан европейской части России, побывавших когда-то под вражеским игом. Вторая половина "страны советов", "тыловая", для волнений не имела причин.
Примирение денежными знаками с иностранными гражданами, коих в прошлом Deutschland жестоко обидела, шло по Европе полным ходом, и только "гордые советские люди с презрением смотрели на иностранные подачки". Замшелая Европа никак не могла понять: почему все, кого Германия когда-то обидела, принимали от неё компенсацию за обиды, а "советские люди" никак не хотели отказаться от убеждений, что "гордость выше всяких компенсаций" и продолжали гордиться в одиночестве.
— Что-то одно наблюдалось за "советскими людьми": или они не считали себя европейцами и прошлая война их не касалась, или… а второе "или" не рискую объяснить…
За семь десятков лет "цветения социалистической системы", всё и вся за нас решал очередной "отец нации". Только ему одному, как заведено на Руси издревле, был дар видеть: "продолжают советские люди презирать иностранные подачки", или им собственное презрение "встало поперёк горла"? Побывавшие когда-то под игом врагов граждане никак не могли понять, отчего задыхаются: то ли от прошлых обид на врагов, то ли ещё что-то давит? Не понимали: устали от "презрения" к древним врагам своим, или ещё лет на пятьдесят запасов "презрения" хватит? "Презирали" заработанные трудом в чужих землях иностранные деньги, но всё же поняли без подсказки "верхов":
— Слышь, Вань, я бы не прочь поменять "презрение и гордость советского человека" на марки! — объяснял ныне старый, но когда-то молодой "строитель Рейха" точно такому "созидателю" чуждой для него империи. Любопытство, кое всегда "голое", мучило собеседников:
— Хотелось бы знать, в какую сумму оценят сегодня мой труд в шахте Эссена? — отвечал другой претендент, никогда не выпячивавший обидчиво губы в сторону древних, "вражеских" зарубежных работодателей.
— Чего выпячивать? Ему безразлично было, кто выжимал из него соки. Человек создан для труда, ему не привыкать к эксплуатации. На кого работать — дело десятое, главное — как труд оплатят.
Граждане "страны советов", у кого были основания гонять в черепной коробке мысль о предстоящей "расплате за прошлое", немедленно и с наслаждением предавались мечтам. Такое занятие в среде простого народа определяется понятными словами:
— Курочка — в гнезде, яичко — в пизде, а мы уже яишенку жарим! — редкое явление: понимали, что из не снесённых яиц ни у кого и никогда не получалось изжарить яичницу, но надежды на "вдруг" не теряли! Одно из наилюбимейших наших занятий!
Выплата компенсаций советским гражданам, побывавшим когда-то за рубежом не "по собственному желанию", пришлась на времена, когда экономическое положение страны определялось как "хуже некуда".
Лучшие политические, экономические и просто "умы" без эпитетов, вот уже десяток лет не могут понять: "каким образом, после "многолетнего и упорного труда на строительстве социализма", строители почему-то докатились до того, что советский металлический "гордый" рубль, почти совсем "золотой", превратился в "деревянный"!? Отчего и почему бывший советский рубль, как "платёжное средство", мог прекратить существование в любой миг? Стал жалким до слёз и в "базарный день не стоил гроша"? И прошлая гордость перешла к иностранным валютам?
Отправился к старшей сестре на семейный совет:
— Слышала новость о выплатах от немцев? И мы, вроде бы, не в стороне стоим от "расплаты за прошлое"? Что думаешь, что скажешь? Идёшь в органы за поясняющими документами твоему прошлому? Ага, в войну? За справкой?
— Нет, нет, что ты! Дочь институт заканчивает, мои претензии к немцам могут ей навредить!
— Каким образом?
— Ну, как же! А вдруг все узнают, что её мать…
— …в войну была на оккупированной территории, а потом всем семейством оказалась в польском городе Люблине? Рядом с "Кобет Майданек пекло"?
И вдруг органы потребуют объяснений, почему осталась жива? не оказалась в топке печи? За справкой куда идти? В ФСБ? Туда! Но если у них нет бумаг, порочащих раннее детство твоё, то там ответят:
— Извините, но вы чисты перед прошлым и настоящим, как "слеза младенца"! О будущем не беспокойтесь, вы добрались до такого возраста, когда можно быть каким угодно! А будущего у вас не предвидится, поэтому спите "сном праведным"! — и ты, довольная, остаёшься чистой перед прошлым, настоящим и… ах, прости, будущего у нас нет. И глядя на нынешний мир чистыми, постаревшими глазами цвета небесной синевы, скажешь:
— Не была я на оккупированной врагами территории, не выезжала в польский город Люблин в конце июля сорок третьего года в составе семьи! — но ведь ты бывала в лагере польского города Люблина год и три месяца. Ага, рядом с "Кобет Майданек пекло", как его называли поляки. И об этом от органов получишь справку.
Впрочем, ты — как хочешь, а я иду "сдаваться". Если у меня нет будущего, то хотелось бы оставить при себе кусочек прошлого. Не хочешь побывать в кусочке времени длиною в четыре года и проверить, как сильно послевоенный склероз повредил память о них? Я хочу, мне эти четыре военных года куда интереснее, чем все последовавшие. Разве не так? Разве сегодня о достижениях "социалистической системы" столько говорят, как о прошлой войне? Пятьдесят лет прятались от самих себя, так может, хватит? Умирать скоро!
Мои и бесовские соображения о причинах почему "советская власть" "тянула резину" с выплатой компенсаций сроком в пятьдесят лет такие:
— Произведи немцы выплаты советским помощникам в строительстве Рейха в одно время с остальными гражданами Европы, то суммы выплат можно было записать в графу "псу под хвост", где псом, разумеется, выступило бы "родное советское" государство.
Умнейшая, но как всегда, меньшая часть граждан "страны советов" знала, что крах системы непременно наступит, он не мог не наступить, и когда такое грянет, то материальные трудности для большей и беднейшей части граждан "страны советов" следует поправлять деньгами со стороны
У денег со стороны масса названий, но как бы они не назывались, а отдавать их когда-то нужно. Может поэтому извечные враги наши не спешили с выплатой:
— "Ещё не пришло время поддерживать спадающие штаны гражданам "страны советов"!
