Лотти Могач - Поцелуй меня первым
Тогда я не придала этому значения, решив, что Дженни обозналась. Тесса и Дженни были близкими друзьями во время учебы в художественном колледже, но потом их пути разошлись: судя по моим записям, они не виделись несколько лет.
Но вернемся ко дню «увольнения». К вечеру я больше не могла выносить мерное тиканье часов и роение никчемных мыслей и отключилась, выпив таблетку маминого снотворного – чего со мной прежде не бывало.
На следующий день, пятнадцатого апреля, я проснулась после полудня с тяжелой головой. Вскоре стрелки уже показывали пять часов, и я принялась за работу. Открыв почтовый ящик Тессы, я отправила заранее подготовленные письма Марион, а также друзьям – Саймону и Джастине. Основной текст был один и тот же: я на месте; поездка оказалась долгой и утомительной; переправляясь на остров, заметила в море тюленя; остров просто прелесть, и я сняла номер в частной гостинице недалеко от берега. В письмах Саймону и Джастине я добавила, что, сойдя с парома, увидела на причале мужчину, игравшего на укулеле, «как будто он ждал меня и поздравлял с прибытием», а еще – что поселилась в очаровательной, хоть и странной гостинице, где в саду стоят бетонные скульптуры зверей, а на окнах висят розовые клетчатые занавески.
После этого я обновила статус на «Фейсбуке» Тессы. Я нервничала, поскольку, в отличие от электронных писем, это была «прямая трансляция»: «Доехала наконец-то! Выматалась, но оно того стоит. Первый раз видела тюленя!» Я нарочно допустила ошибку, написав «выматалась», как, возможно, написала бы сама Тесса.
Не прошло и пяти минут, а ей уже стали оставлять веселые и ободряющие комментарии. Я заранее решила, что отвечу всем позже: обновив статус на «Фейсбуке», я – то есть Тесса – улеглась отсыпаться после перелета.
Как ни странно, новая жизнь Тессы в Сойнтуле была совсем как настоящая. Я так тщательно изучила остров и так много узнала о Тессе, что не пришлось ничего выдумывать – каждый час сам обрастал деталями. Я отложила ноутбук, растянулась на полу и закрыла глаза. Затих гомон Альбион-стрит, и вот я, Тесса, дремлю под одеялом в своей комнатке за тысячи километров от друзей и знакомых. Занавески неплотно прикрыты, и в лучах послеобеденного солнца, освещающего уголок комнаты, светятся частички пыли. С моря доносятся крики чаек, под окнами, шурша шинами, медленно проезжает автомобиль.
Я точно знала, каким будет для Тессы остаток дня. После прерывистого сна она натянет джинсовые шорты, хотя для летней одежды еще холодно, и неспешно прогуляется по городку. На главной улице, всего в паре кварталов от гостиницы, Тесса заглянет в продуктовый магазин, и, глядя на стойки с незнакомыми продуктами канадского производства, подумает, что вскоре та или иная торговая марка печенья или растворимого супа потеряет для нее свою новизну. Вот Тесса идет дальше, заглядывая в окна дощатых домов, и, увидев на одном из них надпись «Сдается внаем», от руки нарисованную на ошметке доски, спрашивает себя, не поселиться ли ей здесь.
Разумеется, Тесса будет жить совсем в другом доме – я тщательно все продумала и решила. Но воображаемая Тесса еще ничего не знала. Понимаете? Мне представлялось, будто Тесса не умерла, а на самом деле отправилась в неизвестную даль, и все, что с ней происходит, – происходит по-настоящему. Как будто она не знает, что ее дальнейшая судьба в моих руках.
В первые недели пребывания Тессы на острове ей – то есть мне – пришлось вести напряженную, но, с другой стороны, простую переписку, рассказывая все, как есть. И входящие, и отправленные сообщения были одинаковыми: новые впечатления, обилие восклицательных знаков и восторги по поводу увиденного альбатроса, а для тех, кто еще не в курсе, – вдумчивые рассуждения о том, как она решилась начать новую жизнь в Сойнтуле, что, кстати, в переводе с финского означает «место гармонии». У меня ушло столько времени на подробную проработку новых декораций, что ничего не приходилось придумывать. Как на экзамене, к которому хорошо подготовился и знаешь ответы на все вопросы, но отвечаешь только по своему билету.
Итак, сначала Тесса исследовала остров. Она с удивлением обнаружила, что на острове есть общественная сауна, а также кооперативный магазин, где можно получить скидку на продукты в обмен на два часа добровольной помощи в неделю. На острове был только один банкомат и единственный бар: хозяин его, седой старик, первым поздоровался с Тессой, когда она шла мимо (в новой жизни – никаких спиртных напитков). У нее появилось любимое словечко: «самобытный». Всего за тридцать долларов она купила подержанный велосипед. За завтраком – блинчики из гречневой муки – хозяйка пансиона рассказала, что за день до приезда Тессы у берегов острова видели косатку. Спокойный и размеренный уклад жизни на острове очаровал Тессу: «Такое чувство, будто только сейчас я вздохнула полной грудью». Она уверена, что поступила правильно, приехав сюда.
На четвертый день я сменила фотографию профиля на новую: Тесса на одном из пляжей Сойнтулы. На фотохостинге Flickr нашелся подходящий пейзаж, и на него я наложила изображение Тессы в шортах, аккуратно вырезав его с фотографии, снятой в спальне на фоне белой стены.
Еще через шесть дней Тесса нашла подходящее жилье, а через неделю окончательно переселилась туда. Я красочно и подробно расписала ее новый дом: крошечный, но милый, а из окна кухни видно море. Даже то, что в ванной комнате, кроме ванны, были еще унитаз с раковиной, показалось ей «самобытным».
Но не все было так легко. На пятый день я оставила заранее записанное голосовое сообщение для Марион. Тесса заверила, что в среду вечером ее мать всегда уходит в клуб книголюбов, и действительно, никто не поднял трубку; однако на всякий случай я скрыла номер. Все прошло по плану. Марион не подошла к телефону, включился автоответчик, и я вовремя нажала кнопку воспроизведения. Но, услышав голос Тессы: «Привет, это я, просто звоню сказать, что у меня все в порядке» – я неожиданно снова оказалась в плену у тщетных мыслей, осаждавших меня в день «увольнения». Тесса лежала мертвая неизвестно где. Как она покончила с собой? Где тело? Его уже нашли или еще нет?
В остальном первые несколько недель пролетели незаметно. Мне нравилось создавать новую жизнь для Тессы, выбирать для нее одежду на день, придумывать меню, планировать, что она купит в новую квартиру. У меня словно появился продвинутый виртуальный персонаж.
Однако были определенные правила, точнее, только одно, главное: все, что делала воображаемая Тесса, должно соответствовать характеру настоящей Тессы даже в мельчайших деталях, пусть и незначительных для друзей и родных, оставшихся в Лондоне.
Например, недалеко от главной улицы городка, в частном доме размещалась антикварная лавка. Хозяйка открывала ее только по предварительной договоренности. Я совершенно равнодушна ко всем этим старинным штучкам и могла бы ничего не сообщать об этой лавке ни семье Тессы, ни друзьям. Но Тессе нравилось ходить пешком, а остров был так мал, что она обязательно вышла бы на эту улицу и, увидев вывеску, позвонила бы хозяйке и назначила встречу. Моя Тесса так и поступила и позже написала длинное письмо Джастине о своих находках. Главным трофеем оказалась оловянная мыльница в форме ракушки, которая отныне займет место на умывальнике в ванной.
Мне хотелось знать о Тессе все: чем она занята, во что одета, а не просто сочинять тексты писем и сообщений на «Фейсбуке». Для меня было важно продумать каждый час ее жизни, даже если эти сведения никогда не пригодятся.
Такой уж у меня характер. Когда я собиралась поступать в колледж, мама предложила купить новый костюм специально для собеседования, и мы отправились в торговый центр «Брент-кросс». Мы зашли в магазин одежды больших размеров и выбрали пиджак с красивой розовой оторочкой на лацканах и отворотах, однако, развернув его, я увидела, что подкладочная ткань – дешевый полиэстер. Выглядело это ужасно, и я предложила купить другой, такой же, но с красивой подкладкой по всей длине, и на двадцать фунтов дороже. Мама не видела особой разницы, ведь во время собеседования я все равно не буду снимать пиджак. Но ведь я-то буду знать, что подкладка подшита не по всей длине. В тот раз мы серьезно повздорили, чего прежде – да и потом – почти не случалось.
Из-за разницы во времени я становилась Тессой только по вечерам и ночью. Я быстро приноровилась работать с пяти вечера до восьми утра, затем отсыпалась до трех, а потом готовилась к новому дню. Джонти как-то рассказывал, что перед выходом на сцену актер полчаса «вживается в образ», запершись в гримерной. И это перед двухчасовым спектаклем, когда известна каждая реплика. А я выходила на сцену в роли Тессы в девять утра по Ванкуверу и оставалась в образе шестнадцать часов подряд. Сюжет мог измениться в любой момент, так что приходилось импровизировать на ходу.
