Ирина Волчок - Ловушка для примерной девочки
Запел ее мобильник. Артур. Спросил, чем она занимается и как ее здоровье-настроение.
— Все нормально, иду в кино, — ответила она, чувствуя, что настроение как раз и поблекло.
— А хотела диссертацию писать, — хмыкнул он. — Да ладно, отдыхай! У нас тоже все хорошо. От мамы привет! Пока?
— Пока.
И, больше не глянув в зеркало, она вышла из дому.
Ехать пришлось в переполненном троллейбусе. Видимо, фильм и впрямь так хорош, как его рекламируют.
— Девушка, на следующей выходите? — услышала Наташа за спиной ужасно знакомый голос— и обернулась. И расплылась в улыбке.
— Ленка, Бульдя, ты?!
Перед ней была однокурсница и соседка по комнате в общежитии, самая, пожалуй, близкая приятельница.
Троллейбус остановился, толпа пассажиров вынесла девушек на тротуар.
— Лен, ты что, не узнаешь меня?
Ленка смотрела-смотрела во все глаза и вдруг охнула:
— Морозова, это ты? Ну, ни фига ж себе! Да ты прям фотомодель!
— Ленка, как я рада тебя видеть! Ты куда?
— В кино намылилась. Мне надо рецензию сделать. Я ж в газете — ты знаешь? А ты? Что, где, когда?
У Наташи испортилось настроение.
— А нигде. Замужем.
— Ну, это мы, положим, помним. А работать что, муж не пускает или самой неохота?
— Не приставай. Я тоже в кино иду.
— Одна?
— Артур в командировке.
Они пошли к кинотеатру, вспоминая своих однокурсниц. Ленка была в курсе всех событий их жизни, рассказывала, смеялась. А Наташа все спрашивала то об одной девчонке, то о другой и делала вид, что слушает с огромным интересом. Лишь бы Ленка ей вопросов задавать не начала.
Почему, ну почему ей так стыдно рассказать кому-нибудь — не только подружке, а даже маме, даже сестре — о своей семейной жизни?
Но вот стыдно — и все.
После окончания картины Ленка сказала:
— Извини, Натах, но я недавно только на эту работу устроилась. Пока изображаю высокую сознательность и тому подобное… В общем, разбежались, угу? Не обидишься? Давай свой мобильный номер, созвонимся.
— Ну, конечно, я понимаю, — ответила Наташа, втайне испытывая огромное облегчение.
Они обменялись телефонами, и Наташа поехала домой, купив по пути любимого мороженого. Она с почти детской радостью предвкушала, как сейчас попьет чайку, потом съест мороженое, потом что-нибудь почитает…
Она даже не успела достать ключи, как дверь распахнулась. На пороге стоял Артур.
— Сюрприз! — радостно воскликнул он и галантно посторонился.
Она прошмыгнула мимо и тут же наклонилась, чтобы расстегнуть молнии сапожек. И чтобы он не увидел ее слез досады.
Но он быстренько присел перед ней на корточки, мягко отвел ее руки и занялся молниями сам. С нежностью снял один сапожок и поцеловал ее ногу. Она стояла, судорожно вцепившись в стойку вешалки. А он проделал все то же и с другой ее ногой. Потом поднялся, расстегнул шубку, стянул меха с плеч и приник губами к ее шее. Потом подобрался к губам. Не прерывая поцелуя, взял ее опущенные руки и положил их на свои плечи.
— Ну что же ты стоишь, как статуя? — зашептал он у ее губ. — Я ведь к тебе приехал… Пойдем… Помнишь наши первые дни вдвоем? Помнишь, как нам было хорошо? — шептал он, зацеловывая ее лицо, шею, плечи и увлекая в глубину квартиры.
Наташе стало невыносимо обидно. Она так радовалась выпавшей свободе!
Что у него за одеколон? Какой противный запах…
— Наташ, Наташ, ну что ты, что ты как неживая… — бормотал он, стягивая с нее последние одежки. Как противно он бормочет!
Она не сопротивлялась, не вырывалась. И все же он вдруг оторвался от нее и внимательно посмотрел ей в лицо. Отодвинулся, полежал, глядя в потолок…
— В чем дело? Ты, кстати, где была… такая нарядная?
— В кино, — равнодушно ответила Наташа.
— Что, прямо вот так — взяла и пошла одна в кино?
Он вдруг вскочил с постели и уставился на нее бешеными глазами.
— Ты что? Уже с кем-то переспала? Сыта по горлышко?
Она смотрела на него, ничего не понимая.
Он стоял перед кроватью голый, сжав кулаки. Лицо красное, словно вздутое, глаза выпучены… Как тогда, у того соседа с топором! Ей стало жутко. Она отползла в самый дальний от него уголок кровати, прикрываясь комком покрывала, растерянно заговорила:
— Артур, я была в кино, честно! Ну да, я встретила по пути однокурсницу. И все! Я не знаю, что тебе показалось, но…
На его лице заходили желваки, он постоял еще, сжимая кулаки, повернулся и большими шагами ушел из комнаты. Даже в звуке шагов слышался гнев.
Наташа вскочила и заметалась по комнате, подхватывая свою одежду и трясущимися руками напяливая ее.
Выскочила в прихожую, потянулась за курткой, одновременно нашаривая ногами ботинки. Но тут вышел Артур, на ходу туго затягивая пояс халата.
— Даже и не думай, — почти с ненавистью процедил он. — Марш в комнату! Больше ты одна из дома не выйдешь.
Ушел в комнату, через несколько минут вышел в свитере и джинсах, надел дубленку, обулся. Сказал, не глядя на нее:
— Я к маме поехал. Приедем завтра вечером.
Ушел.
Наташа подняла глаза и встретилась взглядом со своим отражением в зеркале. «Что делать будем?» — спросило отражение. Наташа пожала плечами. Отражение тоже.
— Вот и поговорили, — пробормотала Наташа и отвернулась. — Уйти нельзя остаться… Где ставить запятую — не известно.
* * *Артур водил машину с шестнадцати лет, права получил в восемнадцать и всегда ездил аккуратно. Поэтому навыки не подвели и сегодня. А могли бы — в его-то состоянии…
Каково это — ехал к родной жене с намерением устроить праздник, а она, похоже, уже напраздновалась!
Чего ей не хватает? Он дал ей все, что может дать мужчина. Живет в достатке, если не сказать — в роскоши… Да таких мужиков, как он, не найдешь днем с огнем! Чтоб не пил, не курил и деньги такие зарабатывал! Чтоб по бабам не шастал! А она!.. «Артур, я хочу писать диссертацию! Можно, я останусь на выходные?» А сама — к хахалю!
Вот что бы другой на его месте сделал? Дал бы ей в морду. Ух, как ему этого хотелось — дать ей в морду! Чтобы кровью умылась! Чтобы… Чтобы…
У обочины голосовала девчонка — юбка по самое некуда, между курткой и низким поясом — голый живот. «Тормози!» — алчно заорал в нем голодный самец. Но Артур, не снижая скорости, промчался мимо. До этого он еще не опустился.
Он мчался вдоль лесополосы. Деревья стояли, притонув в высоких, уже почерневших и неопрятных сугробах. Артур съехал на обочину, выскочил из машины и полез по покрытым стеклом грубого наста сугробам к деревьям. Наст царапал ноги даже сквозь плотные джинсы, в ботинки сразу набился снег. Но Артур добрел до первой березы — и врезал кулаком по стволу. Резкая боль пронзила руку до плеча, но он снова, уже разбитым в кровь кулаком, ударил ни в чем не повинное дерево…
А потом обнял ствол и прижался к нему горячей, как в лихорадке, щекой. Что ж ему так с женами-то не везет?
И вспомнил, что у него есть Толян — дружок с самого первого класса. Единственный, кого он себе позволил для души.
Ему все можно рассказать. Ему можно нажаловаться, а он, может, и присоветует что-нибудь.
Он добрался до машины и достал сотовый. В трубке долго гудели сигналы вызова. Артур уже хотел позвонить по другому номеру, то тут трубку взяли, и сквозь шум и лязганье чего-то железного он услышал голос Анатолия:
— У трубы!
— Привет, Толян. Похоже, в выходной на работе?
— Уже почти нет. А ты что хотел?
— В гости примешь?
— Подгребай.
Артур тронул было машину, но снова заглушил мотор. Руку саднило, текла кровь. Снег в ботинках растаял, ноги невыносимо замерзли.
Он снова позвонил Толяну и извинился — планы, мол, резко поменялись не по его вине. Развернулся и поехал домой, в город.
* * *Наташа посидела в прихожей на банкетке, поразмышляла о поведении Артура. С чего он взревновал? Что в ней было такого, что он… Да, она не отвечала на его поцелуи и так далее… Это ему показалось странным?
Ее мысли прервал сигнал ее мобильного телефона. Наташа тяжело поднялась, поискала глазами сумку — вот она, это Артур ее на полку под зеркало бросил. Наверное, он и звонит, кому еще. Или свекровь…
— Алло? — неохотно сказала она. Голос был почему-то глухой и хриплый.
— Натах, ты? Я тебя разбудила, что ли?
— Ленка? Хорошо, что это ты! — голос сразу стал звонким.
— Я, натюрлих. Натах, твой когда приедет?
— Завтра вечером, — ответила Наташа.
— Из командировки?! В воскресенье?!
— Он звонил, что к родителям заедет, — соврала Наташа.
— Н-да? — ехидненько осведомилась Ленка. — Ты поверила? Я бы — нет…
— А я поверила, — равнодушно ответила Наташа.
— Ладно, — после неловкой паузы сказала Ленка. — Я вот по какому поводу… У меня сегодня день встреч. Только с тобой распрощалась — Ирка с Танькой рулят! Ну, наши попугаи-неразлучницы, помнишь? И, раз такое дело, решила я всех наших обзвонить, собрать вечер встречи выпускников. Ты как?
