Елена Черникова - Золотая Ослица
Руки Гедата легли сначала на ее ребра. Он стоял за спиной Маши и чуть не плакал от восторга бытия. Красноватый столб лежал на ее пояснице и чуть заметно поколачивал кожу.
- Пойдемте, Маша, в постель, - сказал Гедат, - я хочу вас. Так получилось, Маша.
- Пойдемте, - не своим голосом ответила Маша.
Гедат лег на спину, пригласил Машу к себе на плечо и несколько секунд готовился к тому, что сейчас должно было решительно изменить его жизнь. Ли на мгновенье вмешалась и поторопила Гедата. Он глубоко вздохнул, повернулся, приподнялся над Машей, обнял ее за плечи и медленно погрузил в нее свой необученный фаллос, попав в вагину безошибочно и мягко. Маша необыкновенно удивилась: ее муж обычно совершал некие ритуальные действия, да и столб свой вводил рукой, а тут ни действий, ни рук, а приятнее во много раз. И совсем не больно, и не страшно.
- Машенька, - тихо сказал Гедат, - ты моя первая женщина, поэтому не удивляйся, что я сейчас кончу и на минуту успокоюсь. Потом все изменится. Ладно? - сдержанно двигаясь в ней, спросил он.
- Ладно... - окончательно перестала что-либо понимать Маша. Она - первая женщина у этого красавца?
Гедат понял, что все ужасы ухаживания и томления позади. Женщина вполне разумно отдалась ему и теперь внимает - что будет дальше. Он понял, что можно не торопиться - его не прогонят. У Маши была очень нежная кожа и абсолютно девственное влагалище, которое ничего не умело, кроме как чуточку увлажниться.
Машин муж всегда представлялся Ли законченным мужланом, но сейчас она в этом окончательно убедилась. Конечно, он не занимался Машей. Конечно, его банк, где муж вицепрезидентствовал, был его главной вагиной. И это понятно. Такова жизнь.
Гедату стало жаль Машу, она была совсем ребенок, и от последнего умиления он вдруг почувствовал толчки покидающей его спермы, и она вытекла легко, беззлобно, облегчающе. И это все? - спросил Гедат у Ли. Нет, конечно, не все, глупый. Это просто мужское начало. Тебе еще повезло, могло быть вовсе никакое, а тебе все-таки приятно, да?
- Маша, - через голову Ли сказал возмужавший Гедат, - мне очень приятно, спасибо тебе, ты такая хорошая. Но это только начало. Подожди одну минуту и все переменится. Подожди?
- Да, - тихо сказала Маша, чуть не плача от восторга.
Маша впервые в жизни пережила такой половой акт. Без ритуального покусывания ее сосков, бессмысленного и неприятного, без дурацкого массирования сухого влагалища грубым средним пальцем, без хрипов и рыков. Однажды муж принес ей порнографический фильм. Ей было очень странно смотреть на эти суперсерьезные лица участников кошмара: у всех женщин были дебильно приоткрыты губы, у всех мужчин было грозное роковое лицо и взгляды исподлобья; все истошно стонали, а особенно девицы, облизывавшие мужские члены. Маша так и не поняла, чему они так радовались, облизывая и мотая туда-сюда багровые головастые столбы.
Словом, секс для Маши как понятие - размещался где-то в диапазоне от дурацкого фильма до мужественных, по понятиям мужа, ласк мужа. И наоборот. В любом случае - это был непонятный ей, тягостный ритуал, которому все человечество, словно сошло с ума, придавало огромное значение и в который вкладывало колоссальные деньги.
И вдруг. И вдруг... Маша чуть не плакала. Какой кругом обман, думала Маша. И как все договорились! Маша была не глупа, чтобы довольно быстро понять разницу. И в конце концов - Маша была женщина, потому и поняла так быстро. В эту секунду она и услышала:
- Машенька, - сказал Гедат, - постарайся не расстраиваться. Муж есть муж, большинство мужей - такие, как у тебя. Только не у всех муж банкир, чтобы ты сидела дома и холила свою изумительную кожу. Не обижайся на него.
- Откуда вы... - пролепетала Маша... - ты...
- Конечно, ты. Продолжай, - подбодрил Гедат.
- Я не поняла...
- Ну и не надо пока понимать. Вообще пока не думай ни о чем, ведь мы только начали, - сказал Гедат.
Маше казалось, что на этом все кончается. Но он говорит, что только начали! А как же - первая женщина?.. Ничего не понимаю.
- Машенька, не вставай и не беги в ванну, - предупредил ее следующую мысль Гедат. - Влага, наполнившая тебя, не ошибка природы. Не надо ее смывать, отдай мне. - И он опустил лицо к ее вновь разведенным ногам.
Машу бросило в жар невыносимого стыда. Когда он хулиганил с ее халатом на кухне, это было совсем по-другому; но сейчас, когда их влаги перемешались в ее лоне, - когда ее муж опрометью бежит под воду и потом зовет ее тоже мыться, - в этот момент, который уж точно мнился ей общим, канонизированным и обязательным к исполнению, - в этот момент Гедат осторожно раздвинул ее мокрые лепестки и погрузил язык внутрь насколько смог.
На самом деле Гедата интересовал вкус его спермы. Ли, воскликнул Гедат, в чем дело? Моя сперма не похожа на все остальные. Она пахнет весенним ветром, свежей травой, жасмином, она пьянит своим вкусом, который я не в силах описать!.. Что это, Ли? Да-да, задумчиво ответила ему Ли. Это и есть девственность мужчины. Это твоя первая сперма, пролитая в женщину. И если бы случилось чудо, и ты смог бы любить только ее, а она только тебя, ты надолго сохранил бы этот вкус. Он прекрасен так же, как вкус и запах околоплодных вод вовремя рождающегося ребенка здоровой веселой матери. Но она, милая твоя Маша, пойдет к мужу. Ты помнишь, что он банкир, да? А ты завтра пойдешь на свидание к Парадису, помнишь? Делай, делай все сейчас, пока вы еще не расплелись.
Гедата охватило ветром неистовой страстной нежности. Его фаллос упал, спрятался, и все ощущения мировой любви сосредоточились на его пальцах, на губах, на кончике языка. Он все понял.
- Машенька, - глухо позвал он, - сейчас я буду очень любить тебя. Если ты захочешь что-нибудь сказать мне - говори, не молчи, Только не шевелись, пожалуйста, моя хорошая. Подожди немного и все. Слышишь, Машенька?
- Да, - прошептала Маша.
Гедат разыскал ее слабенький, незаметный клитор, погладил его пальцами, всеми по очереди, поцеловал губами, потрогал языком и - ощутил его тихое первое напряжение. Маша застыла от изумления.
- Нет-нет, Маша, не замирай, - попросил Гедат. Маша чуть-чуть оттаяла.
Гедат подумал, что никто, кроме Ли, не подскажет, как лучше сделать это. Но Ли приумолкла. Ли? Что, Гедат? Ли... Гедат, сейчас тебе покажется, что через эту точку к тебе устремится Машенькина душа. Если ты уловишь это чувство, ты сделаешь все правильно. Тут нету никаких секретов. Все просто. Втяни в себя ее душу.
Гедат прислушался к бешеному стуку своего сердца. Он медленно гладил и целовал крошечную Машенькину точку, которая все росла, твердела и заявляла себя, и когда его сердце коснулось этой точки, она растаяла, исчезла, сровнялась, - а Маша выгнулась и закричала, страшно дрожа, - Гедат опять уловил зов проснувшегося фаллоса. Он ворвался в Машу и подхватил ее затухающие спазмы, и забился в ней лютующим зверем, и захотел еще глубже, за пределы возможного, и пределы расступались перед его силой, вся Маша превратилась в огромную немыслимую вагину, обхватившую его со всех сторон и поглотившую без остатка, и это было невыносимое горькое счастье...
- Ли, вы слушаете? - спросил ночной попутчик, заметив, что она непрерывно смотрит в мороженное окно.
- Конечно, слушаю, и очень внимательно, - отозвалась Ли, поворачиваясь к нему лицом.
- Мне показалось, что вы задумались о чем-то, и я остановился. Извините, если я ошибся.
- Я думала о вас, об этом троллейбусе, о людях за окном, которые спят сейчас в своих домах и видят последние сны... - сказала Ли.
- Почему же последние? До утра еще далеко, и не все еще спят.
- Да? Зима... - машинально сказала Ли.
Алфавит: Г
- Вы простите, голубчик, но у нас с вами ненароком сложилась некая традиция. Вот сейчас мы подошли к букве Г.
Но в русском языке это буква нарицательная, если можно так выразиться. Вот за это и простите. Право, не знаю, кого занести в эту букву. Если идти строго по хронологии, то был там один темпераментный мерзавец, но наши отношения кончились через несколько минут после начала, а после окончания дали обществу страшный скандал. Он развелся с женой, я поссорилась с любимым. Все выглядело безнадежно, грязно и бессмысленно.
А вышло все из-за дурацкого каламбура.
Еще утром ничего не было. Мы с подругой курили на подоконнике возле нашей аудитории. Этот самый Г шел мимо. Подруга моя на что-то отвлеклась. А этот Г остановился возле меня и спрашивает нагло:
- Ты такая красивая. Тебя, наверное, голыми руками не возьмешь?
- Только голыми, - сдуру отвечаю я, - и возьмешь.
Врасплох.
- Хорошо, - говорит он, - я к вечеру оголю руки, и ты, пожалуйста, будь в р а с п л о х е... Ха-ха, - он сам себе очень понравился. И пошел, вихляясь. Походочка была у него вихляющаяся.
А вечером понес меня леший по коридору что-то искать. Стучу в некую дверь - жилье было общежитейское - и вижу Г.
- А, - говорит он, - ты в этом самом расплохе?
- Нет, - говорю, - мне нужно найти то-то и то-то.
