Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
Вновь отрицательное покачивание головы. Наташа молча смотрела на нее. Та, не выдержав ее взгляда, опустила голову словно в чем-то была виновата. Наташа почувствовала, как у нее защемило сердце.
— Пошли со мной! — чуть ли не командирским тоном приказала она.
— Куда? — испуганно спросила девушка.
— На кудыкину гору, — ответила Наташа, потом засмеялась, взяла ее под руку. — Пойдем ко мне. Я жена майора Русина. Звать меня Наталья Дмитриевна…
Когда вечером Володя вернулся домой, он не поверил своим глазам. Наташа жене лейтенанта Зотова примеряла свои наряды. Он молча сел на диван.
— Ну что же ты такая маленькая? — примеряя на нее очередное платье, беззлобно ворчала Наташа.
А он сидел и открывал для себя неразгаданный характер жены.
— Володя, мы решим так. Чтобы мебель не таскать из дома в дом, ты завтра договорись с командиром полка, пусть эту квартиру отдадут им.
Он не верил своим ушам. Потом встал, подошел к жене, взял ее руку и поцеловал.
Три года учебы в академии пролетели незаметно. Как-то в разговоре Константин Викторович сказал племяннику, что вероятнее всего тот останется служить в Москве. Слова дяди Володя передал жене. К его удивлению, она категорически заявила, что жить в Москве не будет. Он удивленно посмотрел на жену.
— Да-да, ты не ослышался. Где угодно, хоть на краю света, но только не в Москве.
Не знал он, что все эти годы, пока он учился, она мучилась от мысли, что рядом живет человек, который обманул ее чувства. Однажды Володя сказал, что звонил Николай и обещал в субботу прийти. Она нашла предлог и вечерним поездом поехала к матери. Когда вернулась, по справочнику разыскала телефон Николая и сказала ему, чтобы он впредь не смел попадаться ей на глаза. Николай, услышав ее голос, обрадовался и попытался назначить ей свидание.
— Если ты не дурак, то поймешь, что я тебя ненавижу и ни о какой встрече не может быть и речи.
— А может передумаешь? Ведь совершенно случайно твой муж может узнать о наших прежних встречах.
— Я не знала, что ты такой подлец. Попробуй только меня шантажировать. Не забывай, Умар рядом!
Она не стала с ним разговаривать, бросила трубку.
Володя попытался ее убедить, что ему в Москве предложили хорошую должность, но она в категоричной форме заявила: «Выбирай! Или я, или твоя Москва!» Он выбрал ее и Туркестанский военный округ.
Перед выпускниками академии выступил А. И. Брежнев. Генсек говорил медленно. Чувствовалось, что он с большим трудом выговаривает каждое слово. «Шел бы ты на пенсию!», — глядя на генсека, подумал Володя. Но выпускники академии, счастливые, что перед ними живой генсек, неистово хлопали в ладоши чуть ли не после каждого его слова. Не знали тогда выпускники, что не пройдет и года, как с благословения этого человека будет гореть и стонать афганская земля, а вместе с ней и они на себе познают горечь потерь и поражений, запах крови, — своей и чужой…
На следующий день Володя пригласил к себе друзей-однокашников по академии. При встрече взглядами с Умаром Наташе постоянно казалось, что он отчужденно смотрит на нее. За столом было весело. Каждый старался посмешнее рассказать историю из жизни академии. Особенно всех смешил один толстый майор. Он был танкистом. Все чуть не попадали, когда он рассказывал, как застрял в люке танка. Наташа, вытирая повлажневшие от смеха глаза, пошла на кухню. Она разогревала блюда, когда услышала голос Умара. За столом стало тихо. Она вышла из кухни и остановилась в дверях.
— Дорогие мои боевые друзья, — тихо начал Умар. — Я хочу предложить тост за мужскую дружбу. Через несколько часов мы разъедемся. Кто знает, какая судьба нас ждет.
Не знаем мы, какие звезды будут на наших погонах, но кем бы ни были, какие бы должности ни занимали, мы не должны забывать про нашу мужскую дружбу. У нас, на Кавказе, мужская дружба ценится выше всего. В дружбе нет прощения предательству. Она должна быть чистая, как родниковая вода. Позвольте мне рассказать легенду наших краев о настоящей мужской дружбе. Вы знаете, что у нас до сих пор живет и существует кровная месть. В наше время для многих из вас это покажется дикостью, но это суровый закон наших гор. Не нами он придуман и не нам его отменять. Два племени вечно враждовали между собой. Но однажды старейшины собрались и решили покончить с враждой, поженив юношу и девушку из этих племен. Так они и сделали. Отец юноши перед смертью говорит сыну: «Сын мой, я ухожу к Аллаху с грехом на душе. Я не отомстил за наш поруганный род. Дай слово, что после моей смерти ты сделаешь то, что я не сделал! Кровь за кровь!» Сын приложил руку к сердцу и дал отцу клятву, что исполнит его предсмертную просьбу. Прошло время, а он словно забыл данную отцу клятву. Однажды он посетил могилу отца, и вдруг ему показалось, что слышит голос отца. «Сын мой! Ты же поклялся!» Он поклонился могиле отца и произнес: «Прости, отец, что не сдержал свое слово, но я его сегодня исполню!» Он вскочил на коня и поскакал к своему другу. «Шамиль, — обратился он к другу, — сегодня в полночь ты придешь ко мне домой, я встану, а ты ляжешь с моей женой. Мне надо исполнить волю отца. Когда я вернусь, ты поедешь домой». В назначенный час друг приходит к нему, незаметно ложится с его женой, а тот уезжает. Выполнив данную отцу клятву, он возвращается домой, ложится со своей женой, и друг уезжает. Наутро жена слышит с улицы крики. Она посмотрела на спящего мужа, встала и вышла. Возле дома с ружьями и кинжалами стояла разгневанная родня.
— Где твой муж? Пусть он выходит, — кричали они.
— Что случилось? — спросила она.
— Твой муж сегодня ночью убил твоего брата!
— Не может быть! — сказала она. — Перед Аллахом клянусь! Всю ночь он лежал рядом со мной!
Родня разом примолкла. Они не могли не поверить ей и молча разошлись. Прошло время, и как-то два друга встретились. Шамиль спрашивает у друга:
— Ахмед, ты извини меня, но я хочу задать тебе один вопрос: как ты тогда ночью мог в постели мне доверить свою молодую жену?
Ахмед удивленно посмотрел на него.
— Лучше бы ты мне этот вопрос не задавал, — хмуро произнес он. — Я тебе не только жену доверю, но и сердце свое отдам! Ты же мой друг!
После его слов Шамиль выхватывает кинжал, кладет палец на седло и отрубает его.
— Что ты наделал? — крикнул Ахмед.
— Когда я лежал с твоей женой, — тихо произнес Шамиль, — и она повернулась ко мне, я нечаянно коснулся ее этим отрубленным пальцем. Она меня обжигала. Прости, мой друг!..
За столом стояла тишина. Умар повернулся и посмотрел на Наташу. Взгляды их встретились. Ее глаза говорили ему: «Спасибо!»
Спустя несколько дней семья Русиных уехала в Ташкент. Молодого выпускника поставили на должность начальника штаба десантного полка. Работы был непочатый край. Военный гарнизон находился далеко от города. Наташе в гарнизоне работы не было, и она целыми днями сидела дома. Муж, как обычно, уходил рано, а приходил далеко за полночь. Она несколько раз упрекала его, что он мало внимания уделяет ей. В ответ, обнимая ее, он, смеясь, обещал: «Вот буду генералом, тогда и свободного времени будет по горло, я тебе еще надоем». А война приближалась. Словно чувствуя ее дыхание, десантная дивизия не выходила из полевых учений.
Русин сидел в кабинете, когда по штабу раздался вой сирены. Он вздрогнул. Зазвонил телефон.
— Товарищ подполковник! — это был дежурный. — Боевая тревога!
Огромные военные транспортные самолеты поглотили в себя десантников. А через несколько часов в чужом небе вспыхнули купола парашютов. По воле нескольких членов Политбюро в далекую, чужую страну вторглись советские войска. Началась долгая, изнурительная, необъявленная кровавая война…
Ольга Викторовна в своей уютной американской квартире смотрела по телевизору художественный фильм.
Неожиданно фильм прервался, и на экране появился диктор. Он сообщил, что советские войска вторглись в соседнее государство Афганистан и что там идут тяжелые бои. Среди советских солдат имеются жертвы. Потом диктор исчез, и на экране вновь начался показ фильма. Ольга Викторовна некоторое время сидела в шоковом состоянии. «Он там!» — с ужасом подумала она, вскочила и, подбежав к телефону, стала звонить мужу.
— Алеша! — услышав в трубке голос мужа, с волнением произнесла она. — Ты слышал про Афганистан? Только что по телевизору…
— Оля, успокойся, — прервал он, — это нетелефонный разговор. Дома поговорим.
Положив трубку, она стала переключать каналы телевизора в надежде услышать что-то еще про Афганистан. В том, что ее единственный сын там, она не сомневалась. Материнское сердце беду предчувствует за тысячи километров. Она с нетерпением ждала мужа, но его долго не было. Несколько раз она порывалась позвонить в посольство, но не решалась. Поздно вечером пришел Алексей Романович. Лицо у него было бледное. Он молчал.
