Самсон Агаджанян - Опаленные крылья любви
— А зачем выходила, если не любила?
— Это долгая история. Володя, ты лучше расскажи о себе.
— Как видишь по моей форме — я человек военный. Жена, сын. Приехал поступать в академию. Можешь меня поздравить, зачислен в академию имени Фрунзе.
— Правда? — сверкая глазами, не поверила она.
— Света, неужели я…
— Я не это имела ввиду, — притрагиваясь к его руке, поспешно произнесла она. — Я очень рада за тебя.
— Светик, ты чем сегодня занята?
— С работы иду домой. Я же свободная, и у меня порою столько свободного времени, что не рада.
— Тогда я предлагаю тебе такой вариант. Прямо сейчас едем ко мне домой. Родители в Америке, а дома только Ксения Ивановна. Она очень будет тебе рада. Она часто о тебе вспоминала. Ну что, поехали? Заодно обмоем мое поступление и нашу встречу.
— Володя, может, лучше поехали ко мне?
— Согласен.
По дороге они зашли в магазин, купили шампанское и коньяк. Остановили такси. Таксист, поглядывая на них в зеркало, не выдержал:
— Двадцать лет за рулем, тысячи пассажиров перевез, но впервые вижу такую красивую и счастливую пару.
— Спасибо, батя, — улыбаясь, произнес Володя. — Она моя одноклассница. Десять лет не виделись.
Он не заметил, как по лицу таксиста пробежала тень разочарования. Не заметил он и грустную улыбку на лице Светланы.
Пока она возилась на кухне, он рассматривал школьный альбом. Его удивило, что в нем было очень много его фотографий. Даже у него не было таких снимков, как у нее. Он поднялся и направился к ней.
— Света, откуда у тебя столько моих фотографий?
Она повернулась к нему и, пожимая плечами, улыбнулась. Он продолжал выжидательно смотреть на нее.
— Поставь на стол, — прерывая молчание, подавая ему тарелку с нарезанным сыром, попросила она.
Когда сели за стол, он открыл шампанское, налил в фужеры, встал.
— Ты знаешь, как я рад, что тебя увидел? Я хочу выпить за тебя. Будь счастлива!
— Спасибо, — тихо произнесла она и, чуть пригубив шампанское, поставила на стол.
Он не выдержал и задал вопрос, который вертелся у него на языке.
— Прости за назойливость, но я не могу поверить, что ты разведена. Что случилось?
Опустив голову, она какое-то время молчала, потом грустными глазами посмотрела на него.
— Я же сказала, что вышла замуж не по любви. Тот, кого я любила, женился. Я потеряла последнюю надежду, что когда-нибудь он обратит внимание на меня. Мы учились с ним в одном классе… — она замолчала.
— Если не секрет, кто он?
Она молчала.
— Можешь не говорить, я знаю.
Она почти испуганно посмотрела на него.
— Да, да, знаю. Это Андрюша. Мой лучший друг. Вот дурак! Такую девушку проморгал. Между прочим, года два тому назад, когда я приезжал в отпуск, заходил в школу. Вера Петровна видела Андрея и его жену и ей она не понравилась. Говорит, маленькая, невзрачная. Так вот почему ты перешла в другую школу? Я еще тогда заметил, что он к тебе был неравнодушен. Но почему он к тебе не подошел?
— Володя, это не он.
— Как не он? — удивился Володя. — А кто же тогда?
— А ты догадайся.
Он стал перебирать имена ребят, в ответ она лишь отрицательно качала головой.
— Остался я один. Может, это был я?
Он увидел ее глаза и сразу понял. По ее щекам покатились слезы.
— Что же ты молчала, Светлана? — тихо спросил он.
Положив голову на руки, она уже плакала, не стесняясь, Он не знал что делать.
— Света, — тронув ее за плечо, позвал он.
Она, пряча заплаканные глаза, встала и ушла в другую комнату. Он сидел и не знал, как себя вести. Из комнаты снова донесся ее плач. Ему стало жалко ее. Он поднялся и направился к ней. Она сидела на кровати.
— Света, — он сел рядом, обнял ее за плечи, — прошлого не вернешь. Ты молода, красива. Ты еще встретишь свое счастье.
— Я только тебя люблю, — уткнувшись ему в грудь, сквозь слезы произнесла она. — Только тебя и никого больше…
— Знаешь, у нас с тобой одинаковая судьба. Я вот люблю свою жену, а она… — он замолчал. — Прошу тебя. Успокойся. Мы должны оставаться друзьями. Ты слышишь?
Когда он собрался домой, она, краснея, не глядя на него, попросила:
— Володя, я прошу тебя, останься.
— Не могу, Света. Не хочу, чтобы меня потом мучила совесть. У меня и так на душе больно. Я хочу, чтобы ты в моей памяти оставалась такая, какую я тебя помню.
На следующий день он уже сидел в самолете. Время было позднее, когда он постучался домой.
— Кто? — за дверью раздался голос Наташи.
— Кроме меня никого другого не может быть, — смеясь, громко ответил он.
Наташа распахнула дверь. Он увидел, как засияли ее глаза, и неожиданно для него она кинулась к нему на шею. Он не помнил, чтобы она когда-нибудь так радостно встречала его.
— Ты почему не спрашиваешь, поступил я или нет?
— Господи, если таких в академию не принять, то кого же тогда принимать?
— А ты знаешь, кого в академии я увидел? — доставая из чемодана подарки, спросил он. — Умара! Он тоже поступил.
Он не видел, как побледнело ее лицо. Когда выложил все подарки, подошел к ней и обнял. Рассказал, как сдавал экзамены, как встретился с одноклассницей и как отметили эту встречу. Вначале она со скучающим выражением лица слушала его, но потом брови ее нахмурились, и она недоверчиво посмотрела на него.
— Ты был у нее?
— Да. Ты знаешь, она очень красивая. Призналась, что в школе была в меня влюблена.
— А ты?
— Что я? — удивленно спросил он.
— Я спрашиваю, ты тоже был в нее влюблен?
Увидев ее выражение лица, он закатился могучим смехом.
— Наташа, милая ты моя! — Он оборвал свой смех и с грустью посмотрел на нее. — Я же тебе тогда, на перроне вокзала сказал, что ты моя первая и последняя любовь.
— Тогда зачем ты к ней домой пошел? А может ты…
— Прекрати! И не смей в мыслях допускать, что я мог изменить тебе. Я этою никогда в жизни не сделаю! Не хочу быть подлецом.
Несколько дней Наташа терзалась в своих сомнениях. Она не могла поверить, что в ней вспыхнуло чувство ревности, но это было так. Мысль, что он был наедине с женщиной, которая его когда-то любила и что та разведена, не давала ей покоя. Володя видел, что она чем-то постоянно раздражена. Он спросил у нее, чем объяснить такое поведение: В ответ она зло бросила:
— Поедем в Москву, встречусь с ней, тогда и объясню, почему я такая.
— Наташа, неужели ревнуешь? — пытаясь обнять ее, смеясь, спросил он.
— Отстань, — отталкивая его, неожиданно заплакав, крикнула она.
— Глупая ты моя! — Он прижимал ее к себе. — В Москве я вас познакомлю и ты поймешь, что это не то, что ты сейчас думаешь.
Настало время уезжать в Москву. Наташа спросила у мужа, когда он закажет контейнер.
— А мы и не будем его заказывать, — ответил он. — С собой заберем только необходимое, а все это оставим.
— Как оставим?
— Наташа, ты только спокойно выслушай меня и не перебивай. Все это мы подарим лейтенанту Зотову. Он и его жена детдомовские. Они приехали с одним чемоданом. Жена его в положении.
— Ты в своем уме? Новый холодильник, телевизор, мебель — и все задаром какому-то лейтенанту, которого я и в глаза не видела? Ну уж нет!
— Погоди, Наташа, не горячись. Во-первых, куда ты все это повезешь? Мы же будем жить у родителей, а у них свое заграничное барахло некуда девать.
— Продам. Просто так я не отдам.
— Наташа!
— Все! Будет так, как я сказала, — резко крикнула она. — Между прочим, все это я приобрела не на твою зарплату, а мама высылала деньги. Я лучше все это маме отправлю.
— Твоя мама и так в золоте купается. Ты от нее не отстаешь. Я не ожидал, что… — он, не договорив, вышел.
Наташа от злости бросила на пол хрустальную вазу. Ваза не разбилась, а покатилась под стол. Подумав, она решила пойти к жене того лейтенанта, которому ее муж собирался сделать такой роскошный подарок.
Дверь открыла худенькая, совсем юная девушка. Она, словно застыдившись своего большого живота, покраснела и пригласила ее в дом. Наташа вошла. В комнате стояли две солдатские кровати, заправленные солдатскими одеялами. Наташа молча пошла на кухню. Там тоже было пусто.
— Когда рожать? — окидывая девушку взглядом, спросила она.
— Врач сказал, через месяц, — тонким голоском ответила та.
— Тебе сколько лет?
— Скоро будет 18.
— Ты что, дура, что так рано замуж вышла?
Девушка молчала и испуганно смотрела на незнакомую женщину.
— Что, так и будете голыми жить?
Девушка неопределенно пожала плечами.
— Сережа сказал, что ему должны дать подъемные, и тогда мы что-нибудь купим.
— Родители у тебя есть?
Она отрицательно покачала головой.
— И у мужа нет?
Вновь отрицательное покачивание головы. Наташа молча смотрела на нее. Та, не выдержав ее взгляда, опустила голову словно в чем-то была виновата. Наташа почувствовала, как у нее защемило сердце.
