Ой-Ёй - АМЕРИКАНСКИЕ МЕМУАРЫ

    Очнулся я ночью на газоне перед «К-Мартом», который был почти напротив дома Кайла и прочих. Прямо на земле, рядом лежала пустая бутылка из-под напитка, моя олимпийка была расстегнута, и в темноте светилось мое пузо. Сколько я проспал прямо на улице под недоуменными взорами америкак, которые сновали туда-сюда с тележками, закупаясь говном.

    - Вот, сынок, смотри, дядя пьяный, - и черномазые звереныши таращились на мирно спящего. Чего я не понимаю, так это где были менты, потому как они таких супчиков, как я, принимали моментально, чтобы не оскорблять эстетические чувства коренного и приезжего населения. Я сел на жопу, голову заломило так, что потемнело в глазах (хотя была и так ночь).

      Меня мутило, не тошнило, нет, именно мутило. Человека, который несколько дней пребывает в запое пробуждения не встречают трезвостью. Наоборот, пробуждения вновь водружают на пьяную волну, чуть отдохнувший мозг начинает медленно ворочаться, даже сушняка нет, немного только ободранной кажется глотка. Это от водки и табака. Похмелья как такового нет, скорее наоборот – странное чувство подъема и экзальтированности. Тело напоминает полупьяную тряпичную куклу, моя олимпийка вся измазана зеленым, на жопе, я полагаю, все тоже зелено, плейер на месте, бабло тоже (вот америкаки! Не могут у пьяного вытащить! Боятся! Вообще в Америке очень боятся людей под воздействием каких-либо веществ, тут же звонят в полицию, даже если какой-нибудь подвыпивший Бадвайзера дятел начинает мелкую свару, которых у нас только вокруг одной пивной палатки на Молодогвардейской по десять за полчаса).

    А, индус! Гребаный Махатма! Адепт Большой Колесницы! Чертов дравидный ариец! Я смутно вспомнил, что, бредя по парку, распрощавшись с Кайлом, я увидел на скамеечке некую запеленатую в  простыню мумию, которая при ближайшем рассмотрении оказалась невесть каким древним индусом. Я попросил разрешения сесть, густо обдав Махатму перегарищем, отчего его как хуем сдуло с полпути в нирвану, куда он так стремительно летел, погруженный в медитативный ступор.

    - Уважаемый, а вы индус например? – дурацкий вопрос, как если бы я спросил мента, мент ли он! Га-га-га! Не дожидаясь ответа, я излил на бедный провонявший индусскими специями полутруп витиеватую речь, в которой соединил теории Арийства с расовой теорией, теории индоевропейской общности с филологическими изысканиями в области изучения санскрита, примешав туда Ригведу и Махабхарату, смачно сдобрив все законами Ману и резюмировал выспренной тирадой, вкратце сводившейся к тому, что, несмотря на всю высоту культуры и цивилизации современные индусы, намешавшись круто с дравидами и прочими чурками, превратились в банальное стадо грязных вонючих чучмеков, с чем я поздравил сидящего напротив Махатму и дико усосал несколько сот грамм напитка прямо из флакона и начал выжидательно смотреть  на представителя древней цивилизации.

     Нет никаких сомнений, что древний наследник Арийской славы, не раз ходивший тропами Будды и запеленатый в простынь только ради того чтобы не пугать общественность наличием шести рук, как у Шивы, ответил бы мне достойно, если бы хоть слово понимал по-английски.  Он вообще ничего не понимал по-английски!!!

    Но мы все равно с ним поговорили. Вы скажете – пьяный бред. Хрен вам! Да, был выпимши, скрывать не буду, но, оказывается, русский язык действительно имеет очень много общего с санскритом. Мы творчески, при помощи мимики и жестов, побеседовали с Махатмой (я спросил, как его зовут, но не помню, пусть будет Махатма) и расстались совершеннейшими корешками. За это время я досушил напиток,  и мне показалось, что я с рождения говорю на санскрите. Мы даже чертили какие-то схемы, но не помню ни сипа по поводу чего, а, главное, зачем.

   - Хинду-русип хайп-хайп!!! – я долго жал Махатме маленькую лапку и оставил его и далее предаваться созерцанию того безобразия, что творится в нашем мире.

    Предполагаю, что, набравшись мудрости, я нашел в себе силы форсировать Первую дорогу, а затем незамедлительно окуклился на газончике, предаваясь мечтам и уплывая в нирвану.

    …Домой (точнее, в то место, где я ночевал год) я шел долго. Состояние это, судорожное, полупохмельное, до невообразимого угарное, не покидало меня до самого прилета  в родимую мою страну.

   А дальше было так. Наступил день 21 сентября, день отлета. День бегства из ада. День, когда я плюнул на все, в чем варился год. Священная среда. В моей любимой Москве уже наготове сидел штурмовой отряд в лице Кузьмича и Пузыря, который должен был меня встречать в международном аэропорту Домодедово.

    Я не смогу передать весь тот экстаз, который я испытывал. И не буду. Потому как, во-первых, его не передать, не обозначить буковками, а, во-вторых, я просто-напросто ни хрена не помню. Я вообще до Цюриха ничего не помню.

   Наверное было так. В аэропорте Нью-Арка я прошел все кордоны и препятствия, чинимые чиновниками загнивающей империалистической машины таким славным парням, как я. Погрузившись в удобное кресло (это оно первые полчаса удобное, а потом начинает ломить спину, затекает жопа и вообще очень хочется курить. Я вообще не понимаю, как это – забота о правах некурящих привела к тому, что люди курящие тратят столько нервных клеток при длинных перелетах. В аэропортах тоже курить нельзя. Такая вот демократия. Как, значит, в дупло долбиться и ходить по улицам, демонстрируя, как тебя отымели в очко – так это демократическое завоевание, а вот курение на отлично вентилируемых бортах – это, значит, никак в общечеловеческие ценности не вписывается. Всегда и всюду защита прав одних приводит к ущемлению в правах других. Я вот оказался в когорте «других»), я, судя по всему, достал припасенную на дорожку бутылочку Смирноффки и потихоньку ее почти всю выпил. «Мальчики-девочки, я на Родину лечу!!!»

    В Цюрихе была пересадка на рейс до Москвы, разрыв составлял пару часов. Теперь небольшое отступление, чтобы вы поняли все произошедшее далее. С недавнего времени тебя имеют право не пускать на борт, если ты пьян. Раньше, то есть (я летал много, и никогда трезвым до 2005 года) можно было сколько угодно гадски обожраться калдырки – ты заплатил денег и тебя не могут не пустить. Теперь все изменилось, и придирчивые чучела тебя осматривают, обнюхивают и принимают решение, можешь ты за свои деньги лететь или нет. Круто, да? Еще одна прелесть демократии вам на закуску. Скоро, блин, придешь в гаштет, скажешь: «мне супу», а тебе общечеловек ответит: «извините, но вы лысый, на основании этого я делаю вывод о вашей возможной причастности к крайне правым националистическим кругам и суп я вам не продам до момента полной проверки вашей личности и выдачи вам специального разрешения на приобретение нашего супа». Короче говоря, на борт, который летел до Москвы пройти-то я прошел, даже сел в кресло, но когда, еще в момент загрузки пассажиров, я достал недопитую литровую бутылку водки, встал, обвел всех суетящихся ублюдков мутным красным взором, заорал «ЗА РУСЬ!!!» и сделал увесистый глоток напитка прямо из сопла, ко мне тут же подошли стюард с командиром воздушного корабля и попросили угомониться, иначе «мы вызовем полицию».

   Естественно в этот торжественный момент ничто не могло омрачить моего космически-райского состояния, и я попросту послал командира корабля, и всех присутствующих нахуй. И сел в кресло. Ух, хороша!!!

    А полиция-то пришла, друзья мои!!! Трое хануриков дико скрутили вашего покорного слугу и с заломанными руками вывели из воздушного судна. Естественно, я и не пытался оказывать сопротивления. Скорее всего осталась толика разума в воспаленных испитых мозгах.

    - Вы не полетите этим рейсом, - говорил мне один из хануриков уже в здании аэропорта, крутя в руках мой билет.

   - И как же мне теперь прикажете лететь? У меня ни копейки денег, - я пытался стоять прямо.

   - Вот вам посадочный талон на рейс вечером. Пятые ворота, они вас возьмут на борт только если будут свободные места.

  - А, отлично-отлично. Тогда я тут еще потусуюсь, - конец фразы про свободные места я тут же забыл, и браво схватив свою, заметьте, свою недопитую бутылку водки, я презрительно осмотрел акабов и пошел прямо. Было утро 22 сентября.

      Мощный штурмовой отряд в лице Кузьмича и Пузыря выехал встречать меня в Домодедово… Как вы можете представить, я не прилетел рейсом швейцарских авиалиний… В Москве начиналась паника, организованная совместными усилиями моей матушки и моего дедушки. Штурмовой отряд в лице Кузьмича и Пузыря не терял времени даром, употребляя всевозможные напитки и терял потихоньку боевой настрой. Когда я не прилетел и вторым рейсом из Цюриха, штурмовики выехали к дому с печальной новостью о захвате меня в качестве заложника империалистической и с виду нейтральной Швейцарии.