Китлинский - Клан – моё государство 2.
– Дали, дали всё, что он просил. Даже кредиты пообещали.
– Да не оскудеет рука дающего, лучше бы она отсохла. Лин, а как же Казахстан? Ядерного оружия там сосредоточено, дай Бог памяти,- ну словом, много.
– После раздела поставят Назарбаева перед фактом, мировое сообщество поможет надавить. Украина – вот камень преткновения.
– Думаешь, торговаться будет?
– Ещё как! Они хоть и объявили у себя безъядерную зону по всей территории, но держаться за боеголовки станут крепко, а при разделе им будет чем торговаться с Ельциным.
– Какие у тебя предложения?
– Не мои, наши. Мы составили кое-какие намётки на будущее, мне поручили с тобой переговорить.
– Так говори.
– Мнение у нас такое: надо выводить своих людей в центр и брать будущие власти России в оборот.
– Вот как! Есть у вас чем прижать?
– Если бы было, то не стали бы тебя уведомлять. Разреши нам воспользоваться частью той информации, которую ты собрал.
– Лин, мне понятно ваше желание участвовать, но сделать этого я не могу. Есть люди, которые с радостью согласятся в таком проекте участвовать, но сейчас не время. Рано.
– Почему?
– Потому, что Бориска сделал ставку на людей глупых, тупых, жадных и безграмотных. Его не переубедить. Ты проект "500" Явлинского помнишь?
– В нём были зёрна истины.
– В том то и дело, что были, только они не выполнимы с той командой, которую наметил себе в помощники Ельцин. Явлинский – парень толковый, есть в его видении ряд положительного, но практики управления у него нет. Да и вообще в России таких кадров нет, способных хоть что-то воплотить в жизнь. Даже если он опыта наберётся, обкатается, навряд ли успеет что-то сделать. Люди-то растут и обучаются долго, психология – вещь тягучая. Борис же собрал в команду тех, кто в реальном деле совсем ничего не смыслит. Как вы собираетесь этих тупых объезжать? Они только одно могут понять: разговор с помощью маузера. А это террор.
– Так они дров наломают, янки к себе под подол пустят.
– Это неизбежность, Лин. Повернуть куда-либо мы не в состоянии. Опоры нет ни на кого.
– А военные?
– Они не готовы к таким переходам. Мы в сентябре с ними встречаемся. Поговорим и на эту тему.
– Нас проинформируй.
– Хорошо.
– Осколки собирать не хотелось, вот что.
– А вы через Михаил Сергеевича хотели это сделать?
– Да.
– А несогласных в расход?
– Нет, Саш, ты меня, ей-богу, удивляешь. Ну, куда же ещё? Туда, на кладбище. В Москве крематорий работой смогли бы обеспечить.
– Лин, я сам готов хоть сейчас ехать стрелять, но ничего уже не поправить. Снимите Горбачёва с листа, это отработанный продукт. Ты ведь сам говоришь, что его позицию Запад не поддержал.
– Оттого и не поддержал, что у них интерес другой. Они ставку на Ельцина сделали.
– Ему пасть заткнуть – проблем нет. Можно дать ему смерть героическую. И что? Так после этого говорить даже не с кем будет.
– А Руцкой?
– Он – лётчик. Мужик честный и простой, прямой, как лом. В политике он – ребёнок. Ельцинское окружение уже собирает на него компромат. Руцкой – явно лишний в этой команде.
– Так давай его поддержим?
– Ну зачем? Куда его тащить? Он к Борису в пару попал по случаю, теперь Ельцин локти кусает.
– Что-то не видно, чтобы меж ними был разлад.
– Эйфория победы их сближает. Раздор будет сильный. На друга не станешь собирать компромат.
– Ладно, Саш. Оставим. Как твоё здоровье?
– Нормально.
– Тогда счастливо, со связи схожу.
– Бывай,- и Сашка отключился.
Глава 4
Было тридцатое августа. Шум после провалившегося путча мало-помалу стих, но волны ещё разбегались. Вскочив в тройку победителей, Ельцин и его команда пустились по направлению независимости и избавления от Горбачёва. Это можно было сделать только при условии раздела Советского Союза на независимые государства, чтобы оставить его не у дел. Сашка брёл по тайге и размышлял:
"Допустим, республики договорились о разделе. Что дальше? "Упрямству храбрых поём мы песню",- вспомнились вдруг строки поэзии Горького.- Упрямству глупых,- поправил он себя.- Всё станет громоздиться одно на другое, и ниточки, связывавшие нас так долго, лопнут. Отпуск цен, намеченный Борискиными шалопаями, вызовет ценовой обвал по всем республикам, деньги-то пока одни; покатит инфляция по всей стране необъятной, а её проще пустить, чем обуздать потом, при падении производства. Республики станут сразу городить кордоны, вводить свои деньги, что разорвёт окончательно производственные связи и усугубит и так тяжёлое положение в отраслях. Ну, с этим всё ясно. Это вопрос времени, всё будет зависеть от того, как быстро договорятся Кравчук, Ельцин и Шушкевич. Тогда надо остальное рассматривать отдельно по каждой из республик. Что будет в России? Те, кто хитрее, сбегут от Горбачёва в лагерь к Ельцину. Некоторые растворятся в регионах и займут там подобающие места. Часть отстрелится в пенсионный обоз и осядет на заранее подготовленных дачах. Многие чухнут за границу на подготовленные там плацдармы. Чтобы не влезать в крайности, надо упрямо ждать и приглядываться к окружению Ельцина. То, что Руцкой не у дел, видно мне теперь отчётливо. Как от него избавиться способ найдут. Например,- поручат ведение дел по борьбе с коррупцией. И Сашку Руцкого, как кость, обгладают другие, самим мараться не придётся. Раз Бориска решился распустить компартию, значит лишним оказывается Российский съезд и парламент, там ведь у коммунистов большинство, а их убрать оттуда посложнее. Нет, ну их к чертям собачьим, пусть жрут друг друга сами, надо сидеть в стороне и не вмешиваться в их разборки. Брать чью-то сторону нам не подобает. Мы своё строим, они своё, а пути наши не пересекаются".
Навстречу Сашке вышел Мик.
– Поймали?- спросил Сашка.
– Да,- Мик кивнул.- Всех. Шестерых пришлось убить. Отстреливались.
– Где они?
– Вон на том склоне,- Мик указал направление.- Там До и Проня, а я за покойником схожу. Надо забрать.
– Хорошо,- сказал Сашка, и они разошлись.
Взятые в плен были людьми одной из московских группировок. Они объявились в начале лета и стали копать по окрестным ручьям. На одном из ключей осели, обнаружив в борту неплохое золото. Стали мыть. Когда группа свернулась и предприняла попытку выхода, Сашка дал команду своим задержать незаконных промысловиков. Без стрельбы не обошлось. Когда Сашка подошёл, пойманные сидели на земле. Одеты они были чисто по-городскому: в спортивных, по моде, но грязных костюмах и шикарных кроссовках, которые потеряли свой лоск.
– Много нагребли?- спросил Сашка у Прони, тот шманал убитых.
– До килограмма,- буркнул Проня в ответ.
– Ну что, жорики,- обратился Сашка к новоявленным землепроходцам.- Чьи вы люди?
– Какая разница,- сказал один из них.- Всё равно ведь убьёте.
– Да это можем завсегда, это у нас не залежится,- Сашка сплюнул и продолжил, обернувшись к До:- Чьи они по документам?
– Сброд,- подавая Сашке паспорта, сказал До.- Москвичи и пригородные.
– Москву запросил?- осведомился Сашка.
– Да, жду,- До кивнул на радиотелефон, висящий на сучке.
– Сань,- Проня подал тетрадь, взятую у убитого.- Однако, один с высшим горным. Записывал всё по науке.
Сашка пролистал. Действительно, в ней было зафиксировано всё, что делалось на нескольких ключах. В этот момент Мик приволок на себе мёртвого, уложил рядом с пятью покойными и произнёс, показывая на труп:
– Этот – афганец. Два года в ДШБ с 1983 по 1985 годы. Сержант. То-то, я думаю, резкий такой. Обстрелянный.
– Чужие не убили, так дома свои,- с горечью в голосе сказал один из пойманных.
– Кому что на роду написано,- ответил ему Мик.- Я же вам крикнул: оружие на землю и тихо стоять. Значит, он ещё в войну не наигрался, теперь вот, пожалуй, всё,- Мик закрыл мёртвому веки.
– Так мы подумали, что вы из органов. Кому же сидеть охота пятнадцать лет,- стал оправдываться парень.
– А умирать?- перебил его Мик.- Оперу что, жизнь не нужна?
– Можно подумать, что вы их друзьями числите,- огрызнулся пойманный, он говорил один, остальные сидели молча, понурив головы.
– Ты хоть и здоровый, но мозгов, вижу, у тебя не много,- Мик бросил ему пачку сигарет.- Кури и помалкивай. Менты ему не нравятся, ты посмотри на него. Прямо Робин Гуд.
Прозвучал сигнал вызова, До взял трубку и стал слушать. Мгновение спустя, кивнув, отключился, сказав Сашке:
– Это люди "Чапая". Лёнины ухари.
– Лёня из Тулы вроде?- спросил Сашка у Мика, тот вёл уголовный блок информации.
– Да. Леонид Иванович Жихарев. Вырос в Москве от рядового до авторитета. Пять судимостей. Две последние за вооружённый грабёж. Клички имел разные, пока поднимался: "Хорь", "Кий" (за любовь к бильярду), "Лео". "Чапай"- кличка, данная за специализацию, в которую он ударился в 1968 году. В московской уголовной среде имеет авторитет и вес.
