Эдуард Лимонов - Русское психо
Больное психо Соединённых Штатов, чувство вины за геноцид коренных обитателей Америки, забитое глубоко в подкорку, сотрясает мир больными взрывами в Югославии и в Афганистане. Американцы беспокойны и безумны, они сумели нарушить все межчеловеческие законы. У них очень опасное violent психо.
Такая картинка: помещение квартиры. Подслеповатые окна, скрытые рядами истлевших штор. На табурете сидит существо следующего вида: «Это» — пузато, на нём одежда — полубанный халат, а наполовину военная рубашка со сломанным погоном. Одна отёчная нога в старом тапочке, другая — в сапоге, а рядом ещё и стоит туфель. Бугры жира видны повсюду, где предстаёт голая кожа, то есть запястья, кисти рук, шея и лицо. Лицо: полумужское, полуженское, злобно апатичное. «Это» — глухо ворчит и издаёт звуки недовольства, детского чмоканья, рычания. «Это» — русская душа, русское психо, ментальность, если представить ментальность воплощённой в тело. (Несправедливо! Де Кюстин! Гоголь! — возопиет читатель и верный гражданин Родины — подушки, на которой он спит. Ну и вопи!)
Ещё одна картинка. Опутанное жировыми полосами отвратительной трупной желтизны, всё в сизых и кроваво-бурых жилах там, где отсутствует жёлтый жир, большое, очертаний сердца бьётся нечто, некий орган, в закоулке смрадных кустов. Близ рельсовых путей пригородной электрички. От НЕЧТО отходят жилистые сизые мясные сосуды, уходя в запыленную зелень. Сосуды дрожат и сотрясаются от каждого спазматического удара бегущей в них жидкости. А удары следуют как толчки. Нечто — возможно, огромное сердце, возможно, желудок, а скорее нечто среднее между ними — вздрагивающий от притока кусков разложившейся пищи, либо от тока сгустков разложившейся, несвежей крови, смешанной с алкоголем. Так мне видится русское психо. Почему так? Так увидел.
Французы называют южную Францию «Midi», что переводится и как «середина», и как «полдень». Южная Франция, Прованс — поистине полуденная страна. Такое впечатление, что Солнце там всегда стоит в зените. Когда почти не бывает теней, а в Провансе тени вообще появляются только к вечеру. Даже если это наблюдение неверно астрономически, оно верно фактически и романтически. В Провансе, в «миди» хочется открыть рот, дышать как счастливая собака, и в мокрой шляпе в сотню-тысячный раз рисовать пейзаж: гора Сент-Виктуар в полдень. (Как-то в 1980 году мне пришлось побывать у горы Сент-Виктуар и на горе Сент-Виктуар в полдень. Мимоходом спешу заметить, что из меня получился бы отличный художник пост-импрессионист я люблю и умею бухать, я нескоро бы спился. Жил бы весело в окружении всегда молодых натурщиц. Собирал бы деньги с туристов в жестяную банку. Один из неосуществившихся сценариев моей жизни). Психо полуденной страны «midi» — абсолютно противоположно русскому психо. Психо «midi» — это полнокровие, это горячие камни, это густо-синие вечерние тени. Это полнота, насыщенность, наполненность, горячесть, это вам не болотистый ёжик в тумане. Но нам та земля не досталась, потому у нас другое психо. То, которое в пристанционных кустах дёргается в спазмах…
Начиная изложение своих соображений я уже объяснил, что современное положение племён на планете «застыло» уже давно. Конечно, приграничные споры потом ещё шли, но уже многие столетия эвенки живут в своей снежной тундре, а алеуты на своих местах, а русские теснятся и квёло пьянствуют на чернозёмной равнине. И ясно, что за все эти столетия, проведённые в родных местах, родные места сформировали в большой степени национальные психо. И абрисы пейзажей сформировали «психо», также как и климат. Видеть ежедневно просыпаясь равнину или горы, дождь или солнце, — это не одно и то же. Человек, открывавший глаза на мир у Неаполитанского залива под вертикальным потоком солнца имеет темперамент противоположный темпераменту человека, родившегося под бесцветным небом у Белого моря. Сформировала за многие столетия, проведённые в родных местах, национальные психо и пища. Ежедневные рис и рыба в течение десятка поколений выводят породу некрупных, бледных, упрямых людей, не страдающих излишествами. Как-то мой американский босс Питер Спрэг в ответ на мой вопрос, почему американцы все такие огромные, ответил просто: «Ежедневный бифштекс на обед в трёх поколениях подряд — выводит породу больших людей. Просто, Эдвард! У вас в России едят мало мяса». Тогда же, в период жизни в Нью-Йорке, выяснился секрет производства здоровенных американских негров. Помимо принятого в России классово-социального рецепта: естественный отбор выживания в условиях тяжкого труда на плантациях, оказывается есть ещё один: негритянские заботливые мамы кормят своих детей фирменным блюдом: свиные ножки с бобами. Безусловно и то, что трагическая привычка неумеренного потребления алкоголя в нескольких поколениях подряд создаёт неполноценных и уродов.
К формированию национального психо имеет непосредственное отношение и власть, форма правления, принятая у данной нации. Русский человек провёл более 400 лет в состоянии крепостного права, т.е. в течение множества поколений большинство русских были несвободны. Точное количество несвободных трудно назвать, но свободными были лишь дворянство, духовенство и самоуправляющиеся казаки. У казаков, кстати, есть причины смотреть свысока на всех остальных русских — их предки были свободными. Оттого и в характере их видно больше самоуправства и независимости даже сегодня. Пока императорская Россия не урезала их в правах, вспомним, что казачье самоуправление по характеру было республиканским. Своих атаманов они избирали сами на всеобщем сходе совершеннолетних мужчин, способных носить оружие. И важнейшие вопросы у казаков также решались на сходе голосованием. По некоторой иронии судьбы республиканцы-казаки помогали царям содержать в рабстве своих крепостных соотечественников, но они же возглавили крупнейшие народные восстания против царской власти: Булавин, Болотников, Разин и Пугачёв были казаками. Продолжая иронию судьбы, большевики в период революции отстреляли большое количество прямых потомков и крепостников-дворян и республиканцев-казаков.
Видов крепостничества существовало множество, деревни со всеми их обитателями принадлежали как дворянам-помещикам, так и находились во владениях царя, монастырей или заводов. Но независимо от хозяев и формы владения ярмо рабства наложило рубцы и безжалостно искалечило и ампутировало русское психо. Характер существующих сегодня отношений между работодателем и рабочим, между начальником и подчинённым, солдатом и офицером, между женщиной и мужчиной, отцом и детьми, а главное, характер отношений между властью и гражданами во многом достался нам от времён крепостного права. Достаточно понаблюдать, как высокомерно ведут себя у власти наши президенты, чтобы понять, что они видят в нас не сограждан, но своих подданных, которых они по прихоти могут казнить, а могут и миловать. В нескольких своих книгах я ввёл в обиход и развил понятие «русского адата» — древнейших, древних и старых обычаев русской жизни. По аналогии с параллельно существующими в мусульманском мире обычаями «адата» (обычаи предков) и законами «шариата» (коранический закон) я утверждал, что в России «адат» оказался крепче и сильнее и царской власти, и капитализма, и социализма, и православия. Россия живёт по адату, лишь временно сгибаясь перед новыми светскими законами.
Русский «адат» есть часть русского психо. О других частях, о климате, географии, пейзаже и производном от них — темпераменте нации — я говорил выше.
Подъезд
Точнее, это общественное место можно было бы лучше назвать «холл жилого дома». А еще точнее, это на самом деле комплекс, совокупность коридоров, лестниц и помещений, ведущих к двери в квартиру жильца. За порогом двери находится его нора. Во Франции этот комплекс называется также неточно, но точнее: «escalier» т.е. лестница. Лестница «А» соответствует нашему первому подъезду. « Escalier B» — второй подъезд, «escalier C» — третий и так далее.
Миновать подъезд невозможно. Юные матери выводят детей из подъездов на первые прогулки — на ознакомление с внешним миром. Впоследствии дети сами в начале пугливо, выходят из нор через подъезд, чтобы общаться, играть или драться со сверстниками, подростки — чтобы дружить или враждовать, противоположные пола — чтобы обращать друг на друга внимание и знакомиться. Подъезд — это как бы предбанник вселенной. Дети знают в своих подъездах каждую стену и пятна на стенах. Вырастая и уезжая в далекие страны (если уезжают), они помнят эти пятна на стенах. Многие любят и помнят подъезд лучше, чем свою квартиру, где царят взрослые. От взрослых дети убегают в подъезд, чтобы создать там свою субкультуру. «Таня + Володя» — на стенке мелом — самая розовая часть этой субкультуры, ее настенной живописи. В настенную живопись входят надписи разнообразного назначения и происхождения, от названия любимой рок-группы до обязательного трехбуквенного слова, раскрывающего смысл жизни на земле. И до поучительных рисунков, популярно объясняющих применение органа, обозначаемого трехбуквенным словом. В помещениях подъезда происходит все, что нужно юному существу в его русской жизни. Там курят и пьют, впервые целуются и совокупляются, впрочем это совершают самые отважные. Подъезд — место социализации, общения жильцов, вторжения чужаков, место приветствий и сведения счётов. Место свиданий «Тани» и «Володи», место совокуплений, приёма дозы наркотиков и распития алкоголя. Место, где случайные прохожие мочеиспускаются, а отдельные наглецы даже испражняются.
