Мартин Уиндроу - Сова, которой нравилось сидеть на Цезаре
Однако жизнь каждой совы в дикой природе полна риска. Хотя одна окольцованная неясыть сумела достичь поистине удивительного возраста в двадцать один год и пять месяцев, обычно совы живут не дольше пяти лет. В зависимости от вашей эмоциональной реакции на природу, вы можете считать жизнь дикой совы жестокой и грязной, а можете думать иначе. Но, как бы то ни было, жизнь эта коротка. Мне приятно думать, что Мамбл избежала необходимости участвовать в этой безжалостной лотерее.
Часть V
Своенравная Мамбл
К началу 1979 года Мамбл стала совсем взрослой совой в роскошном оперении. За это время мы с ней уже привыкли к заведенному порядку вещей. В дикой природе сова уже нашла бы и начала защищать собственную охотничью территорию. Полагаю, что в первые месяцы совместной жизни сова видела во мне кормильца, то есть мать. Но не начнет ли она теперь видеть во мне соперника, пытающегося вторгнуться на ее территорию? Нужно внимательно следить за ее поведением и отношением не только к себе, но и к другим людям.
* * *Дневник
8 января 1979 года (Мамбл около девяти месяцев)
Мамбл достаточно дружелюбно относится к гостям. Я не замечаю агрессивной реакции при нарушении ее территории. Впрочем, ожидая гостей, я никогда не выпускал ее летать по квартире – в дверь мог позвонить консьерж. Кроме того, было глупо рисковать – сова могла неожиданно вылететь в дверь, открытую для очередного гостя, преодолеть коридор и врезаться в дверь пожарной лестницы.
Если гость уже пришел, устроился и просит принести сову из балконной клетки, я всегда предупреждаю, что это может оказаться весьма своеобразным опытом. Мужчины обычно отмахиваются от моих слов. Их снедает любопытство, им хочется проявить себя настоящими мачо. Действительно, когда я вношу сову в квартиру и выпускаю на свободу, она никогда не демонстрирует явной враждебности. Она может взлететь на дверь и посматривать оттуда на гостей. Но чаще всего она просто занимается собственными делами, не обращая ни на кого внимания. И все же нам с гостями приходится проявлять осторожность при перемещении по квартире.
Мамбл может устроиться под телефонным столиком в дальнем конце коридора и не обращать на нас внимания. Но когда кто-нибудь соберется пройти по коридору между гостиной и кухней, он должен быть готов к тому, что сова способна на огромной скорости вылететь из-под столика и атаковать его ноги. Учитывая то, что гостю предстоит сделать всего пару шагов по коридору в полтора метра, реакция совы поражает своей стремительностью. (Я представляю себе, как в ночном лесу множество мышей и полевок погибает, даже не понимая, что их поразило.) Не знаю, привлекают сову ноги или все те же шнурки. Если – как это обычно и случается – человек останавливается, чтобы не наступить на сову, Мамбл в последнюю минуту подскакивает и приземляется уже за его ногами, словно разочарованная тем, что ей испортили все веселье. А потом она быстро возвращается в засаду, поджидая, когда гость пойдет обратно из кухни и можно будет сделать очередной бросок. Моему другу Уиллу это страшно нравится. Он считает такие проделки проверкой собственной спортивной формы. Другие гости немного пугаются и предпочитают оставаться в кухне, пока я не выйду в коридор и не приму удар на себя.
* * *Если через какое-то время Мамбл решала познакомиться с гостями поближе, она могла выбраться в комнату и повести себя крайне недружелюбно. Милая внешность совы обманчива. Гости обычно ожидали от Мамбл более пассивного поведения, чем ей было свойственно. А она порой относилась к ним с той же фамильярностью, что и ко мне. Она пыталась сожрать их шнурки, а то и затеивала «охоту на мышей» на диване за их спинами. Мамбл прыгала, пиналась и расправляла крылья. В первые месяцы жизни в квартире она могла случайно приземлиться на плечо гостя и начать пощипывать его ухо или волосы. Но теперь она могла спланировать и прямо на голову. Учитывая род моих занятий, в моей квартире было несколько старых военных касок, и я начал предлагать эти головные уборы гостям, когда Мамбл находилась на свободе. Такие каски могли уберечь гостей от неприятных случайностей и напоминали людям, что сова – это не просто мягкая игрушка.
Не помню, сколько именно было Мамбл в тот выходной, когда ко мне пришли мой сосед и старые приятели Джерри и Уилл. Уилл захватил с собой своего американского друга Говарда. Говарда ничуть не удивила моя эксцентричность в выборе домашнего любимца. Я знал, что хотя внешне Говард напоминал тихого и воспитанного продавца книжного магазина, на самом деле он был капитаном американского воздушного десанта и отличился во Вьетнаме. И он был абсолютно лысым! Мне не хотелось подвергать его очередной опасности, поэтому я решил все-таки достать свои старые каски.
Мои гости сидели в рядок на диване с бокалами, и тут на двери гостиной появилась Мамбл. Она с любопытством посмотрела на трех потрепанных железных черепах на диване, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону. Потом она сделала выбор и спикировала на среднюю. Скрежетнув когтями по боевому шлему Джерри, сова покачалась и кое-как уселась на каску. Разговор прекратился. Мы все с интересом уставились на Джерри. Он героически улыбался, но все же поднял глаза, чтобы понять, что происходит, при этом инстинктивно откинув голову назад. Его каска была швейцарской, образца 1918 года, и больше всего напоминала средневековый салад (глубокий шлем с подвижным забралом и жесткой затылочной частью). Его передняя часть была довольно покатой. Когда каска сдвинулась, Мамбл, естественно, сделала шаг вперед, чтобы не свалиться назад. В результате передняя часть шлема практически горизонтально расположилась под ее лапками. Клик-кликети-клик… Джерри сидел молча, без движений. Его взгляд был устремлен вверх.
Мамбл медленно и с достоинством наклонилась вперед и заглянула под кромку каски. Сначала Джерри увидел блестящие кончики четырех острых, как бритва, когтей, уцепившихся за кромку каски. Затем между расставленными лапками опустилась голова совы, и большие круглые глаза уставились прямо на него. Мамбл замерла. Ей явно было интересно, и она обдумывала следующий шаг. Не могу вам описать выражение лица Джерри в этот момент. Мы не смогли сдержаться и расхохотались. Сова взмыла в воздух, и мы с Джерри вздохнули с облегчением.
* * *В январе и феврале неясыти спариваются и устраивают гнездо. Несмотря на то, что мы жили в центре города, в первую зиму Мамбл удалось привлечь внимание нескольких заинтригованных самцов.
Дневник
17 января 1979 года
Прошлой ночью на балконе был какой-то шум. То же самое повторилось сегодня, когда Мамбл проснулась вечером. Откуда-то прилетела дикая сова, по-видимому, самец. Он постоянно ухал, а Мамбл ему вторила.
Крик длился около пяти секунд, а потом совы повторяли: «Ху-у-у-у! Хуу, хуу-хуу, ХУ-У-У-У-У!»
Прошлой ночью мне пришлось три раза подниматься и выходить на кухню, чтобы успокоить сову – в полночь, в час и в два. Я волновался, что эту перекличку услышат соседи и решат проверить, с чем связан шум. К счастью, они так и не докопались до истины. И неудивительно – вряд ли кто-то в здравом уме подумает, что парень из сороковой квартиры завел на кухне сову.
22 января
Летая по квартире этим вечером, Мамбл продолжала переговариваться с дикой совой. Хотя я гостя не слышал, она его явно слышала. Она перелетала от окна к окну, переступала с лапы на лапу возле панорамного окна, а потом взлетала на подоконники, покрикивая и пристально глядя вдаль. Затем она уселась на свою бочку на подоконнике (я специально купил для нее керамический бочонок с рекламой какого-то пива) и начала ухать так монотонно, что я решил задернуть шторы и пересадить ее в другое место. Когда я вернулся с кухни, Мамбл раскрыла крылья и накрылась ими, напоминая огромную ночную бабочку. Сова неподвижно сидела между двух штор и пыталась что-то разглядеть за ними.
1 февраля
Около девяти вечера Мамбл начала суетиться в гостиной. Сова явно была чем-то взволнована и вела себя не так, как обычно. Я подошел поближе и попытался ее успокоить. Она пробежала мимо меня к стеклянной двери балкона и начала яростно ухать. Проследив за ней взглядом, я увидел на балконе еще одну сову, видимо, самца. Резкое поведение Мамбл его не напугало, а скорее заинтересовало. («Класс! А ты горячая штучка!» – явно думал он. Мне представился этакий франт с прилизанными волосами, тонкими усиками, букетом цветов в одной лапке и коробкой засахаренных мышей – в другой.) Заметив меня, он взлетел, но все же немного помешкал, и это промедление показалось мне особо оскорбительным. Судя по всему, не я один считаю Мамбл хорошенькой.
