Анна Гавальда - Просто вместе
— Ага… Вот и наш призрак… С меня десять евро…
— Что?
— Проспорила девушкам… Я думала, вы не вернетесь…
— Почему?
— Не знаю, так показалось… Но никаких проблем, я заплачу! Ладно, за работу. С этой погодой они нас совсем достали. Их вроде как и не учили вытирать ноги… Видели, что творится в холле?
Появилась Мамаду.
— Ты что, спала без просыпу всю неделю?
— Откуда ты знаешь?
— Из-за волос. Слишком быстро отросли…
— А у тебя как дела? Выглядишь не очень…
— Да все путем…
— Проблемы?
— Да что проблемы… Дети болеют, муж проигрывает деньги, невестка играет на нервах, сосед насрал в лифте, телефон отключили, а так все в порядке…
— Зачем он это сделал?
— Кто?
— Сосед…
— Да почем мне знать, только я его предупредила, что в следующий раз он у меня сожрет свое дерьмо! Это уж точно! Чего смеешься?
— А что с твоими детьми?
— Один кашляет, у другого несварение… Ладно… Хватит болтать, я расстраиваюсь, а когда я расстраиваюсь, от меня никакого проку…
— А как твой брат? Он не может их вылечить своими амулетами?
— Лучше бы он победителей на скачках наколдовал, бездельник…
Грязнулю с шестого этажа явно задела за живое карикатура Камиллы, и он оставил кабинет в относительном порядке. Камилла нарисовала ангела в костюме с нимбом вокруг головы и крылышками за спиной.
В квартире каждый старался найти свое место. Смущение, неуверенность и неловкость первых дней постепенно уступили место повседневной круговерти.
Камилла вставала к полудню, но около трех, когда возвращался Франк, всегда уходила к себе. К семи часам он снова отбывал на работу, иногда встречаясь на лестнице с Филибером. Камилла пила с Филибером чай, иногда они устраивали легкий ужин, ехала на работу и возвращалась не раньше часа ночи.
Франк в это время никогда не спал — слушал музыку или смотрел телевизор. Из-под его двери тянуло травкой. Камилла удивлялась, как ему удается выдерживать этот сумасшедший ритм жизни, но очень скоро поняла, что он его и не выдерживает.
Время от времени неизбежно случался взрыв. Франк начинал орать как оглашенный, открыв дверцу холодильника, потому что продукты лежали не на своих местах или были плохо упакованы. Он выкладывал их на стол, опрокидывал чайник и ругался последними словами:
— Черт! Ну сколько раз вам повторять? Масло должно лежать в масленке — оно же «цепляет» на себя все запахи! И сыр тоже! Пищевую пленку придумали не для бродячих псов! А что это такое? Салат? Почему вы оставляете его в целлофане? Целлофан же все портит! Я тыщу раз тебе говорил, Филибер! Где все эти коробки, которые я вам вчера притаранил? А это что у нас такое? Ага, лимон… Что он забыл в отделении для яиц? Начатый лимон заворачивают или кладут на блюдце, capito?[20]
Он удалялся, забрав свое пиво, а двое преступников, дождавшись, когда он с грохотом захлопнет свою дверь, возвращались к прерванной беседе.
— Она что, и правда сказала: «Если кончился хлеб, дайте им булочек…»?
— Ну что вы, конечно, нет… Она бы никогда не произнесла подобной нелепицы… Знаете, королева была очень умной женщиной…
Конечно, они могли бы с тяжелым вздохом, отставив чашки, возразить ему, что он слишком нервный для парня, который никогда не ест дома, а холодильник использует только для своих пивных банок… Но нет, не стоило заводиться.
Любит человек поорать — ну и пусть орет.
Пусть орет…
Он ведь только этого и ждет. Малейшего повода, чтобы вцепиться им в глотки. Особенно ей. Он держал ее на прицеле и принимал оскорбленный вид, если они — не дай Бог! — сталкивались. Хоть она и отсиживалась большую часть дня у себя в комнате, все-таки иногда они пересекались, и тогда она попадала под убийственную волну его негодования, что — в зависимости от настроения — повергало ее в ужасное расстройство или вызывало легкую улыбку.
— Эй, в чем дело? Чего ты хихикаешь? Лицо мое не нравится?
— Нет-нет, это я так…
И она смывалась — от греха подальше.
Она старалась быть предельно собранной в «местах общего пользования». Выходя из туалета, оставляла его девственно чистым, запиралась в ванной, даже если его не было дома, прятала свои туалетные принадлежности, дважды вытирала губкой кухонную клеенку, вытряхивала окурки в целлофановый пакет и завязывала его узлом, прежде чем бросить в помойное ведро, ходила по стеночке, была тише воды, ниже травы, избегала контактов и все время спрашивала себя, не стоит ли ей вернуться наверх…
Она снова будет мерзнуть — тем хуже для нее, но перестанет собачиться с этим великовозрастным придурком — и то слава богу.
Филибер расстраивался.
— Но Ка… Камилла… Вы ели… слишком умны, чтобы бо… бояться этого верзилу… Вы ведь… выше этого, правда?
— Вовсе нет. Ничуточки я не выше. Я такая же нервная, как он. И реагирую так же болезненно…
— Нет! Конечно нет! Вы не одного поля ягоды! Вы уже ви… видели, как он пишет? Слышали, как он смеется грубым шуткам того… того дебила ведущего? Замечали, чтобы он читал что-нибудь, кроме справочника цен на подержанные мотоциклы? По… подождите, да ведь у этого парня умственное развитие как у двухгодовалого малыша! Он ни в чем не виноват, бе… бедняга… Я ду… думаю, он попал на кухню еще мальчиком и никогда оттуда не выходил… Ну же, ос… остыньте… Будьте терпимее, будьте cool, как вы говорите…
— …
— Знаете, что отвечала мне матушка, если я осмеливался только намекнуть про то, какие ужасы творят со мной соседи по дортуару?
— Нет.
— «Знайте же, сын мой, жабья слизь не пристает к белой голубке». Вот что она мне говорила.
— И вас это утешало?
— Конечно нет! Совсем наоборот!
— Ну вот, сами видите…
— Да, но с вами др… другое дело. Вам не двенадцать лет… И речь ведь не идет о том, чтобы пить мочу ма… маленького негодяя…
— Они заставили вас это сделать?
— Увы…
— Тогда я понимаю, почему белая голубка…
— Да, белая голубка… она… так и не появилась… А это я все еще ощущаю, вот здесь… — Он натужно улыбнулся, тронув себя за кадык.
— Понимаю…
— И кроме того, причина его поведения — и вы это знаете не хуже меня — до нелепости проста: он ре… ревнует. Ревнует, как тигр. Поставьте себя на его место… Квартира была в пол… полном его распоряжении, он приходил когда хотел, вел себя как хотел, расхаживал в трусах или в обнимку с какой-нибудь влюбленной индюшкой. Мог орать, ругаться, рыгать в свое удовольствие, а наши с ним контакты ограничивались проблемами чисто пра… практического характера — например, протекающим краном или запасом туалетной бумаги…
Я практически никогда не выходил из своей комнаты, а если мне надо было сосредоточиться, затыкал уши берушами. Он был здесь королем… До такой степени, что ему, наверное, ка… казалось, что он у себя дома, in fine…[21] И вдруг — бах. И он теперь должен не только застегивать ширинку, но и терпеть то, что мы с вами заодно, слушать наш смех, ло… ловить обрывки разговоров, в которых он вряд ли много понимает… Вы не ду… думаете, что ему это, должно быть, непросто?
— Мне не казалось, что я занимаю так уж много места…
— Нет, на… напротив, вы очень деликатны, по… позвольте мне выразить свое мнение… Вы внушаете ему трепет…
— Приехали! — воскликнула она. — Я? Трепет? Почтение? Надеюсь, вы шутите? Да ко мне еще никто и никогда не относился с таким презрением.
— Ццц… Он не очень воспитан, это факт… но он совсем не и… идиот, этот парень, и вы не чета его подружкам, знаете ли… Вы уже видели хоть одну из них?
— Нет.
— Увидите… Это удивительно, правда… Как бы там ни было, ум… умоляю вас, будьте выше этого, над схваткой. Сделайте это для меня, Камилла…
— Но я не останусь здесь надолго, вы же знаете…
— Я тоже. Как и он, но пока постараемся жить в мире и согласии, как хорошие соседи… Мир и без наших ссор опасное место, не так ли? И потом, когда вы говорите глу… глупости, я начинаю за… заикаться…
Она встала, чтобы выключить чайник.
— Я вас не убедил…
— Да нет, я постараюсь. Но, знаете, я не привыкла к «силовым» отношениям… Обычно я отступаю, даже не пытаясь спорить…
— Почему?
— Потому что.
— Потому что это не так утомительно?
— Да.
— Это не лучшая стратегия, по… поверьте мне. В долгосрочном плане это всегда ведет к поражению.
— Я знаю.
— Кстати, о стратегии… На следующей неделе я собираюсь посетить ув… увлекательнейшую лекцию о военном искусстве Наполеона Бонапарта, хотите составить мне компанию?
— Спасибо, нет, но я с удовольствием послушаю вас. Расскажите мне о Наполеоне…
— О, это обширнейшая тема… Хотите ломтик лимона?
