Надежда - Шевченко Лариса Яковлевна
— Хозяйственная дивчинка. Дай бог тебе здоровья!
Когда я кое-как протиснулась в калитку, бабушка ахнула:
— Как же ты довезла такой тюк?!
— Все хорошо, бабушка. Одна беда: я легкая, и нос велика немного «задирало». На руль сильно давить приходилось, — жизнерадостно отчиталась я о результатах поездки.
— Хозяюшка моя, — улыбнулась бабушка, — отдохни немного. Я сама веники повяжу и на чердак заброшу.
— Вяжите, а наверх не разрешаю затаскивать. Нечего вам по лестнице лазить.
— Ладно, договорились, — растроганно произнесла бабушка. — А сейчас давай поедим свежего борщечка?
— Давайте! — весело согласилась я.
Радости моей не было конца.
ВЕСЬ МИР ЛЮБОВЬ!
Ослепительное солнечное утро! Настроение восторженное, светлое, бодрое. Хорошо-то как!
Вприпрыжку бегу со станции. Наполненная продуктами авоська переброшена через плечо. Но я тяжести не чувствую. Деревья по обе стороны дороги молодые, свежие, умытые вчерашним дождем. Оранжевые оборки плодов туи обильны и легкий теплый ветерок не способен их раскачать. И только мелкие листочки берез и осин радостно трепещут, приветствуя людей. Вдруг замечаю, что невдалеке со стороны больницы идет Виктор. Заволновалась, сердце забилось учащенно. Заметил? Свернет на мою дорогу или пойдет в сторону маслозавода? Переживаю, но делаю вид, будто что-то ищу в сумке. Из-под ресниц вижу, — свернул! Иду, не торопясь. Надеюсь, что догонит. Шаги рядом. Не выдерживаю, оглядываюсь. Виктор улыбается и здоровается. В руках у него полевые гвоздики.
— Мои любимые! — говорю я вместо приветствия.
— И мои тоже. Удивительно нежные. Они очень подходят тебе, — тихо произносит он и смущенно подает мне букетик.
Понимает ли он, что значат для меня первые цветы от самого лучшего на свете юноши? Я опускаю глаза. Я прячу свои чувства. Но они неожиданно прорываются ярко вспыхнувшим румянцем, огненными кончиками ушей.
— Виктор, вдень, пожалуйста, эту гвоздику в петельку на кармане своей рубашки, — прошу я, не отрывая взгляда от земли.
Виктор закрепил цветок, и мы пошли рядом. Он рассказал, что поступил в музыкальное училище в г. Боброве Воронежской области, а в дальнейшем мечтает учиться на юридическом факультете заочного отделения университета. Тепло отзывался о моей матери, благодаря строгости которой на вступительных экзаменах получил по истории пятерку. Он был полон надежд на счастливое будущее и от этого выглядел еще более привлекательным и обаятельным. Я восхищалась им. Еще бы! Без отца, из глубинки! Студент! Меня не беспокоило, что скоро он уедет в город и я не увижу его до вечера встречи с выпускниками. Главное, что он счастлив! А в моем сердце он останется загадкой, смутной, радостной тайной, детской наивной мечтой.
У развилки наши пути расходились. На прощание Виктор подал мне руку как взрослой. Я неуверенно протянула свою. Приняв мою руку, он прикрыл ее второй большой и сильной. Краткое дружеское пожатие. Но в этот миг мне показалось, что я вся скрылась в его ласковых ладонях.
Я смотрела ему вслед не в силах оторвать от него взгляд. Он обернулся, поднял кулак кверху: «Держись! Все будет хорошо!» И почему-то именно этот простой, деловой жест всколыхнул мои чувства. Я закусила губу, пытаясь сдержать нахлынувшие слезы. Хорошо, что Виктор уже не видел их. Он шел походкой счастливого человека навстречу новой незнакомой прекрасной жизни. Я восторженно завидовала ему и желала всего самого лучшего, что может быть в жизни такого хорошего парня.
А дома я не бегала, а летала, расправляясь с очередной работой. Я пела, смеялась, кружилась с ведрами, половой тряпкой, лопатой. Во мне появились огромные душевные силы, не скованные цепями неуверенности, способность с легкостью и удовольствием преодолевать разного рода препятствия. Я даже острее чувствовала запахи, вкус еды. Все вокруг было крайне удивительно, ново и прекрасно. Каждая минута моей жизни переполнялась восторгом, ликованием. Сердце было открыто и радостно. Рифмовки беспрерывным потоком лились из головы. Я зарифмовывала все подряд — строчки из учебников, чужие слова, сочиняла про облака, про школьных друзей. И, конечно, не записывала. Некогда! Да и кому нужны мои восторженные вирши? Они не важны даже мне, потому что их горы, их очень, очень много!
Мир для меня стал теперь прекрасным и удивительно добрым. Я и сама стремилась делать всем только приятное и полезное. Даже семейные проблемы уплывали на второй план. Я терпимее относилась к матери. И скучная учительница географии казалась мне, в общем-то, доброй, неудачливой женщиной.
Я полюбила весь мир и все время улыбалась. Наполненный восхитительной музыкой, он представал передо мной в ослепительных красках. Я проснулась для восприятия прекрасного: восторженно удивлялась золотистым солнышкам-одуванчикам, бриллиантовой россыпи утренней росы, чуткому колебанию колокольчиков, радовалась дождю, чьей-то случайной улыбке.
Я проснулась для любви к жизни! Может, и хорошо, что никто не замечает моей любви? Она особенная: не боится быта, суеты, на нее не влияют внешние невзгоды. Это моя радость, сотканная из очарования и восторга. Моя огромная любовь растворилась в окружающем мире, и от этого он стал светлее.
Я вышла из состояния грусти, боязни, тоски, из скорлупы неверия, нежелания, непонимания. Повзрослела? Раньше я смотрела только внутрь себя, в свое прошлое. А теперь вокруг нахожу столько хорошего, радостного! В этом прелесть моего перерождения, а точнее — пробуждения! Мое детское прибежище — царство белых облаков — было мифом, фантазией во спасение грустной неприкаянной, беззащитной души. Любовь — вот настоящее радужное царство земного счастья! Мне уже не нужен призрачный рай белых облаков. Мое счастье на земле. Мне здесь хорошо, потому что для меня теперь весь мир — Любовь!
КНИГА ШЕСТАЯ -
СОЛНЦЕ СВЕТИТ ВСЕМ
Моим дорогим юным детдомовцам
Глава Первая
ПЕРВОЕ СЕНТЯБРЯ
Уже третью осень я встречаю в Любимовке. Сегодня первое сентября. Ученики пришли в школу нарядные, с букетами. Ворохи цветов еле умещаются на учительских столах и подоконниках. Ребята возбужденные, учителя улыбающиеся. «Ой, как девочки выросли! Шестиклассницы выше десятиклассниц!» — оглядывая нас, распевает дифирамбы Вера Николаевна, учительница географии.
Пришла Евгения Александровна, наша классная дама, и попросила поделиться самыми яркими впечатлениями каникул. Что тут началось! Все наперебой рассказывали о походах с родителями в лес, на рыбалку, о поездках к родственникам. Эдик Набойченко с гордостью сообщил, что посетил Ленинград, где в политехническом институте учится его старший брат. Нина Ханова восхищалась Дагестаном.
А я сидела за партой и тоскливо думала о том, что летом в нашей семье ничего особенного не происходило. Сено, солома, огород, ремонт — обычные дела. Каждый день с десяти утра до десяти вечера только работа, и все бегом, ради того чтобы выкроить время почитать книжку, и то урывками, будто воруя счастливые быстротечные минуты. Вот и все радости. Колю часто отпускали гулять к брату Вовке и другу Ленчику, а для меня всегда находились «женские» дела.
Когда этим летом Сашу Гаманова послали в Артек, я не обиделась. Я отлично учусь и активистка, но у Саши два братика-близнеца и папа больной. Саше путевка нужнее. Но в обычный пионерлагерь могли бы отпустить!? Коля ведь ездил. Но мать строго сказала: «Оставайся на хозяйстве». Разве я когда-нибудь от работы отказывалась? Например, не люблю полоть картошку. Случается, что начинаю первый ряд совсем без охоты, а потом втягиваюсь и уже вожусь с интересом и удовольствием. Стараюсь не замечать боли в спине, потому что учусь преодолевать себя. Игра даже у меня есть такая: «Все смогу».
