Не остуди своё сердце - Матвеева Любовь
– Откуда вы приехали?
– Из Червонограда, Львовской области.
– Так вы – бадеровка-а? – протянула я.
– Бандеровка! Приезжайте к нам, и вы увидите, какие мы, бандеровцы, тихие, мирные, любящие русских людей. И мы стараемся не помнить, что русские убивали украинцев целыми стадионами во время войны!..
– Такого не было, это бандеровцы убивали евреев, поляков и русских тысячами в начале войны, когда вошли немцы, ведь их девиз был «Украина – для украинцев!» А ещё они польских детей вешали на колючей проволоке, как прищепки для белья, про это и памятник в Польше есть!.. – тут между нами состоялась дискуссия, в которой мы не пришли к пониманию.
Улыбчивая Галина, между тем, внушала самые добрые чувства. Я попросила её рассказать о своей личной жизни. Оказалось, как предприимчивая женщина и ответственная мать, как работящая украинка, в тяжёлые девяностые годы она нашла способ уехать в Израиль, где, ухаживая за стариками, заработала очень приличную сумму. Работа была тяжёлой, большую часть денег она высылала на родину, ведь там жили двое её сыновей, от бывшего мужа поддержки не было.
Неожиданно у неё обнаружили рак, на излечение от которого сам Израиль потратил 120 000 долларов, вылечили Галю… Она вернулась на родину – в жарком Израиле оставаться для неё было губительно. К тому времени один из сыновей Галины был обвинён в разбойном нападении, и объявлен в розыск. Оба сына скрылись за границу, добрались до Лондона. Теперь проживают там, остепенились, нашли для себя применение. Старший, разыскиваемый, держит автосервис, женился, есть уже и ребёнок, на родину ему возвращаться нельзя. Второй оставил на родине семью – жену и сына. К жене возвращаться не собирается, но сыну помогает. У него тоже свой бизнес – ремонт компьютеров. Оба высылают матери деньги…
Вот такая она, Галина, жительница Западной Украины, которая настойчиво и всерьёз пригласила меня в гости, оставив все свои данные, чтобы развеять мои представления о бандеровцах – «тихих, мирных, любящих русских людей»…
Лузановка
«Море что горе, и берегов не видно»
(русск. пог.)Следующий день – воскресенье, предпоследний, у меня на него большие планы! Хочу повидаться с бывшей квартирной хозяйкой Жанной, с морем – оно там, в Лузановке, рядом, не то, что в порту да на набережной, а вечером планирую реализовать третий билет – посмотреть мюзикл «Скрипач на крыше». Начало, предполагаю, так же в шесть часов вечера, как предыдущих два.
Еду на улицу Добровольского, нахожу домик Жанны, у которой мы с шестнадцатилетней дочкой Леной когда-то давно «останавливались». Вспоминаю Жанну – добрую, весёлую, смешливую украиночку. Тогда она подхватила нас сразу у поезда, и увезла к себе, соблазнив дешёвой платой за жильё, уверив, что море – рядом. Сразу подала такое огромное блюдо свежих абрикосов, что нам большого труда стоило его одолеть! Мы одолели, но потом равнодушно смотрели, как она собирает под деревьями по шесть вёдер прекрасных фруктов КАЖДЫЙ ДЕНЬ, и… выбрасывает в мусорный контейнер!
Я нашла Жаннин дом по улице Добровольского… Обветшал дом, постарел, никто мне не открыл, несмотря на тревожный лай очаровательной собачки во дворе. Там явно кто-то жил… Вокруг выросли прекрасные особняки, в которые тоже не достучаться, не дозвониться… Только через три дома отозвалась хозяйка – Валентина, и объяснила, что Жанны давно нет, она умерла, а домом владеет дочь, пускает квартирантов:
– Да вон они пошли! – и указала на группу молодых людей, которые торопливо шли к дороге. Странно… Я не меньше получаса отиралась вокруг дома, пытаясь привлечь внимание, а мне так и не открыли… Молодые парни… не слепые, не глухие… Так лаяла собачка… Так кричала и звонила я…
Да, грустно – Жанны больше нет… Иду поздороваться с морем тем путём, которым ходили с дочкой… День прекрасный, солнечный, людей много вышло к берегу – кормят чаек, гуляют, пьют пиво, кто-то даже купается, а ведь ноябрь! Так хорошо, что уходить не хочется… Разговариваю с детьми, фотографируюсь и фотографирую, играю с собачками, всматриваюсь в морскую даль, слушаю крики чаек… Благодать-то какая! Я уже видела море с набережной, издали, от Потёмкинской лестницы, а тут совсем другие впечатления, будто за руку с ним поздоровалась. Хочется большего контакта! Я разуваюсь и захожу в кружевные воды прибоя – а теперь будто поцеловалась с Чёрным морем!
Хороши все уловки архитекторов и цивилизации, воздвигших дворцы и города, но с величием и простотой МОРЯ поспорить некому… Снова морской бриз перебирал мои волосы, я слышала крики чаек, любовалась морским прибоем и отважными «моржами», которые окунались в холодные воды.
– Как вас звать? – подошла я к одному из них, крупному, хорошо сложенному мужчине средних лет.
– Михаил, – ответил он.
– Откуда вы приехали?
– Из Киева.
– А почему поехали отдыхать не в Крым? Там теплее!
– Завтра уезжаем с товарищем в Крым…
Да, по городу много развешено баннеров с предложением отдохнуть в Крыму, это я видела. Подбежал товарищ Михаила – он тоже искупался, и теперь бегал по берегу – грелся.
– Хорошо вам отдохнуть! – пожелала я им, и отошла.
Фотографируюсь на память на фоне моря, вон и солнце клонится к горизонту. А пока вспоминаю слова бессмертного поэта, и, отойдя подальше от людей, громко декламирую:
– Прощай, свободная стихия! Последний раз передо мной Ты катишь волны голубые, И блещешь гордою красой!..Прощай, Чёрное море! Надеюсь тебя и снова как-нибудь повидать!.. Люблю тебя, Чё-ёр-но-е мо-ре мо-ё, Чёрное море моё! – напеваю я. Бросаю в воды монетку, и «отчаливаю». Иду к остановке автобуса, по пути набираю в сумку настоящих грецких орехов! Они просто так валяются на земле… Что за благодатный край… А солнце ещё радостно играет на лицах молодых влюблённых и солидных дам с собачками, родителей с беспокойными детьми и углублённых в себя старцев. Вот всю скамейку заняла старушка с множеством кошек – они гуляют вокруг и потягиваются на подстилках, штук двадцать… Любители и сочувствующие подают старушке деньги на прокорм животных. А вот расположилась молодая торговка с только что сваренными мелкими подсоленными креветками, очень аппетитными на вид, подхожу:
– Сколько стоит удовольствие?
– Тридцать гривен.
– А двадцать?…
– Что вы! И так хорошо берут!
Беру и я – экзотика! И прошу показать, как их надо есть. Забыла… Когда-то мы с мужем, только поженившись, жили во Владивостоке. Тогда их продавали в бумажных кулёчках… И было это аж… в семидесятые годы прошлого века…
Солнце окончательно склоняется к горизонту, поднимается ветерок, надо скорее ехать, заскочить в гостиницу за билетом, и – в театр! Вот я и на месте. Вглядываюсь в билет: ах! Начало-то спектакля было в четыре часа – выходной же! А на часах уже пять… Бесполезно торопиться, опоздала… Вот тебе и водевиль! Жаль пропавшего билета, пропущенного спектакля, но не очень. Я прислушиваюсь к впечатлениям дня, всей поездки, вспоминаю свой флешмоб на Красной площади, концерт в Большом театре, и думаю – а сегодня был самый удачный день и самые сильные впечатления! И подарили их не люди, не артисты, а… море!..
Увидимся с ним снова на открытии Керченского моста, через год, если тому, кто нами распоряжается, это будет угодно…
А так в Одессе спокойно…
«Стой – не шатайся, ходи – не спотыкайся, говори – не заикайся, ври – не завирайся»
(русск. пог.)Смотрю в номере телепередачу. Вот режиссёр Одесской киностудии Александр Дриз рассказывает по-русски, как он снял фильм о восьми героях-одесситах, пошедших добровольцами в АТО. Ведущий задаёт ему вопросы по-украински. Режиссёр, видно, украинской речью не владеет, только русской, что не мешает ему русских же и поливать грязью. Рассказывает взахлёб о героях!
