Оксана Робски - Casual-2: Пляска головой и ногами
– В каком смысле? – уточняю я.
– Ну, в таком, – Марина начинает говорить возбужденно: – Вот мы когда с моим идем, между нами всегда какая-то интрига. Понимаете?
Мы кивнули.
– То он меня подколет, то я вперед забегу попой вильнуть, или мы за руки держимся…
– Ну да, – согласилась Регина.
– А они шли, как чужие… Нет там никакой любви. Одни котлеты.
Катя привезла нас к нашим машинам.
– Может, еще по пиву? – предложила она.
– Нет. Я – домой, – сказала я.
– И я.
– И я тоже. Я вообще своему сказала: на два часа, по делу срочно! – спохватилась Регина.
– А я тогда одна выпью! – заявила Катя.
– С ума сошла? – воскликнула Марина. – Езжай домой.
– Ладно. Как хотите. Я остановлюсь около палатки, еще бутылочку куплю. И знаете что? – Она притянула нас всех за руки в кружок. – Давайте поклянемся друг другу, что мы никогда никому об этом не расскажем!
Марина засмеялась.
– Это же позор! – пояснила Катя. – Мы взрослые женщины! С положением…
– Ты в положении? – уточнила я.
– Я-то нет, а вот ты – точно. Девочки, дайте мне слово: ни гугу про слежку!
Мы поклялись. Со смехом. Ни гугу!
Антона не было. Его забрал папа. Я бродила по пустынному дому.
Села писать колонку: «Как пережить развод и остаться друзьями». Вечно они придумывают всякие ужасные темы!
Лохушка с химией.
А меня он всегда берет за руку.
«Как пережить развод и остаться друзьями».
Белый лист лежал передо мной. Красная пластмассовая ручка гармонировала с моим маникюром.
Я не знаю, как развестись и остаться друзьями. Наверное, надо разводиться как можно раньше. Тогда еще есть шанс.
Он попросил меня никогда не слать ему SMS. Почему?
Есть мужчины, которые вообще не воспринимают такой стиль общения. Или им лень.
Но он не из их числа.
Холодные котлетки.
Я нарисовала Чебурашку. Через пять минут передача «Что хуже?».
Я просидела за столом два часа.
Красиво меня красит Наташа. В этой передаче я была в кудряшках. Гуля – с хвостом.
– Что хуже? – спрашивает Гуля. – Писать книжки или их не писать?
Телефон. 755-55-55. Не отвечаю. Гуля – дура. И зубы у нее какие-то…
– Что хуже: не иметь чувства юмора или выйти замуж за олигарха?
Телефон звонит, как-то очень кстати, мелодией Бетховена. «Лунная соната». Я бы хотела быть композитором. Я бы «клавишей стаю кормила с руки».
Номер не определен.
– Алло.
– Ну что, сучка?..
Бросила трубку.
Что хуже: маньяк по телефону 755-55-55 или маньяк с неопределенным номером? Гуля? Ау? Ты что-нибудь знаешь об этом?
Передача закончилась. Рекламный блок. «Русский размер». На весь экран – огурец. Овощи наступают.
Звонит телефон.
Смотрю на кусок черной пластмассы с кнопками и думаю: имею я право расплакаться или все-таки не распускаться?
Все нормально. Это Регина.
– Слушай! Суперсрочно, – шепчет она в трубку, – нужно ответить еще на один вопрос. С чем вы никогда не расстаетесь?
– С мазью от геморроя. Она хихикает.
– А что, не гламурно?
– Нет.
– Тогда с томиком Пушкина.
– Ну…
– Тогда с журналистами! – ору я. – Я никогда не расстаюсь с журналистами!
И выключаю телефон.
Говорят, что, умирая, мы попадаем в другой мир. И там нам совсем не страшно. А даже наоборот.
Попыталась представить.
С крючком через весь рот, рыба радостно бьется об асфальт.
Не верю.
Я включила телефон. Перезвонила Регина.
– С тобой все нормально?
– Да.
– Написала колонку?
– Нет.
– Ужас.
Моя душа не плакала.
Она страшно выла и царапала небо обкусанными ногтями.
Утром Ира гремела кастрюлями.
– Буду свекольник варить! – сообщила она.
– Зачем? Свекольник летом едят, – сказала я. – Или нет?
– Вы можете себе позволить есть свекольник тогда, когда вам хочется, – ободряюще улыбнулась Ира.
Алик.
– Я все еще в Яшчилане! – радостно сообщил он.
– Что это? – поинтересовалась я, немного испуганно.
– Центр культуры майя в классический период. Я имею в Виду первое тысячелетие нашей эры.
– Нравится?
– Поначалу страшно было. Я думал, это ягуары орут, а оказалось, обезьяна-ревун. Смешно, да?
– Смешно, А куда ты дальше?
– На моторке по Фронтера-Коросаль. Это поселок. А там махну автомобилем по дороге Карретера Фронтериза. 150 километров до Паленке. Говорят, там сепаратисты.
– Это опасно?
– Не знаю. Они обыскивают машины по дороге.
– Ты аккуратно.
– Да. Я знаю. Ты никуда не летишь в ближайшее время?
Нет, я никуда не лечу.
8
– Ира, я ведь тебе говорила, что мне нужны каждый день чистые полотенца?
– А у вас какие? – Она сидела на диване и листала журналы. Считалось, что она разбирает их.
– А у меня просто глаженые. А мне нужны стираные.
– Ладно. – Ира пожала плечами. – На этой фотографии вы нормально получились. Вам надо улыбаться почаще. Как я.
– Хорошо. – Я искала зарядку от телефона
– Да. Вот мой свадьбу отложил, а я – ничего, улыбаюсь, сижу, журнальчики рассматриваю. Сейчас еще свекольник готовить буду.
– Не надо.
– Почему не надо? Улыбка украшает человека.
– А может, тебе, наоборот, надо попробовать не улыбаться? Может, он тогда на тебе женится? Может, ему зубы твои не нравятся, а он тебе признаться боится? – Я наконец-то нашла зарядку. За телевизором.
– Он ничего не боится. – Она гордо встала. – Ему просто кое-какие дела закончить надо.
– Тебе тоже. Ты помнишь насчет полотенец?
Я подъехала к ИТАР-ТАСС. Online-конференция.
Жду на пропускной Сан Саныча. Телефон зазвонил колокольным набатом. Регина.
– Колонку написала? – кричит она. – Они меня убьют! С 6 утра звонят! Им журнал надо сдавать!
– Не написала, – вздохнула я.
– А чего? – тихо спросила Регина.
– Не знаю… Не смогла.
– Не пошло?– еще тише и очень сочувственно.
– Не-а…
– Ну и хрен с ними. Обойдутся один раз без твоей колонки. Бее равно эти журналы никто не читает.
– Так они же место держат?
– Ну, да, держат.
– Они же не могут с пустой полосой…
– Рекламу поставят. Ничего страшного. Не переживай.
– А они уже проплатили?
– Ну, да. Ну и что? За следующую платить не будут…
Запорошенный снегом, переходил Садовое кольцо Сан Саныч. Ему со всех сторон сигналили машины, он отмахивался от них, как от назойливых мух, и упорно пробирался на эту сторону Садового.
– Ты весь в снегу, – удивилась я.
– Уникально: на той стороне идет снег, а здесь – нет.
– Прикольно.
На компьютере появляются вопросы, которые мне шлют читатели.
Я не набиваю сама ответы. Я их диктую.
Сан Саныч смотрит на второй монитор.
«Ваш любимый кинорежиссер?»
«Режиссер – не знаю. А кинопродюсер – Сережа Члиянц».
«Вы очень красивая. Наверное, вам помогают профессионалы. В какой салон вы ходите? Я бы тоже хотела ходить туда».
Очень люблю такие вопросы. Отличный повод пропиарить бизнес друзей.
«Тре жоли».
Леночка, не благодари.
«Вам не кажется, что шумиха вокруг вас не слишком естественна. Или вы считаете, что действительно сделали что-то выдающееся?»
Сан Саныч придвинулся к монитору, как будто бы страдал дальнозоркостью.
«Я ничего не делала для того, чтобы эту шумиху организовать. Люди пишут книги, поют песни, летают к звездам – делают то, что им нравится. А уж все остальные решают – выдающееся или нет. Если вы считаете: нет – ваше право. Я и сама не считаю, что сделала что-то особенное. Просто я рассказала то, что хотела рассказать».
«Спасибо за ответ. Просто моя жена – ваша поклонница. И я немного устал оттого, что дома разговоры только про вас».
Сан Саныч развалился на стуле, вытянув вперед длинные ноги в белых кроссовках.
«А вы не собираетесь снимать кино?»
«Не знаю Пока я об этом не думала».
«Вы пишете стихи?»
«В детстве писала, сейчас – нет».
«А я пишу. Что мне с ними сделать?»
«Отправьте их в издательство. Адрес есть на сайте. Удачи вам!»
«Вы считаете себя красивой?»
«Хи-хи. Конечно. Самой красивой».
«А вам не кажется, что ваше лицо похоже на тыкву?»
Сан Саныч сделал из ладони пистолетик и выстрелил в экран указательным пальцем.
«А вы что, не любите тыкву?»
«Я вообще не люблю овощи».
– Ничего не диктуй! – громко сказал Сан Саныч и повернулся к администратору конференции. – Служба безопасности. В интересах нашей подопечной на эти вопросы буду отвечать я сам.
Администратор – пожилая женщина, не то чтобы равнодушная, но явно уставшая – вскинула на меня глаза.
Я кивнула.
«Давно это у вас?» – набивает на компьютере Сан Саныч.
Ответ приходит с небольшой паузой.
«Не так давно».
«Вам было бы интересно поговорить со мной? Встретиться?»
У Сан Саныча такое же лицо, как у моего папы, когда он играет в шахматы.
