Наталья Нестерова - Школа для толстушек
– Антисемитизм будет существовать всегда, – подал голос Лева. – Папа говорит, что я должен быть к этому готов. Я не только готов, но и надеюсь стать активным сионистом.
– Ке-ем? – в один голос воскликнули Ксюша и Поля. Их любовь к евреям стала таять на глазах.
– Сионизм, – пояснит Лева, – это светское течение, которое ставит перед собой задачу объединения евреев и укрепления Государства Израиль.
– Вы же в Америку собрались! – напомнила Ксюша.
– Левочка! Ты расист? – ахнула Поля.
Дискуссию прервал телефонный звонок. Ирина взяла трубку и отнекивалась время от времени: «Это, право, лишнее… Мы не обижаемся… Не хотелось бы вам причинять лишние хлопоты… Конечно, давно следовало познакомиться… Собаки вас не тронут, не волнуйтесь». Она положила трубку на рычаг и объявила:
– Сейчас придет жена Тофика и будет приносить извинения. Глупость, но отказать неловко.
Жена пузана и коротышки Тофика повергла всех в изумление. На пороге возникла высокая стройная девушка в белом кружевном сарафане и с корзинкой, из которой выглядывали букет цветов, бутылка шампанского, коробка конфет, ананас и гроздь винограда.
Ее звали Лана, сокращенно от Светлана. Казалось, Лану долго полировали, укладывали каждый волосок на белокурой головке, покрывали лаком с ног до головы. За образец взяли куклу Барби и довели до совершенства. Ксюша испытала острый приступ ревности, ведь Олег на них работает. Надо быть полным дураком, чтобы не влюбиться в такую девушку. С другой стороны, только идиотка могла позариться на Тофика.
Последнее предположение Лана частично подтвердила во время чаепития и светской беседы. Она не закрывала рта (голосок тоненький, журчащий), но говорила исключительно о салонах красоты, бутиках и тряпках. У Ксюши, Ирины и Поли, которые в парикмахерских отбывали повинность, а одевались где попало и по случаю, голова шла кругом от названий фирм и кутюрье. Нейл-дизайн (маникюр по-простому) от Шанель, новая коллекция блузок от Армани, ботинки в «Тимберленде», свитера в «Вулридже», сумки в «Поллини», юбки в «Труссарди», брюки у Живан-ши, духи «Кензо», чулки «Поло Ральф Лорен»…
Даже Лева, крайне далекий от дамских утех, вместо того чтобы давно смыться из женского общества, смотрел на Лану разинув рот.
– Вы это серьезно? – спросил он. – Серьезно считаете, что есть разница между рубашками «Босс» и, как его, «Москино»?
– Безусловно! – горячо заверила Лана.
– А шнурки? – спросил маленький провокатор. – Где лучше покупать шнурки для ботинок?
В ответ компания услышала сравнительную характеристику обувных аксессуаров ведущих фирм, среди которых выделялись немецкие (для мужчин) и итальянские (для женщин).
– А трусы, их же никто не видит? – не унимался Лева. Слушатели познакомились с анализом деятельности компаний по производству белья. Мало того, что Лана внешне представляла собой витринный образец, она еще была ходячей энциклопедией стилиста.
– Очень хорошо, – похвалила она футболку Левы с крокодильчиком на груди, – что тебя с детства одевают в фирменные вещи. «Ла Коста» – дорогая вещь. Под «Ла Косту» больше всего подделок, но это фирма.
– Мне бабушка прислала из Америки, – гордо объявил Лева, которого с боем загоняли в душ и заставляли менять одежду.
На прощание корзинку Ланы загрузили вином из кладовой – упрочили примирение с соседями. Лева вызвался помочь донести тяжелый груз.
Он неожиданно подружился с Ланой, которая, если отбросить ее специфические знания, в развитии уступала мальчику, не была спесива и с удовольствием брала у него уроки раскладывания пасьянсов на компьютере.
Через неделю собаки покрылись ровным черным бархатом новой шерсти, и эстетическое чувство Ланы не страдало, когда она гуляла с Левой и сворой по окрестностям.
Ксюша исподволь выяснила у Олега его отношение к хозяйке. Характеристика «смазливая пустышка» настолько расположила ее к Лане, что она обещала ей лично подобрать хорошенькую собачку. На взгляд Ксюши, лучше всего Лане подходила левретка – порода изнеженная, глуповатая и эгоистичная.
Поля делилась с Ланой секретами отжимания лишних калорий из продуктов, а Ирина переводила инструкции на ценниках дорогих вещей.
Джинсы
Их изобрели в позапрошлом веке техасские скотоводы и носит весь свет. Исключение – немногочисленные дикие племена в набедренных повязках и некоторые тучные женщины, стыдящиеся выставлять напоказ филейные части тела. Эти последние смертельно завидуют остальной планете, щеголяющей в джинсах и в пиру и в миру. Поэтому, когда индекс массы тела позволил Ирине, Поле и Ксюше влезть в последний размер джинсов, купленных не в магазине «Богатырь», а в обычном, они отмечали сие событие как праздник и ликовали, точно беременные невесты, втиснувшиеся в подвенечные платья.
На Ирине джинсы сидели очень ладненько, у нее фигура в виде амфоры. Поля и Ксюша, на выдохе застегнув «молнию», обнаружили, что над поясом нависают лишние килограммы и смахивают на тесто, ползущее из кастрюли. Эти мелкие недостатки легко маскировались длинной футболкой. Главным же оставалось хмельное чувство стройности и юности, дозволенной безъюбочной распущенности, которое дарили джинсы. В них было неудобно сидеть, а также дышать и наклоняться, непривычно ходить и подниматься по ступенькам – малая цена за право быть причисленными к джинсовому миру.
Праздник Первых Джинсов отметили разлитой в фужеры минеральной водой (из солидарности с Ксюшей спиртного не употребляли) и нарушением диеты в виде салата, заправленного майонезом. Синие грубые штаны ознаменовали новый этап в деятельности школы похудания – эпоху бурного увлечения косметическими процедурами. При активном участии Ланы скупались кремы, лосьоны, скрабы, средства по уходу за волосами и прочая, прочая. Лева перестал испуганно вскрикивать, увидев маму с кроваво-красным лицом (маска из клубники), или пронзительно-зеленую Тексю (хлорофилловая маска), или каменно белую Тюполь (лечебная глина). Он поражался тому, сколько времени они тратят на бессмысленные занятия и глупые разговоры.
Лежат в ряд на диване. На глазах пакетики от спитого чая, на лице жижа отвратительного цвета, и горячо обсуждают, чем бы еще себя удобрить. Зачем? Отличия, может, в микроскоп и видны, но невооруженным глазом не заметны. Мало того что голодом себя морят, электромассажером полируются, фрукты на маски переводят, так еще и ночью им покоя нет. Заклеивают «проблемные» участки на лбу, висках и около рта пластырем, чтобы морщины не появлялись, – точно бандитки, которые головами в стекло въехали.
Лева не догадывался, и ему, конечно, никто не стал бы объяснять, что в жизни мамы и ее подруг наступил период нечаянных надежд. Десяток лет назад, растолстев и потеряв девичью привлекательность, они махнули на себя рукой: пусть какая есть, я не претендую, мне много не надо. Но, упаковавшись в тугие джинсы, накачав мышцы и закрыв поры на коже лица, они обрели второе дыхание, я могу не только в хоре подпевать, а в солистки выбиться. Тем более, что у каждой была конкурсная комиссия – конкретный объект для очаровывания и покорения.
У Ирины закончился отпуск и предстоял первый выход в свет в новом облике. Она наконец решилась снять очки и приобрела контактные линзы. Лауреат парикмахерских конкурсов, он же личный стилист Ланы, выкрасил темные волосы Ирины пятью красками – от белой до каштановой, заворачивая каждый слой в фольгу. Напрасно она боялась, что станет полосатой, – превратилась в эффектную шатенку с золотистым отливом. Короткая стрижка выгодно подчеркивала длинную шею, которая мягко переходила в покатые плечи. Их изгиб повторяли уже не карикатурно большие, но все-таки заметно округлые бедра. Под присмотром подруг и перед зеркалом Ирина неделю тренировала походку в босоножках на высоком каблуке. Вопрос, что надеть, не стоял. Конечно, джинсы. Плюс голубой льняной жакет с коротким рукавом. Ансамбль портила кожаная авоська, в которой Ирина носила деловые бумаги. И опять на помощь пришла Лана, пропахавшая бутики и купившая белый лайковый портфель, умопомрачительный по цене и виду.
Ирина шла на работу как на испытание – скорее забавное, чем судьбоносное, участвовала в конкурсе, где самые низкие баллы уже получала.
– Добрый день! Рада вас видеть, – поздоровалась Ирина с сотрудниками и прошла к своему столу.
– Привет, красотка! – Никита Юсупов широко улыбался. – Новенькая? За этот стол ты напрасно устраиваешься. Он принадлежит начальнице.
Ирина по привычке подняла руку, чтобы поправить очки, вспомнила об их отсутствии и по ходу изменила жест. Она погрозила Юсупову пальчиком:
– Никита! Вам не кажется, что вы допускаете непозволительную фамильярность с руководителем?
Из рук Юсупова выпала колба и разбилась. По комнате поплыл сладковатый эфирный запах.
– Ирина Данииловна? Вы? – растерянно спросил Никита.
