М. Маллоу - Пять баксов для доктора Брауна. Книга четвертая

Судя по тому, что на профессорском сюртуке не хватало пуговиц, судьба его пальто была грустной. К глазу Найтли прижимал свинцовую примочку.

— У вас чертовски невезучий монокль, профессор, — усмехнулся Саммерс.

— Увы, мой друг, — отозвался тот и обернулся. — Леди, я прошу, нет, умоляю: пожалуйста! Клянусь, разговор не нанесет молодым людям никакого вреда! Вопрос жизни и смерти, леди!

Доктор Бэнкс молча стояла перед ним. Лицо ее было таким, что профессор только чудом не рассыпался в прах, не превратился в каменное изваяние и не обернулся ледяной глыбой. Однако, миссис Кистенмахер, которой пришлось встать на цыпочки, сказала ей что-то на ухо, и обе вышли.

Саммерс покосился на дверь: ее опять оставили полуоткрытой.

— Я, конечно, ныл, что скучно, — усмехнулся он, — но нельзя же понимать все так буквально!

— Тихо ты, — Маллоу понизил голос. — Я и так с трудом убедил доктора, чтобы она разрешила нам в одну палату. Как вы, мистер Найтли?

— Полагаю, ее согласие, скорее, связано с тем, что присматривать за вами обоими, находись вы в разных помещениях, изрядно затруднительно, — со смехом отозвался профессор, и отнял от глаза примочку, чтобы ее рассмотреть. — Бедная леди-доктор была вынуждена капитулировать, выбрав меньшее из двух зол. И, клянусь, я бы тоже много дал, согласись она приютить заодно и меня.

— С вами-то что? — ужаснулся Саммерс.

— Только то, мой мальчик, что я женат, — ответил профессор. — Кстати, Дюк, это важное обстоятельство того дела, о котором я так и не успел вам рассказать.

— Я тоже хотел бы узнать обстоятельства! — возмутился Д.Э.

— Ничего интересного, — отмахнулся Маллоу. — Тоже трое, тоже сзади, и тоже обошлись без предисловий. Я как раз заводил машину.

— Где это ты заводил машину?

— У нашего же собственного офиса, сэр.

— Ох, как кто-то нас не любит. И как нам нужно этого кого-то…

Джейк не договорил. Все было понятно и так.

— Я могу довольно точно описать, по меньшей мере, одного из них, — заявил профессор.

— Но, боюсь, существенной пользы это не принесет. Ваш друг утверждает, что никогда в жизни никого такого не видел.

— Так, может, я, наконец, узнаю, что собственно, у вас произошло? — не без яда поинтересовался Д.Э.

— Почти ничего, если не считать того, что нападавшие не подозревали о моем присутствии. Льщу себя надеждой, что оно несколько смягчило участь вашего друга.

— Профессор, видишь ли, приехал ко мне по одному делу. Молодчики понятия не имели, что нас двое. Я как раз собирался привезти его к нам ужинать, и…. компаньон, а что, если говорить между нами, здесь подают на ужин?

— Мистер Найтли, вы обещали, что ваш визит займет всего несколько минут! — послышался голос миссис Кистенмахер.

— Ох! — простонал профессор и выбежал из палаты.

Было слышно, как он уговаривает няньку. Наконец, ему это удалось и он вернулся.

— Друзья мои, — сказал он двоим джентльменам, опасливо косясь на двери, — у меня есть дело к вам…

— Вы бы, профессор, переходили поскорее к этому самому делу, — заметил М.Р. Профессор, сидевший на стуле, сцепил руки замком.

— Друзья мои, — начал он снова, — у меня к вам дело такого свойства, с которым, клянусь, я не решусь обращаться ни к какому Пинкертону. Ох.

Он помолчал, собираясь с силами.

— Вам, как и мне, нужны деньги. Впрочем, кому они не нужны.

Было похоже, что на профессора нашла некая застенчивость.

— Ох, — произнес он снова после весьма продолжительного молчания. — Ну…

— Ну? — грозно спросил Д.Э. Саммерс.

— Ну… обещайте мне, что вы не станете смеяться, и что наш разговор останется между нами.

— Мистер Найтли, — проговорил Дюк.

Судя по всему, профессор ужасно страдал.

— Как вы знаете, — заговорил он опять, — молодость свою я провел в Риге. Это прекрасный немецкий город. Он находится в России, на берегу какого-то залива. Подозреваю, что Рижского. Ох. Черт возьми.

— Я подобью вам второй глаз, — вежливо сообщил Дюк.

Профессор Найтли опять собрался с духом.

— Господа, — произнес он, — неудобно это говорить. Я был женат в Риге. Я… практически я был женат до последнего времени. Моя жена, моя ныне покойная жена, она… она была весьма достойная немка.

Снова повисло молчание.

— … ей принадлежало довольно известное в Риге заведение довольно известного рода.

И в этом заведении… это было довольно известное заведение, это не какое-нибудь дешевое заведение, это было очень известное заведение в Риге… да и не только в Риге… Она… ну… она заведовала этим заведением.

— Заведением? — нарушил молчание Джейк.

— Ну… это был такой дом, где можно было всегда провести время. Черт, господа, я не знаю, как это сказать. Это… это был публичный дом, но очень-очень респектабельный! Профессор Найтли прокашлялся.

— Она оставила мне наследство, господа. Четыреста тысяч рублей.

Двоим джентльменам понадобилось время, чтобы прийти в себя. Д.Э. Саммерс, который много дней боялся потерять сознание, так у него дьявольски кружилась голова, едва не сделал этого сейчас.

— Что же вы, старый пень, женились на студентке в Мичигане?

Профессор чуть не плакал.

— Понимаете, господа, дело в том, что это было давно, я никогда бы не стал тревожить память моей весьма и весьма достойной супруги. Но четыреста тысяч рублей.

Опять молчание.

— Я не решусь обратиться за этим ни в какое агентство.

— Что же, — спросил М.Р., — нам нужно делать?

— Я не знаю, — ответил профессор с большой стеснительностью. — Выдумайте что-нибудь. Но, вы понимаете, господа, четыреста тысяч рублей!

Д.Э. Саммерс уже почти пришел в себя.

— Послушайте, дорогой профессор, мы же не можем получить за вас ваши деньги. Дайте нам хотя бы доверенность!

Руки профессора, которые он смиренно держал на коленях, заплясали какой-то невообразимый танец.

— Понимаете, господа, — выговорил он, — я думаю, что нам стоит создать фирму. Для простоты сначала на одно лицо. Так будет быстрее зарегистрировать по закону штата Мичиган, но впоследствии, конечно, я вас впишу туда тоже. Мы сделаем печать, и… впрочем, я теряюсь. Четыреста тысяч рублей. Мы сделаем печать, мы будем членами правления. Да, да, господа, членами правления. И как члены правления вы поедете в эту Ригу и… и… что-то я путаюсь в мыслях. Что я хотел сказать? Ах да, четыреста тысяч рублей. Нам нужно будет заверить перевод документов у нотариуса — там все документы по-русски, Езус Мария! Впрочем, я ошибся: в Риге все документы по-немецки.

Маллоу прокашлялся.

— Это очень плохо, профессор, — медленно выговорил он. — Вы-то ведь знаете немецкий, а мы, к сожалению, знаем только французский, да и то наполовину.

— Да насрать, трах вас всех! — взорвался Найтли. — Дело в том, что…

— …надо получить ваши деньги? — не без ехидства ввернул Саммерс.

— Надо получить мои деньги. И…

— …и не обнародовать факт вашего двоеженства?

Тут профессор обиделся.

— Ну почему двоеженства? — пробормотал он. — Она была обычная бандерша. Это был грех молодости. Я просто не мог расплатиться в этом заведении, вот и все.

— Что же вы не развелись?

— Это не так просто по российским законам. Варварская страна, просто варварская.

— Что вы имеете в виду?

— Вы еще узнаете, каково там.

— Э-э-э… — глубокомысленно произнес Д.Э. Саммерс. — Ну… Хм.

— Рижская охрана ужасна.

— Охрана?

— Вы еще узнаете об этом, когда окажетесь в Риге.

— Так, хорошо, — вмешался Маллоу. — Давайте же, давайте обсудим…

— …сначала в Риге, потом в Сибири.

— Вот так, сразу в Сибири? — подал голос Джейк.

Профессор как будто успокоился. Руки его приняли обычное состояние.

— Действительно, что это я, — заговорил он. — Зачем в Риге? Четыреста тысяч… Собственно говоря, господа, дело вот в чем. Права на наследство мои бесспорны. Но, разумеется, ни круг, с которым была связана эта мадам, ни то, что вы будете находиться в чужой стране, не давали бы вам ни малейших шансов, если бы не одно обстоятельство. Дело в том, что имеется еще один претендент на наследство. Вернее, не претендент на наследство, а, скажем, соучастник в капиталах этого дома. И этот человек, возможно, вам что-то даст.

— Кто же это?

— Это довольно известный в Петербурге человек, некий граф Мордвинов.

— Граф?

— Да, довольно известного рода. Правнук одного очень известного в России адмирала. Его отец был шталмейстером Высочайшего двора и предводителем дворянства Санкт-Петербургской губернии.

— Прелесть, — усмехнулся М.Р. Маллоу. — Только графа нам и не хватает.

— Полагаю, — сказал профессор, — что с этим человеком, в отличите от рижских представителей криминальных кругов, вы договориться сможете.