Olga Koreneva - Пуля для тантриста. Экстремальный роман
- Кто? – напрягся бывший Александр. - Кто же?
- Киллером была Голый Пегас!
- Что-о-о?
- Ну, Голый Пегас. Кликуха такая. Стриптизерша в ночном клубе для геронтоманов, семидесятилетняя художница, у нее на ягодице татуировка: «голый пегас». Варенников по пьяни имел с ней близость, вскружил голову, а потом ужаснулся и свалил. А она - особа мстительная. Решила стереть его с лица земли. Но потом с ней разобрались.
- Вот как! – засмеялся Сержик. – Она киллер и Голый Пегас, старуха-стриптизерша!
- Ну да, она самая. Помнишь, выставлялась в ЦДХ в нижнем зальчике слева, ну как в фойе входишь, у нее картины еще такие гремучие, ну эта, как ее, Ветта Павлин. ****ь еще та, ее похождения пол Москвы помнит.
«Хороший сюжет для детектива», - подумал он.
Написать детектив о самом себе. Занятно. Нет, не занятно. Паршиво. Странно все вышло. Мистика проклятая. И все из-за его запоев. Но ведь не один же он такой запойный, миллионы людей на земном шаре страдают от этого. Так почему же именно к нему прицепилась вся эта чертовщина? Почему?
Сначала за ним гоняется какая-то старуха с пистолетом, хочет его продырявить. Потом на него обрушивается джип с богатым чуваком, который с ним меняется телами. Видно, чувак-то не простой бизнесмен, он, верно, как-то связан был с магией, что ли. Судя по блоку памяти в его башке, с ним все не так просто.
Да, Варенников не только ощущал себя в чужом теле, он еще и «зацепил» кое-какую информацию и об этом Сержике.
Вскоре он хорошо приспособился к своей новой роли. Он пил, гулял, нанял шофера и телохранителя, разъезжал на черном «джиппере», и успешно проматывал бизнес в казино и ночных клубах. Он чувствовал себя в полной безопасности, и кайфовал. У него не было никаких конкурентов – все они постепенно отпали, учуяв, что соперник спился.
Однажды, после казино и борделя, наш Сержик, как всегда теперь, совершал утренний променад перед сном. В 5 утра он прогуливался в парке возле дома. Жил он теперь в престижном районе на Ленинском, на улице Воронцовские Пруды. Парк был ухоженный, весь в цветниках и подстриженных деревьях. Гулял без телохранителя, один, т.к. писательская душа Варенникова внутри сержикова тела любила одиночество. Он обдумывал сюжет очередного детективного романа – его снова потянуло за перо. И он чувствовал, что роман будет недурен. Очень даже недурен. Так, размечтавшись, не сразу понял, что на пути возникло некое препятствие.
Сначала он увидел башку в черной маске, сквозь прорези блеснул колючий взгляд. Потом возникло дуло пистолета. И фраза, уже слышанная где-то:
- Люди слишком привыкли к жизни, и боятся смерти. А смерть, это всего лишь увлекательное путешествие в другую реальность…
- Кажется, у меня дежавю, - пробормотал Сержик. – В чем дело-то опять, не пойму, старуху голую пегасиху поймали, тело мое слямзили, обобрали до нитки, всю биографию творческую сперли, что еще-то теперь?
- Вот в теле все и дело, - пояснила маска. – Ну быстро в машину! И чтоб ни звука!
На дорожке парка торчал «Мерседес» с тонированными стеклами. Сержика схватили за шею, пригнули и пихнули в машину.
- Ничего не понимаю, - заныл он, лежа на заднем сиденье. – Что надо, отпустите, я денег дам, я не жадный, скажите хоть, что происходит…
И тут же получил удар рукояткой пистолета по голове. На некоторое время он потерял сознание. Когда пришел в себя, машина стояла на светофоре.
«Самое время бежать», мелькнула мысль. Он шевельнулся, но его тут же прижали к сиденью.
Ехали довольно долго. Машина прибавила скорость и стала плавно покачиваться, и он понял, что выехали на неровную дорогу где-то за городом. Сидящие с ним на заднем сиденье стянули с себя маски-шапочки, достали по банке пива и, прихлебывая, закурили, перебрасываясь короткими фразами. Открыли окна, стало свежо. Одного, коренастого с круглой башкой, звали Свищь, другого, бритоголового – Курга. Оба были в черных кожанках. «Братки» взялись за дело, - с ужасом подумал Сержик. – На что я им сдался?
Подъехали к дверям кирпичного особняка. Выйдя из машины, Курга осмотрелся по сторонам. Свищь обошел машину сзади и встал напротив Курги. Курга открыл дверцу.
- Приехали, вылезай, - сказал он с усмешкой. – Сейчас тебя вытряхивать будем из тела. Шаман ждет.
Свищь огляделся вокруг, швырнул под ноги сигарету. Приказал:
- Выползай.
Сержик неуклюже выбрался из машины. Ноги плохо слушались. Было жарко.
Курга подтолкнул его вперед. Водитель, такой же бритый, как и Курга, вылез из машины и двинулся к особняку. Сержика повели следом.
Внутри здания было прохладно. Стены мраморные, на полу – ковролин кирпичного оттенка. Огромное фойе, мраморная лестница.
- Вы не понимаете, с кем связались, - неожиданно для себя вякнул Сержик. - Я известный писатель Александр Варенников. Вам за меня головы поотрывают, я полковник казачьего войска… сейчас позвоню атаману и вас в лапшу порубают …
Тут он полез в карман за мобильником, но его снова оглушили ударом по голове…
Воздух сухо треснул и расстегнулся, как нейлоновая куртка. Внутри, в распахнувшейся глуби, дымилась смогом земля. Усеянная холодными футлярами жилых домов, холдингов, транспорта, пульсировала она под пленкой сероватого плотного газа.
Суть мягко прошла сквозь все это. Словно камень сквозь массу воды. И погрузилась в оболочку тела, размягшего в постели. Тело напряглось. Подергалось. Стало выходить из сна. Ладонь под небритой щекой сжалась в кулак. Ноги спустились с тахты. Тело вяло поднялось. Двинулось в проем бетонной перегородки. Прошло по переходу в другой проем. Тоненько затренькала вода. Запахло аммиаком. Бухнула канонада кашля. Человек стряхнул остатки сна, поежился, потоптался босиком на холодном кафеле, и пошел искать домашние тапочки. Чертыхнулся, нащупал ступней смятый задник домашней обуви. Душу сжала жесткая лапа злости, неприязни ко всему вокруг. Захотелось напиться.
По ночам наша суть, наши души летают
в бесконечном пространстве,
где космический свет,
и где нету дождя… -
послышалось ему в слабом потрескивании оконной рамы. Цветы на подоконнике качнулись от сквозняка. В зыбком мареве окна проплыл храм, похожий на огромную речную ракушку.
Это была реальность.
Между трамвайной линией и сигаретным киоском продавец цветов рисовал на асфальте акварельными мелками большое розовое тело женщины, его размывал дождь, и от этого оно зазывно блестело…
Из-за поворота вынырнула церковка – в слабом золотистом сиянии, подкошенная ветром, стремительная, словно «Летучий Голландец», - да, очень напоминала и по форме – она быстро настигла храм, прошла внутрь сквозь левый портал, вышла через купол наружу и вонзилась в смоговую высь, раскачивая сломанным крестом… Многорукая герань на окне повернула ладони к летучей церквушке, к покосившемуся кресту. Мужчина крякнул и поднял банку с водой для полива. Вода засеребрилась как в купели. «Чистая жидкость, без хлорки», - удивился он и понюхал банку. Пахло средневековым дождем. «Многого не замечаем в суете, вот ведь», - подумал, всматриваясь в окно. – «Впрочем, пора идти», - глянул на часы. Стрелки оторвались от циферблата и прыгали, как кузнечики в поле. «Значит, не пора», - сказал он себе и потянулся за пивом. «Цветы полить надо… Что уж, раз люди – существа с разумом детей и психикой сумасшедших и им нельзя показывать правду, нужна иллюзорность, стройная ложь, иногда назидательная, раз уж…»
Вторгаются не свои фразы в ход мыслей, и от этого все путается, и непонятно, что же сначала – пиво или цветы?..
И приведет их к гибели нелепая мелочность и жадность, никчемная суетность сгубит, беспорядок в поступках и мыслях, сгинут они, несчастные, от собственной жестокости и от глумления над собой, над сущностью своей… Чужие мысли мешают, как Сорина в глазу… Бревно в чужом глазу…
- НУ КАК ОНО, - прозвучало над ухом, и мужчина очнулся. И вспомнил все. Только не мог понять, кто он. Не то Александр Варенников, не то Сергей –Сержик – Сергунчик…
Открыл глаза, и взгляд уперся в чужое толстогубое лицо, обрамленное густыми длинными патлами.
- Я шаман, - шевельнулись губы, и низкий тембр, звуки, слова качнули воздух.
Сергей смотрел прямо перед собой в полном недоумении.
- Не узнал, конечно, - сказал шаман. – Помнишь наш курс? Мы ж учились вместе. Я – Эндэнэ. Вспомнил? Ну жить-то надо как-то, все ведь к чертям полетело в 90-х, вот и пришлось взять профессию от деда, он ведь у меня знаешь… Не переживай, будет нормально.
Варенников теперь узнал своего институтского приятеля. Эндэнэ из Сибири, да, это он. А тот словно отвечал на его мысли.
- Меня наняли, чтоб назад вас телами махнуть, но я решил сделать свой финт. Есть идейка. Я всех усыпил, а тебя вывез, ты в надежном месте. Останешься в этом теле при бизнесе, только ты этот бизнес больше херить не будешь. Сейчас удобный момент – все конкуренты отпали и переключились на чувака, который в твое тело одет. Ты как бы вне игры. Но теперь я начну свою большую игру, и ты будешь моей главной фишкой.
