Екатерина Кариди - Переспать на удачу
— Нет, ты посмотри, посмотри на этого старого павлина! Ты посмотри, как он хвост распушил! Бизнес говоришь?! Брехня! Да он к ней помидоры подкатывает! Ты посмотри, нет, ты посмотри!
Эмма на эти реплики не отвечала, потому как ответ Нелли все равно не требовался, она прекрасно обсуждала все сама с собой. Дочь в это время усиленно размышляла, чем бы отвлечь разъяренную мать от созерцания того, как папа любезничает с той дамой из NN Университета. И в какой-то момент упустила ситуацию. Буквально на полминуты, но этого оказалось достаточно.
* * *Сегодня Беспольский был весел и напоминал того Алика, которого Майя знала со времен первого курса. Они даже повспоминали те блаженные времена, когда их троица еще была не разлей вода, и никакие карьерные планы и любовные дела им жить не мешали. Он сразу рассказал ей, что признался во всем Владьке.
— А он что? — спросила Майя, слегка напрягшись.
— Ты знаешь… Он сказал почти тоже, что и ты. Что он сам во всем виноват. Сказал, чтобы я у тебя прощения просил.
— Я же тебя уже простила, — удивилась Майя.
— Простила… Маечка, благослови тебя Господь, сняла ты с моей души камень. Счастья тебе желаю огромного.
— Спасибо, Алька, и тебе тоже.
— Эх, Маечка, а я несчастлив. Ты знаешь, они ведь… Нелли… Я… В общем, безразличен я ей. Ее не интересует, что я чувствую, главное, чтобы исправно деньги зарабатывал. А что у меня на душе, чего я хочу, или не хочу… Эх-х-х-х… Я для них просто кошелек. Безразличен я им. И жене и дочке, — он взял ее руку в свои, легко погладил и поцеловал, — Никто меня не любит, Маечка… Никому я не нужен…
Как раз в этот момент двери кафе резко распахнулись, и в зал влетела Нелли. Беспольский привстал и открыл рот от изумления:
— Нелли… Ты как здесь оказалась…?
— Это ты мне скажи! Как ты здесь оказался?! — прошипела она, глаза ее горели как у дикой кошки, в них светилась жажда мести, ревность, обида, боль разбитой любви и желание вернуть своего мужчину, во что бы то ни стало.
Зал кафе был небольшим и полупустым, времени на размышления особо не было. Пока Нелли шла через зал к их столику, Майя взглянула на Беспольского, ошарашенного внезапным появлением жены, улыбнулась ему и сказала:
— Никто не любит, говоришь? Ну да, ну да! Не профукай свое счастье, удачи тебе!
Потом встала и обратилась к подошедшей Нелли со словами:
— Не сердитесь, он ждал здесь Вас. Всего Вам наилучшего.
И так же весело улыбаясь, пошла к выходу. Не каждый день становишься свидетелем подобной сцены, достойной латиноамериканского сериала, В дверях на нее чуть не налетела высокая девушка лет восемнадцати, подозрительно похожая на Алика Беспольского. Девушка бросила быстрый взгляд на бурно жестикулировавшую парочку за дальним столиком, потом вновь взглянула на Майю Сухову и вдруг широко ей улыбнулась:
— Здравствуйте, я Эмма Беспольская, дочка этих двоих, — качнула головой в сторону шумного столика, — А вы та самая знаменитая Майя Сухова?
— Здравствуйте, да, это я, — Майя протянула девушке руку, та с готовностью ее пожала.
— Мне очень приятно, рада Вас видеть.
— Мне тоже.
Они обе оглянулись на выяснявших отношения Беспольских, и Майя поняла, что самое время ей уходить:
— Ну, мне пора, — кивнула девушке и быстренько исчезла.
А сцена, разыгравшаяся в мирном кафе, была достойна более пристального внимания. Когда Майя отошла от столика Нелли с размаху плюхнулась на стул напротив своего блудного мужа, который все еще не верил свои глазам:
— Нелька… откуда ты здесь?
— Не ждал, да! — так могла шипеть рассерженная пантера.
— Нелька, ты что… сорвалась за мной…
— Думал, уедешь на блядки в Россию, и я ничего не узнаю?! — шипение стало на тон выше.
— Нелька, ты что? Совсем рехнулась? Какие блядки?
— Бросить меня решил, да?! — нервы у Нелли сдала окончательно, в голосе появились истеричные нотки.
— Нелли!
— Подлец! Я тебе всю свою молодость отдала! А ты?! Что, постарела, решил меня бросить?! Да?! — Нелька наконец разрыдалась, — Ненавижу! Моей любви тебе мало?! Мало?! Да?!
— Нелли, уймись… — он пытался взывать. Пытался.
— Двадцать лет… — она было притихла всхлипывая, а потом взорвалась с новой силой, — Бросить нас с дочкой решил?! Тебе наплевать, что мы тебя любим?! На приключения потянуло?!
Вся эта ситуация была для Беспольского как удар обухом по лбу. Он круглыми глазами смотрел на рыдающую жену, на дочку в дверях, и до него медленно-медленно доходило. В какой-то момент ему стало смешно, но мужчина видел, жена всерьез расстроена, и не в состоянии оценить весь комизм ситуации. А Нелли между тем уже немного успокоилась и стала говорить тише, почти шепотом, но зато и горше были теперь ее откровения:
— Я всегда замечала, что ты равнодушен ко мне, с самого первого дня. Видит Бог, я старалась, старалась пробиться к тебе. Но ты всегда был закрыт. Не желал меня пускать в свой проклятый внутренний мир! Я надеялась, может хоть через постель… Но и тут ты умудрялся отгородиться. Только тело. И никогда душа. Никогда! Не любил меня никогда.
Он замолчала, глядя в одну точку, видимо много сил отняло это признание. Алик только глазами хлопал. С этой стороны он вообще никогда на жизнь не смотрел. Выходило, что это он монстр бездушный. Черствый, эгоистичный пользователь, не желающий знать ничего о чувствах близких людей. Даааа…
К ним подошла Эмма, с тревогой взглянула на родителей. И столько любви и заботы он вдруг увидел в глазах дочери, что устыдился своих слов, сказанных Майе, устыдился этих малодушных жалоб размякшего слабака. Его-то, оказывается, любят. И жена, и дочка. Его, оказывается, любят настолько, что бросили всё и примчались вслед за ним на другой конец света. Что его, оказывается, боятся потерять. Что он не просто бесплатное приложение к бизнесу, а еще и любимый муж и отец!
И вывод напрашивался только один. Что ему можно просто позавидовать, как ему в жизни повезло! Да он просто счастливчик! А он-то дурак слепой…
Ай да Майка… Ай да ангелок…
Нелли все еще всхлипывала:
— Не нужны значит стали… Бросить нас решил…
Тут в нем проснулся мачо. Он грозно шикнул на жену:
— А ну перестань. На тебя все смотрят. Сейчас же пошли отсюда, — вытащил ее из-за стола и подхватил под руку.
Скандальное семейство наконец-то покинуло кафешку. Нелли хоть и чувствовала себя вымотанной, но запал у нее еще оставался, и время от времени из нее начинали сыпаться новые жалобы и обвинения. Беспольский на ее обвинения в основном молчал, но старался обнять жену, и держал ее бережно, терпеливо пережидая очередную порцию обидных слов. Что ж, он заслужил. Нельзя быть таким слепым (в исполнении Нелли это звучало скорее как «тупая задница»).
Эмма, с тревогой наблюдавшая за ними вначале, теперь успокоилась и, помахав папе с мамой ручкой, сказала:
— Ну, меня ждет шопинг. Пойду-ка я, пройдусь по магазинам, родственников навещу… А вы тут не поубивайте друг друга. Пока.
Девушка ускользнула по своим делам, а чета Беспольских продолжила выяснять отношения.
Сначала они посидели на скамейке на улице, говорили. Потом в машине, потом посидели на диване в вестибюле гостиницы, снова говорили. Потом он предложил поужинать в ресторане. В ресторане тоже говорили. Говорили о том, чего никогда не касались раньше, думая, если обходить эти темы, то можно на них закрыть глаза, словно их нет. Нельзя, потому что недоговоренное всегда стоит между людьми сомнениями и непониманием.
Он рассказал ей все, чего не рассказывал раньше, про их институтскую дружбу, про его подлость по отношению к Майке, про чувство вины, и вообще, про чувство (не все, конечно, все рассказать нельзя было). Про то, как приходилось нещадно ломать себя, чтобы выжить в той Америке. Про то, как страшно осознавать себя ущербным и жалким. Про то, что ощущал себя одиноким и никому не нужным. Ни ей, ни дочери.
А она тоже рассказала то, о чем вообще молчала всю жизнь. Про то, что он понравился ей с первого взгляда, что хотела его заполучить любой ценой. Надеялась, что сможет покорить его, стать для него единственной любимой. Про то, как страшно переживала, видя, что он надрывается и ломает себя, как всеми силами старалась помочь. Как боролась с той стеной, что он вокруг себя выстроил. Как горько было признать свое поражение, потому что полюбила его больше жизни. Как потом смирилась, перестала к нему лезть, и просто была рядом, любя его издали и ожидая с глупой надеждой, что может быть, его сердце все-таки оттает. Как дочка переживала за них, даже ушла отдельно жить, чтобы дать родителям возможность как-то наладить свои отношения.
И выходило, что они просто живущие рядом одинокие люди, которым и нужно-то всего ничего — немного тепла друг от друга.
Кончилось это тем, что мачо, проснувшийся в Алексе, нежно погладил жену ладонью по щеке, коснулся пальцами губ и спросил шепотом:
