Лайза Джуэлл - Встретимся у Ральфа
— Что?! Рехнулись. — Смит покачал головой и добавил, поймав взгляд Джемм: — Погляди на себя — лунатик. Готовая кандидатка в психушку.
Ничего подобного! На взгляд Ральфа, Джемм выглядела на все сто: черные, чуть влажные локоны упали на пылающие щеки, глаза блестят… и заблестели еще сильнее, когда она бросилась к Смиту и повисла у него на шее. У Смита. Тошно смотреть, как быстро она сбросила завертевший их обоих кокон веселого безумия ради Смита — будто ребенок, которого весь вечер нянчила чужая тетя, пока наконец не пришел обожаемый родитель. Только что, казалось бы, их было двое — Джемм и Ральф, но вот вошел Смит и своим чертовым кейсом, как кувалдой, вдребезги все разбил. А ведь на один-единственный миг почудилось, что именно Смит здесь третий лишний, а он, Ральф, — вместе с Джемм.
Вечеру настал конец. Джемм прибирает разгромленную кухню, Смит развязывает галстук и вещает о встрече со шведскими банкирами. Баста. Все кончено.
Ральф сгорбился.
— Э-э… пойду, пожалуй, — едва слышно буркнул он. — Спасибо за прекрасный вечер, Джемм. Спасибо за пари, за карри… за все.
Он наклонился к ее щеке, но в этот момент Джемм повернула голову, и их губы встретились. Нежданное прикосновение волной прокатилось по телу — обожгло губы, встряхнуло сердце, скачком достигло желудка и завершило свой путь сладостным теплом в паху. Чили проиграли.
— Что ж… Спокойной ночи. — Варварское желание взять Джемм тут же, силой, боролось в нем с не менее мощным желанием исчезнуть.
Спотыкаясь, Ральф добрел до туалета, захлопнул дверь и тяжело упал на унитаз. Его трясло.
Я люблю тебя, Джемм. Я по уши, безумно, по-идиотски и бесконечно втрескался в тебя.
Блин.
Глава четырнадцатая
— Ого, вот это жизнь!
— Согла-асен, Шиобан. Ми-илый уголок, это уж точно, — на шотландский манер певуче отозвался Карл.
Розанна на заднем сиденье «эмбасси» прижала нос к щели в окне и сожмурила раскосые глаза от струи ледяного декабрьского ветра, вздымающей ее густую шерсть.
— Для галла акцент паршивый, мистер Каспаров.
— Да? А ты слышала, как Шон Коннери копирует ирландский акцент? Уши вянут.
Как только Шиобан и Карл оставили городскую Шотландию позади, окружающий ландшафт стал меняться с каждой секундой, плавно перетекая из холмистой ряби на юге в полноценные громады холмов, которые сейчас и преодолевала труженица «эмбасси», катя по бесконечным пустынным дорогам, прочертившим сказочную страну. Последние три четверти часа, с самой границы горной Шотландии, все разговоры Шиобан и Карла состояли сплошь из междометий и восторженных определений красот этого дивного края. А кто бы не замирал от восторга при виде пронизанных светом серебристых водопадов, струящихся по угольно-черным отвесным скалам, или миниатюрного островка, рукой самого гениального из художников изящно посаженного посредине горного озерца? Вдали пейзаж густо зеленел, будто укрытый роскошным бархатом с вкраплениями бледно-голубых отблесков предвечернего неба.
Ни Шиобан, ни Карлу прежде не доводилось бывать в Шотландии, и теперь оба, словно вернувшись в наивно-восторженное детство, умирали от желания открыть новый уголок за во-он тем поворотом — и задержаться подольше в этом распадке, красотой которого невозможно налюбоваться.
— Вынужден признать, что Ирландии до здешних мест далеко. Ничего подобного в жизни не видел.
Шиобан изучала раскрытый на коленях атлас.
— Еще одно озеро — и мы на месте, — сообщила она, смахивая с лица встрепанные ветром волосы.
— Жаль. Ехал бы и ехал…
Уж сколько недель они не общались так, как сегодня. Определенно, эта разрядка вдали от Лондона и всех проблем была необходима. Конечно, лучше бы провести выходные наедине, хотя Рик де Ларжи, похоже, неплохой парень. Может, все и сложится.
После четырех часов низкое северное солнце покатилось к горизонту.
— Должно быть, приедем как раз к закату на озере. Джефф обещал отпадное зрелище. — Карл не смог стереть с лица ухмылку. Оставив правую руку на руле, левой он обнял Шиобан за плечи. — Нервничаешь?
— Да нет… разве что совсем немножко.
— Ага, я тоже. Но все будет отлично, вот увидишь. Надоест компания — сошлешься на нездоровье, посидишь у окошка и полюбуешься видом.
Шиобан выдавила смешок. Фальшивый, с болью отметил Карл. Он уже не помнил, когда наслаждался ее искренним смехом — заразительным, грудным, таким любимым, на который оборачивались пассажиры в автобусах и посетители ресторанов, из-за которого ее выставляли из библиотек. Теперь смех звучал тоненько и жалобно, словно вот-вот превратится в рыдания.
Какое-то время ехали молча, думая каждый о своем и невольно любуясь калейдоскопом небесных красок, ежесекундно меняющим оттенки.
— Гленкой — две мили. Почти приехали. К вечеринке готова, девочка, хм, хм? Готова накачаться первоклассным зельем и разойтись на всю катушку, хм, хм?
Оба следили за дорогой, чтобы не пропустить нужный поворот, где деревья, если верить разъяснениям Джеффа, были на полметра снизу выкрашены белым; иного ориентира у них не было.
— Вот! — Шиобан выбросила руку, указывая влево.
После поворота по разбитой колее добрались до развилки с облупленным деревянным знаком-стрелкой. «Сент-Коломбас», — гласила облезлая зеленая надпись.
— Прибыли!
Автомобиль, как черный жучок, пробирался по колдобинам в темноте, но уже через пару минут Шиобан с Карлом оказались в настоящей сказке: узкая аллея, подсвеченная с обеих сторон ярко-красными и зелеными китайскими фонариками, обвивающими ветки карликовых вишен, фантастическим лучом протянулась сквозь мрак ко входу в бывшую часовню.
— Боже, какая красота! — выдохнула Шиобан. Сказка, как выяснилось, только начиналась.
В конце аллеи они поймали финальные мгновения заката над озером: обшитая тесом часовня была подсвечена фиолетово-багровыми отблесками; китайские фонарики, спускающиеся вдоль лестницы к самой воде, словно отражали пурпур умирающего солнца; у старинного деревянного причала задумчиво покачивалась маленькая лодчонка. В ореховой роще, темневшей сбоку, гулко ухнула сова; ветряные колокольчики на окнах нежно тренькнули в ответ на дуновение морозного ветерка.
— Хочу, чтобы меня здесь похоронили, — пробормотал Карл.
Розанна и та притихла, очарованная красотой не меньше хозяев.
— Признаться, я ожидал дешевой показухи, а здесь такое… Джефф, должно быть, тот еще хиппи был, когда все это устраивал.
Не совсем придя в себя, они медленно расстегнули ремни безопасности, вынули из багажника сумки. Вторая машина уже стояла перед часовней.
— Ну что, Шабби, вперед? Готова? — Карл подставил ей локоть.
— Вроде готова.
Карл звякнул медным колокольчиком на гигантской деревянной входной двери, и она почти сразу же открылась.
— Карл, рад тебя видеть. Правда, здесь здорово? — Рик де Ларжи, босой, в джинсах и свободном свитере, встретил их с бокалом вина в руке.
— Да уж. Ничего подобного не видел. — Карл пожал протянутую руку. — Позволь представить — моя подруга Шиобан.
— Очень приятно познакомиться, Шиобан. Карл не устает о тебе говорить.
Шиобан попыталась улыбнуться. У нее сперло дыхание. Этот Рик… он… он великолепен. Мистер Вселенная! Почему Карл не предупредил? Почему мужчины вообще никогда не сообщают такие важные нюансы, — к примеру, «тот-то и тот-то — убийственный красавец»?
— Мне тоже очень приятно.
Вспомнив наконец о хороших манерах, Шиобан одарила нового знакомого самой обаятельной из своих улыбок и тоже пожала руку, крепко и уверенно. Ни за что на свете она не предстанет разжиревшей тетушкой в этом дивном месте, перед этим эталоном мужской красоты.
— Потрясающее великолепие, не правда ли? «Ты стройна как тростинка, Шиобан. Стройна, хрупка, прекрасна и желанна». Она перекинула волосы, полуприкрыв ими лицо.
— Невероятное. Никогда бы не поверил, что старина Джефф способен такое устроить. Лично я ожидал увидеть современного монстра со спутниковыми антеннами снаружи и фальшивыми каминами внутри. Но что ж мы стоим? Входите, входите, а то замерзнете. Мы уже включили центральное отопление, и Тамсин как раз разжигает камин.
Вслед за Риком они прошли по длинному сырому коридору, забитому сапогами, дождевиками и грудами поленьев, через главную прихожую прямо во чрево здания. Оба, не сдержавшись, ахнули. В комнате… нет, зале высотой минимум футов в тридцать, куда ни глянь, глаз выхватывал ниши, галереи, мощные, потемневшие от времени балки. Деревянные полы устланы домоткаными половиками, а освещено все это великолепие причудливой смесью из дюжины ламп в стиле модерн и канделябров времен королевы Виктории. В дальнем конце — три дивана-исполина под китайскими накидками, рядом со входом — дубовый банкетный стол с подсвечниками и цветами в вазах.
