Гийом Мюссо - Я возвращаюсь за тобой

Если ты останешься с ней, Селин умрет.

И вы не смотрите на нее и начинаете наблюдать невидящими глазами за прохожими, бегущими под дождем.

— Все кончено? — спрашивает она, вставая.

А поскольку вы не смеете ей ответить, вы лишь подтверждаете это кивком головы.

Пятнадцать дней спустя вы вернетесь в это кафе. Один из официантов протянет вам конверт, на котором вы узнаете почерк Селин. Но вы не поддадитесь искушению вскрыть его. Вы просто вернетесь домой, сомневаясь, что когда-нибудь вам удастся преодолеть царящий там беспорядок. Затем вы соберете в коробку все, что от нее осталось из ее немногих вещей, или из того, на чем остались ее следы, — кое-какую одежду, туалетные принадлежности, духи «Кашарель», книжку «Любовь властелина»,[1] сборник стихов Арагона, компакт-диск Нины Симоне, репродукцию Модильяни, афишу американского фильма «Сердце зимой», черепаховый гребень, японский заварной чайник, ее последнее письмо, которое вы так и не вскрыли…

Вы выйдете на улицу, проходящую перед вашим небольшим домом в Гринич-Виллидж, сразу же за Нью-йоркским университетом, и бросите коробку в мусорный бак, стоящий на противоположной стороне улицы, и все это — с совершенно отрешенным видом.

Однако ночью, несмотря на холод, вы вернетесь, чтобы забрать письмо. Вы так никогда и не откроете его, но все же сохраните у себя, как некую иллюзию ее присутствия.

Возможно, это доказательство того, что вы на самом деле не такой уж и плохой парень.

А потом пройдут годы.

Один, два… пять.

Вы продвинетесь вверх, как и мечтали: слава, спортивные автомобили, путешествия в первом классе, модели в вашей постели, ваше лицо на экране телевизора…

Со временем вы заставите себя поверить, что Селин забыта.

Но без нее вы всегда будете чувствовать себя одиноким.

Часть первая

БЕЖАТЬ

1

ЭТОТ ДЕНЬ…

Наши настоящие враги — это мы сами.

Манхэттен

Суббота, 31 октября 2007 года

7 ч 59 мин 57 сек

Итан Уитакер спит на своей роскошной яхте, пришвартованной в Гудзоне, и ему остаются три последние секунды сна.

Он сладко спит, плавая в тумане грез, которые ему предстоит покинуть, чтобы пережить кошмарный день.

7 ч 59 мин 58 сек

Еще две секунды.

На этот момент еще не началось это странное путешествие, которое приведет его в самую сердцевину тайн и страданий. Это секретное и одинокое паломничество, которое и перемелет, и возродит его, заставив при этом противостоять самым потаенным страхам, самым глубочайшим сожалениям, самым смелым ожиданиям.

Вот вы, например, точно знаете, что у вас внутри?

А если нет, что вы готовы отдать за то, чтобы узнать о себе все?

7 ч 59 мин 59 сек

Последняя секунда перед пробуждением.

Последняя секунда перед Пробуждением.

А если мы все еще гонимся за тем, что у нас уже есть?

8 ч 00 мин

Резкое пробуждение.

Итан наугад метнулся рукой и несколько секунд пытался на ощупь остановить все нарастающий звук будильника. Как правило, он его стимулировал, но сегодня этот звук привел его в бешенство. И ему потребовалось много времени, чтобы проснуться, его знобило, он задыхался, словно после физической нагрузки. В горле пересохло, как у человека, который не пил несколько дней. Его тошнило, и пульсирующая боль пронизывала его с головы до пят. Он попытался открыть глаза, но от этого пришлось быстро отказаться: веки слиплись, голова, казалось, вот-вот взорвется, и словно какое-то невидимое сверло методично долбило внутреннюю часть его черепа.

Неужели организм заставляет его так жестоко расплачиваться за эксцессы вчерашнего дня?

Он попытался успокоить биение сердца и нечеловеческим усилием все же открыл глаза. Мягкий свет проникал через иллюминаторы внутрь, оставляя на светлой древесине яркие блики. Просторная и комфортабельная каюта занимала всю ширину яхты. Весь ее интерьер, сочетавший дизайн с новейшими технологиями, дышал роскошью — огромная кровать, образец стиля хай-тек, мебель последнего крика моды, избегавшего острых углов.

Свернувшись калачиком, Итан постепенно приходил в себя и вдруг почувствовал чье-то присутствие рядом! Он резко повернулся и заморгал.

Женщина.

Это уже что-то.

Она была закрыта атласной простыней, не оставлявшей взгляду ничего, кроме голого плеча, усеянного веснушками.

Итан наклонился к ней, чтобы получше рассмотреть удлиненное лицо с тонкими чертами, частично скрытое под длинными прядями темно-рыжих волос, волнами раскиданных по подушке.

Я ее знаю?

Мучимый страшной головной болью, он попытался вспомнить, кто такая эта женщина и при каких обстоятельствах она оказалась в его постели, но…

Ничего.

В голове была пустота. Память вела себя как компьютерная программа, которая отказывалась загружать запрашиваемые данные. Испугавшись, Итан удвоил усилия: он помнил, что вечером ушел с работы, потом пошел выпить стаканчик в «Социалист», новый модный бар на Вест-Стрит. В атмосфере Куба Либре, напоминавшей Гавану 40-х годов, он выпил мохито, потом — второй, потом — третий… А потом… пустота. Ему удалось сосредоточиться, но он с огорчением вынужден был признать, что у него не осталось никаких воспоминаний о предыдущем вечере.

Блин!

Некоторое время он колебался, не разбудить ли спящую красавицу — в надежде, что она освежит его память, но быстро отказался от этой мысли, чтобы избежать разговора, который наверняка не сулил ничего хорошего.

Он тихо сполз с кровати и нерешительно двинулся по узкому коридору, который вел в ванную. Душевая кабина была покрыта ламинатом из экзотических пород дерева и оснащена, как сауна. Он установил ручки в положение «хаммам», и теплый влажный пар мгновенно вторгся в стеклянную клетку.

Он сжал голову ладонями и начал массировать виски.

Не паниковать!

Вся эта история с потерей памяти Лизи выбила его из колеи. Ему претила сама мысль о том, что он потерял контроль над собой. Быть ответственным, контролировать ход своей жизни — вот что он привык повторять в своих книгах, на лекциях и в телевизионных программах.

Не делайте, как я, делайте, что я говорю…

Постепенно паника рассеялась. Учитывая похмелье, не нужно было быть экстрасенсом, чтобы реконструировать сценарий прошлого дня: он потащился по барам, вот и все. Ночью он также выпивал, возможно, увенчав вечеринку парой дорожек белого порошка. А эта девушка? Манекен, встреченный где-то, он наверняка флиртовал с ней, когда был еще на ногах.

Он взглянул на часы, понял, что времени уже много, и сменил горячий пар струей холодной воды, надеясь, хоть и не особенно в это веря, что температурный шок поможет ему вернуть воспоминания.

Вернувшись в каюту, Итан обнаружил, что таинственная незнакомка все еще крепко спит. Он некоторое время постоял неподвижно, очарованный контрастом между белизной ее кожи и отдающим медью цветом волос. Он закончил вытираться и осмотрел женскую одежду, валявшуюся на полу: нижнее белье «Виктория Сикрет», черное платье с глубоким вырезом от Дольче & Габбана, туфли «Джимми Чу», украшенные стразами…

Все исключительно высококлассное.

Но что-то определенно не вязалось: девушка была слишком красива, слишком хороша для того, чтобы не вспомнить, как он к ней подкатывался.

Сев в кресло, Итан нашел ее сумочку с монограммой. И бесстыдно изучил ее содержимое. Никакого удостоверения личности или водительских прав, которые могли бы рассказать о том, кто такая спящая. Лишь солнцезащитные очки, пудреница, две стодолларовые купюры и небольшой сложенный конверт, в котором вполне мог находиться кокаин. Он с беспокойством закрыл сумочку.

А что, если это девушка по вызову?

Итан обязан был рассмотреть и такую возможность. Не то чтобы он сомневался в силе своего обаяния. Он умел быть обходительным с женщинами, но не тогда, когда напивался, не в четыре часа утра и не в том случае, когда от этого не оставалось никаких воспоминаний.

Хотя…

С тех пор как к нему пришла известность, как его начали показывать по телевизору и он зажил на яхте миллионера, ему уже не приходилось особенно бороться за то, чтобы «увлечься». Это была одна из приятных сторон известности, но он позволял себе обманываться, хотя иногда все это заканчивалось довольно печально.