Владимир Марченко - Растёрзанные желания

– Сороки и вороны очень умные. – Проговорил господин в шляпе и в тапочках на босу ногу. – Вот у нас в части была ворона, так она однажды у солдата украла часы. Он кидал в неё камнями. Умывался после наряда. Снял часы. Пока лицо вытирал полотенцем, она спикировала. Солдат на своего приятеля взъярился. Обвинял и требовал вернуть. Благо, один ефрейтор заметил кражу, так он и помирил друзей, рассказав о воровке. Долго искали гнездо. Нашли часы.

– Они любят блестящие предметы. Им всёрав – но часы это, или обрезки жести, или осколки зеркала, – сказал другой отдыхающий. – Читал я в книжке. …Шашлык сегодня отменный. Был я на Кавказе, в Болгарии. Доводилось, и в Узбекистане жить. Уважающий себя узбек, подойдёт к мангалу, понюхает. Если уксусом пахнет, мимо пройдёт. Наша Валюша молодец. Настоящий профессионал. Мы сюда каждую пятницу с ребятами ездим. Да. Из-за Валиного шашлыка.

– Я дома всегда делаю только на вине. Баранина не так вкусна.

– Говядину, козлятину, конину нужно в простокваше мариновать, – заговорили отдыхающие, обсуждая секреты приготовления шашлыков.

– Не скажите, эти птички не просты. Валя, у тебя, почему нет книги предложений? Мы тебе благодарности будем записывать.

– Костя, это всё муть. Выпиши премию, девочке. Ты в карты проигрываешь за ночь десять её зарплат годовых.

– Не возьмёт, – сказал отдыхающий. – Она не крысятничает. По понятиям работает. Не современная. Сдачу вечерами сдаёт до копейки. Проверять не нужно. …Пробовал я. …Обижается. …Таких мало нынче.

– Пацаны, давайте сложимся, …в натуре, и купим девочке путёвку. Пусть отдохнёт от своего мангала. – Парни заспорили. Один предлагал подарить крестик золотой с цепкой, другой настаивал на браслете.

Подвыпившие отдыхающие, вечерами легко оставляли в баре солидную сдачу. Зоя, отпускавшая вино и водку, выгоняла Лебедеву, если она приходила отбивать чеки.

– Ты пойми, Валька, твой мангал такую прибыль даёт, что все расходы на мясо окупаются в двадцать раз. А эти копейки никому не нужны. Сколько тебе можно втолковывать.

– Не могу брать то, что не принадлежит мне. Зарплату я получаю.

– И за питание с тебя и с меня высчитывают. А ты в столовую не ходишь, картошку печёшь. …Не придуривайся. Не тобой заведено. Не тобой будет отменено. Тебе платят отдыхающие за твою неандертальскую честность и высокое качество шашлыков. Ты работаешь в две смены. У тебя должен быть помощник. Обещала же заведующая питанием. И что? Поулыбалась. Прибыль пошла, а помощника тебе не дала. Ревматизм от холодного мяса заработаешь. Ты не шути… Пока молодая, так не чувствуешь, что постоянно с холодным мясом возишься. Иди отсюда. Чтобы ты не мельтешила с этими деньгами. Бери, как заработанное, как плату за вредность. Лицо у тебя стало, как печёное яблоко. Я тебе крем привезу, чтобы мазала руки и мордочку. Защищать надо.

– Красоты не прибавится, – скромно говорила Лебедева.

– Кто тебе сказал, что ты у нас уродина? Нормальное лицо. Только нужно ухаживать за ним. …Не маши рукой. Ты молодая, умная. Не будь такой унылой. Улыбайся чаще. Не для них. Для себя. На тебя новый сторож поглядывает. Он хотя и немой, но ничего. Старательный. Говорят, что его избили. Вот он и не разговаривает. Угля тебя на зиму нажжёт. Всё с костром не возиться. Шустрый. Только ты имей голову. В контакт не входи. Сказали недавно ребята, что отбывал по глупости, а потом за воровство. Хотя… Я тоже ворую. Пьяных обсчитываю. …Не делай коровьи глаза. …Такова наша торговая жизнь. Не захочешь, так украдёшь. Делиться надо и платить за привезённый дефицит, за недостачу, которую ты не делала. За всё платим, Валюха.

Лебедева уходила к мангалу, сильно сминая в комок деньги в кармане фартука. Людмила Степановна в тот же день выговаривала:

– Ты отдыхающих не обижай. Жалуются. Где вы такую откопали?

– Я вообщем…

– Почему не берёшь чаевые? Этим обижаешь людей. Они хотят тебя отблагодарить, а ты свой гонор выставляешь. Так нельзя. Хвалю за честность, но не то время, чтобы от денег отказываться. Да какие это деньги. Слёзы. Уважают тебя. Из города к нам едут, чтобы твоего шашлыка поесть. Мы это ценим. Помощницу пока не нашла тебе. А вот насчёт зарплаты решу.

– Пиво бы убрали от меня. Не успеваю. Нужно за мясом следить, отпускать, взвешивать, пиво наливать. Когда народу много, так шумят.

– Пиво в бар поставлю, – пообещала Кузнецова. – На шум внимания не обращай. От пива грех отказываться. Навар всегда у тебя. Смотри сама.

Отдыхающие ели, ели и ели. Ели в столовой, ели в баре, ели в своих шалашиках – бунгало. Ели вечером, ели ночью. И всеравно оставались объедки, которые с упоением поглощали поросята, выращиваемые добряком – завхозом в новом свинарнике, расположенном недалеко в лесу. Ему помогал Васька, по прозвищу Немтырь. Ночью он зорко охранял базу отдыха, которая официально будет называться со следующего года санаторием «Серебряные плёсы». Уже куплена пасека для меда и апитерапии, строится блок грязелечебницы, готовятся кабинеты для массажа и рентгена, иглотерапии и медитации. Планируется строительство бассейна, спортзала и боулинга. В бывшей колхозной ферме уже оборудованы стойла для лошадей, закуплены коровы и куры. В перспективе производство кумыса, конные экскурсии. Уже работает мельница и строится теплица для ранних овощей.

– «Откуда у людей такие деньжищи? – спрашивают друг у друга селяне, работавшие когда-то механизаторами и доярками. В колхозном саду новый хозяин. Выкорчёвываются старые яблони и сажаются новые, растут плантации ягодников и кустарниковых. Дисциплина и порядок удивляют. За пьянство на рабочем месте – увольнение, за воровство – наказание суровое. Счастливчики, получившие работу, регулярно несут в семьи зарплату. Это радует и вселяет надежду на то, что не придётся стоять на базаре, торгуя импортным шмутьём. Начальник «Плёсов» привлекает молодых, отправляет на курсы, строит жильё. Его уважают и боятся. Прозрачные глаза, бледное неулыбчивое лицо; – мальчик, совсем мальчик, а в голове держит всю бухгалтерию, помнит каждого по имени отчеству. Не повышает голоса, а речь чистая и правильная.

Валя Лебедева привычно протыкает кусочки маринованного мяса острым шампуром. Одервенели руки. Кастрюля ночевала в холодильной камере. Трещит костёр, выплёвывая искры. Свистят тревожно птицы. Девушка спешит. Скоро проснутся усталые отдыхающие, пойдут в бар за пивом и коньяком. И всё будет так, как было вчера, позавчера.

Скоро месяц девушка «фарширует» маринованное мясо шампурами, жарит его, снимает, взвешивает и подаёт, требуя чеки, которые тоже накалывает на шампур. Не снимать нельзя. Почему? Потому что, как сказал пожилой рябой армянин, дядя Боря, отделывавший столовую: «Где шашлык, там вино, где вино, там разговор, где разговор, там спор, а где спор, там обида, а в руках глупца острый шампур».

– Завтра я тебе травку привезу для шашлыка. Специи наши, из Армении. Пачку соли держи при себе. Если возникнет пламя, посыпай. Смотри как. Вкусный шашлык получается на косточках. Вырезай рёбра. Отбивай. Ладно. Скажу повару, пусть составит калькуляцию. Можно делать отбивное мясо на решётке. Привезу тебе и решётку. Покажу.

Валя придерживает мясо вилкой, как показал дядя Боря, сбрасывает в глубокую миску. Случается, что наглецы хватают шпажки, не оплатив. Валя не плачет. Привыкла. Ходит по территории, по берегу озера, собирает кованные из толстой проволки шпаги. Для особых лиц есть шампуры из белого металла. А проверяющих много. Каждую неделю приезжают. Особенно много проверяют по пятницам.

С удовольствием уплетают шашлык, отбивные котлетки на решётке. Но больше всего, им нравится мясо на косточках, шашлык по – карски. Вале кажется, что мир наполовину состоит из проверяющих. Прибывают из райцентра, из города, и даже из Барнаула. Похваливая жареное мясо, изредка спрашивают санитарную книжку, но никто не приносит оплаченные чеки. Была одна тётка, которая старалась всучить мелочь. Валя поняла, что это подлая провокация. Деньги не взяла.

– Где у вас стоит кассовый аппарат? – ехидно вопросила дама.

– В баре, где вы кушали, – ответила Лебедева. – Блюда отпускаю по оплаченным чекам. Там висит меню, выход продукции и стоимость.

Замдиректора в припадке радости после отъезда комиссии, обещал построить прилавок, чтобы не толкались, не лезли к мангалу, но только вчера привезли доски. Они лежат большой, пахнущей живицей кучей, между соснами. Дядя Петя Мазницын, хромая протезом, шкурил со сторожем столбы. Она бы помогла. Как только приливает затишье на берег, крошит холодное мясо. Её тонкие пальчики удаляют жилы, срезают плёнки. Убраны в пакет кости. Их разрешили забирать домой. Каждый вечер Валька с попуткой едет в деревню, а рано утром бежит по тайге, стараясь пораньше занять рабочее место. Персонал привозят, но только к восьми часам. А Валя старается начать работать, как можно раньше, когда отдыхающие, страдая головами, бредут похмелиться. С остервенением пьют пиво, чтобы погасить пожар в отравленном желудке. Этот пожар бушует неугасимым пламенем каждое утро. Лебедева – главный пожарный, главный лекарь.