Андрей Никулин - Комсомольская любовь
- А где, кстати, Елизавета Семёновна?
- Персональный пенсионер Елизавета Семёновна по четвергам играет в преферанс с такими же персональными пенсионерами, - Ленусик дурачась, изобразила что-то вроде книксена.
- Так это надолго, наверное.
- Нет. Скоро приплывёт, вот увидишь, - Ленусик заглянула в комнату. - Ну, чего, будет у нас сегодня музыка или нет?
Потом мы допили водку, как не старайся растягивать, водка когда-нибудь заканчивается. Магнитофон в тот день работать наотрез отказался, и мы перешли в большую комнату, где стояла допотопная стереосистема. Митенька ставил виниловые пластинки фирмы «Мелодия», и мы слушали Джо Дасена, Сальваторе Адамо и уже осточертевшую песню о «студенте, собирающимся учиться в университете». Через пару часов, после карточной игры, вернулась бабушка Митеньки, мы шмыгнули обратно в комнатку моих друзей, открыли клетку кенаря Кеши, который на радостях завопил во весь голос. Ленусик пошла кормить Олича, а Митенька попытался, и, конечно же, безуспешно, выпросить у своей бабушке хоть сколько-нибудь денег.
- Мальчики, не скучайте, я скоро вернусь, - стремительная Ленусик заглянула к нам в комнату, хитро мне подмигнула и снова куда-то исчезла.
- А ты, эту свою новую соседку знаешь? – спросил я Митеньку.
- Да так, здороваемся и только, - Друг в очередной раз полез с отвёрткой во внутренности бастовавшего магнитофона.
- Твоя вот говорит, что классная баба, - я достал из пачки сигарету и просунул её сквозь прутья Кешиной клетки. Кенарь пронзительно заверезжал и стал бешено вращать своими красноватыми глазками.
- Оставь птичку! – усмехнулся Митенька. – А девка да, ничего так.
Кеша гневно клюнул сигарету, а потом возмущённо повернулся ко мне и сигарете спиной.
- Да хватит тебе, мучится, пойдём лучше, покурим, - я вытащил отвергнутую птицей сигарету и протянул её Митеньке.
- Сам после Кеши кури, - засмеялся друг, но поднялся с пола и пошёл за мной на балкон.
Мы стояли и молча курили. Тёплый октябрьский день подходил к концу, и становилось уже прохладно. Девушка в окне напротив больше не появлялась. В комнате опять очнулся кенарь, переживший недавнюю обиду, и стал что-то там негромко напевать.
- Парни, хватит курить! Нас ждут в гости, - Ленусик опять возникла очень неожиданно.
- К соседке? – Митенька явно не горел желанием.
- Да! Я к ней заходила, и она нас всех позвала, - Ленусик отобрала недокуренную сигарету у мужа.– Иди к Лизе и попроси, чтобы посмотрела за Оличем.
- Ага! Я тут у неё пятёрку спросил взаймы, так она мне знаешь что сказала?! – Митенька замахал руками.
- Вот, тем более иди! – Ленусик стала выталкивать мужа с балкона. - Раз денег не дала, так пусть хотя бы с ребёнком посидит. У нас же праздник сегодня!
- Какой ещё праздник?! – Митенька упирался и не уходил.
- День рождения Комсомола! – засмеялась молодая женщина.
- Ладно, спрошу, - Митенька махнул рукой, - а ты тут убери пока всё, а то ведь знаешь, только уйдём, и сразу досмотр будет.
- А Викуша, кстати, тебя видела! – шепнула мне Ленусик. - И ты ей понравился.
« Хм, Викуша?! Интересно, когда это она меня видела? Уж не та ли это мадама, с которой я столкнулся, выходя из лифта. Но та и одета была «я те врежу», да и по виду старше нас. Занятно!», - я ничего не ответил, продолжая курить. Ленусик выбросив окурок, нырнула с балкончика в комнатку, быстро собрала рюмки, блюдечко и пустую бутылку в рваный целлофановый пакет, и засунула его под кровать. Потом она сбросила свой затрапезный халатик, оставшись в одних трусиках, сняла с плечиков, висевших на вбитом в стену гвоздике, простенькое платьице и быстро одела его. Все эти манипуляции Ленусик проделала нисколько меня, не стесняясь, мы были слишком давно знакомы. Потом женщина окликнула меня, и, вызвав из комнаты бабушки Митеньку, мы направились в гости.
Дверь нам открыла симпатичная стройная женщина в «монтановском» джинсовом платье и не по-домашнему, туфлях на высоких каблуках. Я в рваных домашних тапочках, выданных мне Митенькой, почувствовал себя идиотом.
- Здравствуйте, - нараспев, поздоровалась соседка моих друзей. Это была именно та самая «мадама». Охуеть!
- Вот, знакомьтесь, - Ленусик подтолкнула меня вперёд. - Это - Андрей. Наш друг семьи, можно так сказать.
- Очень приятно, - женщина улыбнулась и протянула мне руку. - А меня зовут Виктория.
- Какое вкусное имя! – попытался сострить я.
- Любишь сладкое? – женщина смотрела мне прямо в глаза.
Пока я раздумывал над хлёстким ответом, инициативу снова забрала неугомонная Ленусик.
- Ну, Митеньку ты знаешь, - и шебутная женщина буквально затолкала нас с другом в квартиру соседки и захлопнула за собой дверь.
- Ничего если мы на кухне посидим? – так же растягивая слова, поинтересовалась Вика. - А то мне потом лень будет уборкой заниматься, да и курить я думаю, лучше будет там.
- Конечно, конечно, - подталкиваемые в спину активной маленькой женой Митеньки мы прошли на кухню.
Такой кухонной мебели и такого холодильника я не видел никогда и ни у кого. Собственно и опыт-то в таких делах у меня был небольшой. Все мои знакомые и друзья жили более чем скромно, и потому роскошь и великолепие увиденного очень меня поразили. А когда я посмотрел на накрытый стол, то удивился ещё больше. Вазочки с какими-то непонятными салатами, открытые баночки с красной икрой и шпротами стояли на маленьких тарелочках, на таких же тарелочках красовалась тонко нарезанная копченая колбаса и неимоверно душистый сыр. Ещё были расставлены тарелки побольше с аккуратно разложенными по бокам вилками и ножами. А в центре стола расположились литровая бутылка «Столичной» водки экспортного варианта, бутылка какого-то молочного цвета напитка и три узорчатых бутылочки «Кока-колы». Быстро сервировать такой стол было невозможно, из чего следовало, что хозяйка роскошных апартаментов с Ленусиком договорились обо всём заранее. Пока мы с Митенькой, остолбенев, рассматривали это великолепие, Вика утащила Ленусика в комнату что-то там ей показать из своего гардероба.
- Ни хуя себе, живут же люди! – только и смог произнести я.
- Да уж! Попали, блин! – Митенька, как и я немного очумел от такого изобилия. Мы неуклюже топтались на месте, не зная, куда себя деть.
- Ну, а что же вы, мальчики, стоите?! – мы даже не заметили, как женщины вернулись на кухню. – Присаживайтесь! Митенька, вон там на холодильнике кассетник, поставь что-нибудь.
Тут все разом засуетились, стали рассаживаться, в результате я оказался рядом с хозяйкой квартиры, а напротив нас уселись мои друзья. Митенька дрожащими руками вертел двухкассетный «Панасоник», и от восторга цокал языком. Потом разобравшись с множеством кнопок, всё-таки поставил кассету, и тихо зазвучали «Битлз».
- Наконец-то нормальная музыка! – Ленусик стала подпевать ливерпульским мальчикам. - А то мы сегодня целый день только комсомольские песни и слушали.
- Да, сегодня у них праздник, - сделав ударение на слове «у них», сказала Вика. - Андрей, открой водку, пожалуйста!
- А что это на тебе? – только теперь, оторвавшись от японского «чуда техники», узрел на своей жене обновку Митенька. На Ленусике было одето платье цвета «хаки», явно импортного производства.
- Это мой подарок! – тут же пояснила Вика. - Подарок на рождение ребёнка! И не спорь! Мне муж привёз из командировки, а размер мой забыл видно, или с кем-то перепутал. Мне мало. А Ленусику в самый раз – она вон, какая худенькая.
- Дорогая вещь, наверное, - Митенька уважительно потрогал материал платья.
- Чистый хлопок! – засмеялась Вика. - «Сафари», сейчас самый шик!
- Не, это слишком дорогой подарок, - Митенька нерешительно покачал головой.
- А это и не тебе, сосед! – Вика успокаивающе кивнула его растерявшейся жене. - К тому же я твоей жене кое-что должна. Верно, Ленусик?!
Та закивала головой, почему-то поглядывая на меня. Я же привычным движением свернул пробку у «Столичной», налил нам с Митенькой и спросил у женщин:
- А вы, что будете пить?
- А это что такое беленькое? – поинтересовалась Ленусик, не обращая внимания на сердитый взгляд своего мужа.
- Яичный ликёр, - пояснила хозяйка Вика. - Вкусная вещь, но больно сладкий. Мне, Андрюша, водки, пожалуйста!
- А мне ликёра! – крикнула Ленусик.
- Давайте выпьем за знакомство! – предложила Вика, когда я наполнил все рюмки. - Мы с вами соседи ещё не выпивали никогда, а с Андреем и вообще только познакомились.
- У нас с Митенькой есть школьный друг, так у него первый тост всегда «За встречу!», - почему-то вспомнил я.
- Отлично! За встречу! – и мы дружно чокнулись хрустальными - а какими же, ещё! - рюмками.
Буквально через пару тостов мне показалось, что я знаю соседку моих друзей уже давно, настолько легко и свободно мне было в обществе этой милой и как выяснилось очень остроумной женщины. И не спиртное тому причина, вернее не только спиртное. Мы понимали друг друга буквально с полуслова, мы смеялись над одними и теми же шутками, мы свободно говорили на любые темы. Мне нравилось сидеть с ней рядом, чувствовать запах её сладковатых духов, смотреть, как вздрагивал кончик её носика, когда она смеялась, как красиво и умело она орудовала ножом и вилкой, как пила водку, не морщась. И когда Вика увела Митеньку в комнату, чтобы показать коллекцию магнитофонных кассет, я закурил сигарету - а Вика выложила на стол пару пачек «Марльборо», - и спросил заметно охмелевшую Ленусика.
