Максанс Фермин - Опиум
Первый этап путешествия завершался на другом краю Британской империи.
После многомесячного плавания, во время которого корабль пересек почти весь Атлантический океан с севера на юг, обогнул Африку у мыса Доброй Надежды, а потом в Индийском океане взял курс на северо-восток, Чарльз Стоу прибыл наконец на Цейлон, остров с жарким и влажным климатом, покрытый пышной растительностью. Отец снабдил его деньгами, и в порту Коломбо Чарльз сделал визиты купцам, торгующим индийскими пряностями. Он закупил у них душистый и черный перец, мускатный орех, шафран, ваниль и гвоздику, намереваясь отправить их в Лондон. Собирался он приобрести и чай, который выращивался здесь, но отказался от этого намерения, сочтя, что он весьма низкого качества.
У одного из местных владельцев чайных плантаций по фамилии Тэйлор он поинтересовался, нельзя ли здесь приобрести чай получше. Тот ответил:
— Хорошего чая здесь выращивается очень мало. На Цейлоне хорошо растет только кофе. Чтобы купить чай, какой ищете вы, вам придется проделать еще длинный путь.
— И куда же вы мне посоветуете ехать?
— На север Индии. Там начинают выращивать очень хорошие сорта черного чая.
— Да, я это знаю, но меня интересуют совершенно другие разновидности чая.
— Какие именно вы имеете в виду?
— Синий и зеленый чай. А также самый редкий из всех — тот, который называют белым.
Тэйлор поморщился.
— В таком случае вам надлежит отправиться в Китай. Как утверждают, только там эти сорта и выращивают. Кстати, «Амфитрита» вскоре отплывает в Шанхай. Так что вам остается только продолжить путешествие.
Чарльз Стоу поблагодарил Тэйлора, который, сам того не ведая, лишь укрепил его в намерении добраться до Китая. Погрузив закупленные пряности на судно, отправляющееся в Лондон, Чарльз еще три недели ждал отплытия «Амфитриты». Все это время он использовал для укрепления коммерческих связей между торговым домом Стоу и Ост-Индской компанией, а также осмотрел остров.
Был апрель, погода стояла жаркая, и весь период до сентября муссоны приносят на остров проливные тропические дожди, которые земля поглощает, как манну небесную. На всех плантациях, которые посетил Стоу, листья чайных кустов выглядели вялыми и не отличались особенным ароматом.
Несколько дней он разъезжал по острову, а затем возвратился в Коломбо.
На этом этапе путешествия он обрел то душевное равновесие, какое пристало всякому джентльмену, мечтающему о приключениях и о том, чтобы сделать состояние. Чарльз Стоу обладал редкостным даром путешествовать, не испытывая от разлуки с родными местами той таинственной тревоги, что парализует души и наполняет их тягостным чувством, которое именуется ностальгией.
И тем не менее, превосходно чувствуя себя повсюду, он нигде не чувствовал себя дома. И это лишь обостряло его потребность длить и длить свое странствие к невозможному.
* * *Покинув Цейлон, «Амфитрита» сделала стоянку в Сингапуре, а оттуда поплыла в Гонконг. После Гонконга судно медленно плыло вдоль побережья до порта назначения — Шанхая.
Ни один чужеземец не мог проникнуть во внутренние районы Поднебесной империи, но можно было вести торговлю в пяти крупных портах, приобретать сколько угодно местных товаров и вывозить их в Индию, а там продавать чуть ли не на вес золота англичанам.
Приплыв в Шанхай, Чарльз Стоу был поражен лесом мачт, поднимающихся над водой, и огромным множеством людей, что трудились в порту.
Сойдя с судна, он поселился в английском квартале: то был единственный район города, где ему дозволялось жить. Рядом с портом и на подступах к нему он встретил множество китайцев. Одни куда-то бежали, другие молились. Казалось, будто город охватило безумие, а взгляды, которые жители бросали на него, Чарльзу Стоу очень не понравились.
В английском консульстве, куда он явился, чтобы отметить свое прибытие, он поинтересовался причиной возбуждения местных жителей. Служащий объяснил:
— Китайские власти произвели досмотр английских и французских кораблей, и их грузы были сожжены. Поговаривают, что война неминуема.
— А я собирался отправиться внутрь страны!
Служащий с недоумением взглянул на него и бросил:
— Это было бы самоубийством.
Немного позже Чарльз Стоу убедился, что город действительно охвачен волнением: по дороге он видел множество китайцев, покидавших Шанхай. Они бежали в глубь страны, унося с собой гробы умерших предков.
* * *В первый день своего пребывания в Шанхае Чарльзу Стоу не удалось закупить партию зеленого чая высокого качества.
Назавтра он прогуливался в квартале, дозволенном для пребывания чужеземцев. В капитане порта он нашел чиновника, занимавшегося подсчетом товаров, привезенных с севера страны. Чарльз Стоу осведомился:
— Могу ли я закупить здесь чай?
Чиновник с подозрением оглядел его.
— Вы англичанин?
— Да. Из Лондона.
— И уважаемый господин является членом комитета по чаю?
— Нет. А что, разве нужно обязательно быть членом этого комитета, чтобы торговать с вами?
— Скажем так: это многое бы упростило.
— Расскажите тогда, где находится этот комитет. Я запишусь в его члены и приду к вам купить чай.
Чиновник, похоже, заинтересовался.
— А что нужно господину?
— Черный и зеленый чай, и в большом количестве.
— Я могу его найти для господина.
— А также немного белого чая.
На лице китайца появилась отчужденность.
— Уважаемый господин должен запомнить, что белый чай не продается. И тут не играет никакой роли, является уважаемый господин членом комитета или нет.
— Вы в этом уверены?
— Всецело.
— Но в таком случае для кого предназначается этот белый чай?
— Только для императора.
— А вот мне сказали, что здесь его можно приобрести.
— Господина неверно информировали.
— И однако я готов заплатить за него любую цену.
— Это невозможно.
Однако Чарльз не собирался сдаваться, он извлек из бумажника несколько банкнотов и положил их на стол чиновника. Китаец поднял глаза и с негодованием посмотрел на собеседника. Он так плотно сжал губы, что они даже посинели, и всем своим видом выказывал презрение к этому чужестранцу, чей кодекс чести явно был противоположен его собственному.
Чиновник резко захлопнул свою счетную книгу и встал.
— Я позволю себе повторить уважаемому господину, что торговля белым чаем строжайше запрещена. И еще я с большим сожалением вынужден указать господину на дверь, поскольку крайне занят. Прощайте.
И китаец с высоко поднятой головой удалился в сторону складов. Чарльз Стоу взял со стола банкноты и тоже ушел.
Когда же он высказал желание посетить китайскую часть города, то получил отказ. И он понял: сам факт, что он европеец, закрывает перед ним в Китае все двери. После долгих поисков он нашел комитет по чаю и, уплатив все необходимые взносы, тут же стал его членом. Он попросил помощи в совершении путешествия по стране, дабы познакомиться с ней. Ему было отказано.
— Вы с ума сошли! — заявил ему английский служащий. — Вы представляете себе, во что обойдется комитету подобное путешествие.
— Я согласен взять все расходы на себя.
— А вы отдаете себе отчет об опасностях, грозящих вам в таком путешествии?
— Я готов к встрече с ними.
— Стоит вам только попытаться покинуть город, и вас тут же убьют. Если у вас нет официального пропуска, о выезде из Шанхая даже мечтать бесполезно.
— Где его можно получить?
Не находя слов, служащий лишь покачал головой.
— Это абсолютно невозможно. Подобной привилегией обладает только наш директор. И я очень сомневаюсь, что он согласится испрашивать ее для вас. До свидания, сударь.
Служащий уже собрался выйти, но Чарльз Стоу ухватил его за руку и умоляющим тоном произнес:
— Я вас очень прошу, помогите мне. Скажите всего-навсего, где я могу найти директора. Больше я от вас ничего не требую.
Служащий вздохнул и с большой неохотой написал на листке бумаги фамилию и адрес.
— Скажите ему, что пришли от меня. Тем паче что меня это ни к чему не обязывает. А вам послужит уроком. Господин директор найдет возможность убедить вас отказаться от столь безрассудного намерения.
— Он мне поможет, уверяю вас.
Чарльз Стоу попрощался со служащим и с листком бумаги в руке пешком вернулся в английский квартал.
Мимо него пронесли носилки, на которых восседал высокопоставленный китайский чиновник в шелковом халате; по шанхайской моде голова у него была выбрита, и только на затылке была коса. Он держал в руке цветок чая потрясающей, несказанной белизны.
Китаец улыбался и вертел в руках цветок белого чая.
Когда носилки поравнялись с Чарльзом Стоу, до него донесся запах цветка. Ни разу в жизни еще ему не доводилось наслаждаться таким великолепным и таким тонким ароматом.
