Гас Ван Сент - В Розовом
У Мэтта плоское лицо и чуть припухшие глаза. Глаза неистово горящие, которые так и ищут, к чему бы придраться. Он всегда готов ринуться в бой, как юный, но очень злобный дадаист.
В новом сценарии под кодовым названием «Ковбой Немо» речь идет о ковбоях-супергероях и об их ежегодном слете.
Мы идем вниз по улице в китайский ресторанчик, где еду дают на вынос. Мэтт достает из рюкзака новую бутылку, как фокусник — кролика.
Перекусив из картонных посудин, мы прощаемся. Иду по улице и улыбаюсь, вспоминая о небрежно снятом Джековом фильме и о слете супергероев.
На следующий день я набираю номер, который Джек написал на ресторанной салфетке, а рядом пририсовал ковбойскую шляпу. Никто не подходит. Звоню еще и еще: неужели я больше никогда их не увижу?
Они просто переехали. Поэтому-то я их и потерял. Теперь я знаю, где они живут и как их найти, но вот телефона там нет. Режиссер, и без телефона?
Мэтт (к которому я уже проникся) снова устроился работать на бензоколонку, в компанию «Шелл». По его словам, это одна из самых нечестных и жадных компаний, и цистерны у них дырявые. «Шелл» вроде бы владеет рекламным агентством, для которого я иногда делаю заказы. Мэтт отхлебывает пиво и не спеша произносит: — Эти нефтяные гиганты банальны, злобны и ленивы. Они расползаются по миру, как чума.
Когда они вместе, Мэтт обнимает Джека и нежно чмокает его в гладкие уши и руки.
«Ковбой Немо» обрастает подробностями. Всех героев Джек назвал одним именем — Немо, однако для удобства у них есть порядковые номера. Общаются они на языке под названием «экологийский». Оказывается, они не совсем супергерои, их возможности ограничены. Они и не киберы, как я было подумал, а люди со сверхъестественными способностями. На слет они собираются для того, чтобы научиться этими способностями управлять: как правильно левитировать, как записывать информацию в мозг [10] и так далее.
Немо съезжаются в Немоленд с разных концов земли и даже вселенной. Между ними проходит довольно забавное соревнование, причем одно из заданий — поднять силой мысли огромный стальной шар. Немо-победитель остается в Немоленде, а все остальные отправляются домой. Поэтому в Немоленде живут только победители прошлых лет. Правда, победитель 1989 года уехал (сбежал), упросив вахтера открыть ему потайной люк, вернулся в родной город и стал алкоголиком. Почему — не знаю. Об этом Джек мне не рассказал. Видно, сам еще не придумал.
— По-настоящему летать они не умеют, — добавил Джек. — Зато, если очень-очень постараются, могут зависать в воздухе. На небольшой высоте, секунд на десять — и то с большим трудом. А еще у этой левитации есть побочный эффект. Она сопровождается громким стуком.
Любопытно… Джек никак обкурился. Похоже на то, да?
Очень может быть, что они просто меня дурачат. Иногда и не разберешь, серьезно они говорят или в шутку. Не удивлюсь, если после моего ухода они захохочут как сумасшедшие. Впрочем, от этого сюжет ничуть не проигрывает. Даже лучше, если они все это придумали на ходу.
Пока есть всего один эпизод фильма, а нужно написать целый сценарий.
Пару дней спустя я случайно встречаю Джека в центре, у фонтана в парке, который мы называем «Парк параноиков». Предлагаю оплатить его работу над сценарием, но чем-то идея ему не нравится.
(Тогда, может, по бартеру?)
Он возражает: мол, я не должен ему платить, и переводит разговор на другую тему. Я вернусь к этому вопросу, но сначала Джека нужно найти, а как я уже говорил, у него нет телефона.
Я еду в офис и вдруг вижу Джека на мотоцикле. Он сидит сзади. Я кричу прямо из окна автомобиля:
— С деньгами тебе не понадобится другая работа!
Джек что-то говорит водителю. Мотоцикл скрывается из виду.
Может, он хочет обдумать мое предложение. Едва ли ему так уж хочется где-то работать — думаю, он согласится. Или просто прикидывает, сколько запросить денег. Но я не миллионер. Или он тянет резину, чтобы я дал побольше.
Я не называл точной суммы, просто предложил оплатить сценарий. Джек — хиппи, значит, к деньгам равнодушен.
Они с Мэттом могли бы писать сценарий вместе.
Я нахожу мотоцикл в потоке машин и снова высовываюсь из окна:
— Бери с собой Мэтта! Тогда он пошлет к черту бензоколонку!
В теплой компании можно и поработать.
После долгого обсуждения Джек уже почти готов согласиться. И все-таки глядит подозрительно.
— Ребята, будет клево! — Пытаюсь говорить с ними на одном языке, но это их еще больше настораживает. Что ж, на их месте я бы тоже не доверял пухлому лысеющему мужчине в бежевом плаще и лакированных мокасинах, да еще с зонтиком. Пятидесятилетние мужики, беседующие с молодыми парнями вроде Джека и Мэтта, всегда вызывают подозрение.
Глава 2
Что же на самом деле случилось с двумя рок-звездами — Блэки из группы «Дилл» [11] и Блейком [12] из группы «Спичлесс» [13]? Если проанализировать все обстоятельства (очень интересующие флоридских тинейджеров), мы обнаружим, что якобы пропавший Блейк в действительности никуда не пропадал. Блэки прекрасно знала, где находится ее муж-«звезда». Он сбежал из реабилитационного центра и вернулся в Стабтаун. Об этом Блэки было известно из достоверных источников: в частности, от его соседа по палате, который сообщал, куда делся Блейк, всем желающим. Соседом этим, а точнее, доносчиком, оказался некий Лонни Трэкс, вокалист группы «Нюд Честер» [14], игравшей на разогреве для вышеупомянутых «Спичлесс». Реабилитационки для него — второй дом, и с Лонни наверняка знаком каждый, кто там побывал.
Группе проблемы Блейка с Блэки порядком поднадоели. Да, Блейк — лидер, фронтмен, но сколько можно терпеть его эгоистичные выходки? Все [15] уже давно подумывали об уходе.
Частный детектив, нанятый Блэки, решил, что платит она ему только для отвода глаз, а знать, где муж, не очень-то и хочет — и публика приняла это за чистую монету. Люди, внимательно следившие за развитием событий, в тот момент поверили бы во что угодно: например, что Блэки — на самом деле переодетый женщиной Нил Армстронг. Подумаешь, эка невидаль! Блэки обвиняли во всех смертных грехах. Она высосала кровь из нашего кумира! Она его погубила, как Йоко Оно — Джона Леннона. Она во всем и виновата.
Блейк пытался сдвинуть тяжелую глыбу рок-музыки и подняться на вершину чарта в журнале «Роллинг Стоун». Он читал все, что писали критики о нем и о группе, и мечтал раскрыть тайну популярности. Это не удалось еще ни одному рок-музыканту, но он-то уже завоевал признание, значит, мог бы взломать код и остаться наверху. Впрочем, он хотел этого, потому что только так мог выразить свое отношение к группе — ко всем восемнадцати членам — и к жене. Посмотреть им в глаза и сказать, что любит их, он не умел, хотя в его сердце жили только они — и жажда успеха, конечно.
В Манифесте панковского движения, написанном где-то в середине семидесятых в знаменитом нью-йоркском клубе «КБГБ», Ее Величество Популярность объявлялась самым важным в жизни. Для Блейка группа, жена и тройняшки [16] явно стояли на втором месте — после него самого. И это очень действовало ему на нервы.
Теплым флоридским вечером Блейк шел по разделительной полосе восьмиполосного шоссе Орландо. Он следовал за солнцем, которое садилось где-то по другую сторону местного аэропорта. Аэропорт был уже близко, судя по оглушительному реву огромных реактивных самолетов, чуть не задевавших Блейка шасси. Ноги его поочередно поднимались из давно не стриженной травы сами собой, как будто к щиколоткам привязали воздушные шарики с гелием: фух-фух-фух!
В голове шумело после долгого бега по сложному маршруту, заранее спланированному и теперь методично претворяемому в жизнь. В этом не было особой необходимости: орландский реабилитационный центр «Облачко» почти не охраняют. Перебраться через восьмифутовую стену ему кто-то помог — Лонни, что ли. «Как бы мистера Трэкса за это не выгнали», — подумал Блейк.
Он гарцевал по разделительной полосе под свист проносящихся мимо автомобилей, и вдруг к нему пришла ужасная мысль. Люди, которые едут мимо и скорее всего слушают по радио его же песни, люди, которые в любой момент могут его переехать, как бродячую собаку (а он и был бродячей собакой), нуждаются в нем. Им нужно его «Я». Он как наяву слышал рев толпы. Рев доносился из магнитол и перекрывал пронзительное завывание турбин над головой. Толпе нужен он, нужны его жизнь и даже его дерьмо.
Потому что своей жизни у них нет. Печально, но факт.
У них нет своего собственного «я». Им нужен Блейк, который скажет им, во что верить.
Кто-то, за кем можно идти. Как овцам. Он — их пастух, и это его тоже очень злило.
