Андрей Никулин - Обычные встречи
- Ладно, погнали, братва, - Первый встал во весь свой двухметровый рост, - заедем ту к одним местным, надо проблемку порешать, а потом к бабам, там уж, наверное, отвальную приготовили. Ты с нами.
Вот этого-то я и боялся. Я боялся, что до отъезда они меня одного не оставят. Я решил не ехать в «город невест», я решил сдёрнуть. Ну, а пока надо было ждать подходящего момента. Мы вышли из кафе – чтобы кто-то расплатился с Камо я так и не заметил, и расселись по машинам. Первый и Четвёртый в новенькую «девяностодевятую», меня как всегда засунули на заднее сидение тоже нулёвой «восьмёрки» - оттуда уже на полном ходу не выскочишь, за руль сел Третий, Второй отодвинул пассажирское сидение на максимум, откинулся и захрапел.
Уже наступил противный промозглый ноябрьский вечер. Начинал накрапывать дождь, иногда на лобовое стекло налипали мокрые снежинки. Не скажу, что всю дорогу до хаты местной бригады я судорожно думал, как бы мне получить столь желанную свободу, но всё-таки когда обе машины припарковались у унылой девятиэтажки, кое-какой план у меня в голове созрел. Братва, к которой приехали мои бандюганы, занимала две смежные квартиры на втором этаже. Тамбур – а тогда это было в диковинку, - был перекрыт массивной, наверняка пуленепробиваемой дверью, а уже за ней между квартирами ходили туда-сюда конкретные парни с конкретной внешностью, у дверей одной из комнат небрежно валялись два «калашникова», правда без магазинов, дым стоял коромыслом, а по стенам прихожей одной из квартир один на другом громоздились ящики с водкой, коньяком, коробки с «амаретто», и почему-то много было упаковок со «сникерсами» и «марсами». Тяжела была бандитская жизнь, и верно требовалось много глюкозы.
Встретили нас не очень дружелюбно, где-то в глубине одной из комнат даже отчётливо послышалось, как передёрнули затвор, но потом непонятки разъяснились. Первый и Второй прошли с бригадирами местных в дальнюю комнату, служащую, как бы сейчас сказали залом для переговоров. Третий тут же стал забивать косяк, усевшись на кухне с двумя местными бойцами, жадно поглядывающими на его умелые действия, а меня и Четвёртого позвали смотреть видео, крутили какой-то китайский боевик, по экрану носились люди в кимоно, махали ногами и мечами, а сидящие перед экраном пацаны цокали языками и одобрительно кивали бритыми затылками. Так как я был одет почти как браток, тоже кожаная – у меня ещё в сто раз круче была, настоящая турецкая, а не китайское дерьмо, как у большинства братвы, - куртка, тоже спортивные брюки, не было только норковой шапки – неизменного атрибута братка 90-ых - то местные поначалу даже приняли меня за пятого члена бригады. Даже пригласили выпить – а компания распивала бутылку польского «Наполеона», - и пока Четвёртый с кем-то о чём-то перетирал, я даже успел махнуть пару рюмашек. Но потом всё выяснилось, мой статус определился, и один из местных, усмехаясь на мою наглость, сказал:
- Слышь, Кощей, а ты своди-ка этого наглого коммерса к его коллеге, чтоб не борзел. Ему полезно будет посмотреть, что с особо шустрыми бывает.
Четвёртый тоже проявил интерес, и мы направились в самую дальнюю комнату этой огромной квартиры. Когда молодой местный бычок отпер дверь и включил свет, я понял что имел в виду его старший подельник.
К трубе отопления был прикован парень. Он сидел на полу, прислонившись спиной к радиатору, а вторая свободная от наручников рука была как-то странно вывернута. Одет он был очень странно: в тёплой куртке, хотя в квартире стояла жара, правда куртка была надета на голое тело, в спортивных брюках «адидас» и босиком, пятки были как-то неестественно чёрными и бугристыми. На голове, опущенной на грудь, была надета неплохая норковая шапка, спадающая на лоб, так что я сразу и не разглядел лицо пленника. Только когда браток плеснул на него из ковша и прикованный поднял голову, то я с трудом, но узнал в парне Жору Мороза, моего хорошего знакомого, и даже когда-то партнёра по бизнесу.
- Фу, а чего так воняет, - сморщился Четвёртый, в комнате действительно стоял устойчивый запах мочи и кала.
- Дак обосрался, небось, мы ж его на толчок носить не будем, - осклабился браток, и подойдя к форточке, шире её распахнул. Я увидал, как в открытую фрамугу стали залетать капельки всё больше расходившегося дождя и падать на богатый мех шапки прикованного.
- Так пусть сам ходит, - Четвёртый достал сигарету и закурил, - дышать ведь не чем.
- Так мы ему пятки подрезали, - и браток легонько пнул носком кроссовки по одной из ног Жоры, - больно бегает шустро.
Жора застонал, провёл, по нам троим отрешённым взглядом, и меня кажется, не узнал.
- Он у нас с той недели. Водочник, ну и должок за ним образовался. Мы с ним поначалу как с человеком, сидели тут три дня водкой его угощали, в картишки перекидывались, только на ночь к батарее прикоцывали и то не браслетами, а верёвкой обычной. Трое тут пацанов с ним жили, он, ведь сука обещал, что через три дня деньги будут, - Браток ещё раз пнул Жору, но уже сильнее, - а этот пидор, дождался, когда пацаны немного перебрали. Ночью как-то дотянулся до стола, пику стянул. Перерезал верёвки, двух парней пописал, да и ебанул. Ладно, у нас как раз пацаны от баб возвращались и этот гондон к ним под колёса, типа подвезите. Ну, они его и подвезли. Гы-гы-гы! Вот мы ему пятки и подрезали. А теперь сроку у него месяц, не будет бабок, на Кавказ продадим, на хуй!
- Во, видал, - Четвёртый ткнул меня в бок, - а мы с тобой по-хорошему…
- Что, тоже, попрыгунчик? – усмехнулся браток.
- Да все они барыги, коммерсы – пидорасы ёбанные. Я когда последний раз на крытке отдыхал, так к нам в хату постоянно таких вот бизинесменов бросали, они ж не уворовать, ни покараулить. Один зашёл, жопой к стенке и орёт: «Не трогайте мой розовый анус!»
- Ну, а ты чё?.. – братка явно заинтересовал рассказ Четвёртого.
- Да той же ночью и опустили, и все дела. Полотенцем придушили, и пошло очко гулять по кругу, - заржал Четвёртый, я понимал, что весь рассказ в первую очередь был рассчитан на меня, - Так все полгода то пиздил, то ебал вот таких вот пидоров.
- Ну, а как соскочил? - браток, похоже, ещё и не нюхавший тюремной параши выглядел очень заинтересованным слушателем.
- Да как обычно, - Четвёртый снова закурил, всё же вонь стояла невыносимая.- За недостачей…ну, и так далее. Мои пацаны главного свидетеля в лесок вывезли, ну, и вальнуть решили. Да только вот у Рафы прокол вышел, и стрелял-то вроде в лобешник, а у того то ли лоб каменный, то ли башка с углами, только пуля через ухо вышла и мозг не задела. Короче, жив, остался падла…
Пока Четвёртый понтовался перед молодым бойцом я бросил взгляд на Мороза и увидел, что он смотрит на меня. Он меня узнал. Обычно мы с Жорой встречались или в его, или в моём офисе, попивали хороший коньячок, глядели немецкую порнушку… Видя, что я, было, дёрнулся к нему, Жора покачал головой и что-то прошептал разбитыми, в запёкшейся крови губами. Четвёртый тоже заметил моё движение.
- Что знакомого встретил? Знаешь что ли его? – он дёрнул меня за рукав, чтобы посмотреть мне в глаза. – Может, про бабки его знаешь? Скажешь где, тебя отпустим. Да, братан?
Молодой бычок тоже напрягся, а потом махнул рукой: «Да не, мы всех его дружбанов протрясли, про вашего, он ничего не говорил. А сказал бы, пиздили-то его по-чёрному!».
- Молодой ты ещё, - Четвёртый отпустил мою руку, - не знаешь, как эти коммерсы бабки свои прятать, да хранить умеют. Ты хоть режь его, хуй скажет. Ладно, пошли отсюда, а то задохнулся я уже.
Я попытался улыбнуться Жоре, и мне показалось, что и он попытался мне ответить. Жора был как раз из «железных коммерсантов», и я голову на отсечения дал бы, что бабки с него они хер получат.
- Ну, а с тем недострелом чего дальше-то было, - молодой бычок запер дверь в Жорину комнату-камеру.
- Да ничего, в больничке он, - пожал плечами Четвёртый. - Щас вот этого другана к делу пристроим и слетаем в Питер, добьем красавца. Мне-то чё, главное он на суд не попал. Гы-гы-гы!
Надо сказать, зрелище с полуживым загаженным Морозом на меня произвело удручающее впечатление. До сих пор братки обращались со мной по-божески – по выражению Третьего «шкурку не портили», так тычки, удары, затрещины – всё это мелочь, бьющая главным образом по самолюбию, но физически не напрягало. Если я осуществлю задуманное, то меня будет ждать, то же, что и Жору, или насколько фантазия моих бандитов отличается от фантазий местной братвы. Но предчувствие близкого – после окончания дела в Иваново, - конца тоже подстёгивало к действию. Короче, когда все дела братки порешали, и мы направились к «99-ой» и «восьмёрке» я впервые за вечер первым начал разговор.
- Парни, там ведь в Иваново придётся по фабрикам и по офисам ходить? Ну, типа я крутой бизнесмен, так? – я обращался ко всем, но смотрел на Первого, он был бригадиром.
- Ну, так. И чё? – встрял Третий.
