Николас Блинкоу - Наркосвященник
Отец Чарлз слонялся в одиночестве из одного конца храма в другой. Походочка у него была еще та: словно он ходил на высоких каблуках, к которым еще не привык. Дэвид чувствовал, как поп злится. Конечно, священник не виноват, что ему предписано инструктировать молодых, прежде чем давать добро на католическую свадьбу. Таковы правила для всех английских католиков. А Дэвид считал себя таковым, во всяком случае отмечал это в соответствующей графе при заполнении всяких анкет. Одно время, правда, он ставил "нет" в графе "конфессия", но это было в тюрьме, там он старался не выглядеть претенциозно и контркультурно. Именно поэтому он никогда не причислял себя и к буддистам: не дай бог, еще примут за наркомана. Десять лет назад, когда Дэвид впервые отправился за границу, он написал в анкете "буддист" и в результате подвергся на таможне обыску с раздеванием.
Маркус нагнал его на полпути к приделу и спросил:
– Ну что, готов выйти к своим?
– А кто там?
– Толпа грозных северян. Я догадался, что это твои родственнички, и сказал им, что они прибыли на неделю раньше, и они забрались обратно в свой шарабан.
– А твои пришли?
– Кое-кто.
– А мои? – вмешался Тони Хури.
Дэвид и Маркус одновременно обернулись и посмотрели на него.
– А что такого? – сказал Тони. – У меня тоже здесь есть родственники. Не надо было их приглашать, что ли, из-за того, что у вас чопорная английская свадьба?
* * *Маркус Бэббэдж не соврал, шарабан действительно стоял у церкви. Дэвид углядел и свою бабку Тэйлор, та прохаживалась среди толпы и высматривала, одет ли еще кто-нибудь с таким же шиком, как она. На ней была пастельных тонов шляпка-пуховка, так низко надвинутая на глаза, что бифокальные очки раздвигали собой мех. Новое платье было ничем не примечательно, во всяком случае та его часть, которую Дэвид смог увидеть под клетчатым пончо.
Он нагнал ее и крепко обнял, чтобы поцеловать. Она приподнялась на цыпочки и тоже прижалась к нему. Он снова почувствовал себя маленьким ребенком, как всегда, когда ее пудра попадала ему в нос, воскрешая к жизни память ощущения.
– Ты уже видела моих родителей? – спросил он. Она показала куда-то над толпой, сгрудившейся у ступеней церкви.
– Да, твой папа уже выискивает повсюду миссис Кэббэдж.
Дэвид чуть было не сказал: "Бэббэдж. Ее зовут Бэббэдж". Но бабка Тэйлор уже переключилась на другое. Закинув на плечо полу своего клетчатого пончо, она продемонстрировала висевшую на цепочке сумочку с золотыми бусинками. Затем вытащила толстый рулет банкнот и решительно протянула Дэвиду:
– Мой свадебный подарок.
– Премного благодарен. Но я не возьму.
Он покачал головой. Она должна была знать, что у него есть деньги, он столько похвалялся этим.
– Возьми.
Он кивнул, расплылся в улыбке и наклонился, чтобы снова поцеловать ее. Не стоило спорить. Если он увидит, что ей не хватает денег, то всегда сможет подкинуть их ей в дом. Уж это-то легче, чем распихать по Лондону две тонны ливанского гашиша или смириться с потерей тех двух тонн, что осели где-то в зоне военных действий.
Кто-то похлопал его по спине. Это была старшая сестра, худший из его кошмаров.
– Хитер, нечего сказать! Пытаешься охмурить семью Анабеллы с помощью ее брата – сделал его своим свидетелем да еще куревом снабжаешь, чтобы он был на твоей стороне. А как насчет закона о развращении несовершеннолетних?
– Да ладно, Карен. Маркус не такой уж и ребенок.
– Он-то нет, а вот Анабелла – да. А ты уж женишок на славу: тридцатник разменял, в тюряге побывал, со всех сторон обветрен и обтрепан.
– Обтрепан? Да я-то как блин в масле, вот-вот женюсь на крутой аристократке.
– О да, соришь деньгами, как бильярдный шулер, на девятнадцатилетней женишься. Просто класс!
– Карен, заткнулась бы!
– Хочешь, чтобы я ушла? Пожалуйста.
Она повернулась и быстро зашагала прочь. Но Дэвид знал, что далеко Карен не уйдет, ведь она столько сил вложила в свой наряд, пошитый специально к этому дню. Блеск и яркие краски доминировали: атлас, из которого был сшит ее костюм, состоявший из пиджака и узкой юбочки, просто лучился и сверкал. Дэвиду даже больно было на нее смотреть, светочувствительность явно повысилась, а это говорило о том, что выкуренное начинало действовать. Все вспыхивало вокруг него, хотя он с грустью понимал, что по-настоящему воспламениться ему не дано. Запал маловат. Он надеялся, что кайфа хватит до конца церемонии. Надо готовиться к худшему, раз его родня явилась на бал. Если они прицепятся к Анабелле, свадьба рискует обернуться настоящим кошмаром.
– В чем дело? – Это подошел Тони Хури.
– Сестричка задолбала своей шизой. От этой свадьбы у меня точно предохранители полетят.
Он весь день был сам не свой. Вибрации неминуемой судьбы. Уж скорее бы все закончилось.
– Тони, пойдем занимать места. Наши – в переднем ряду.
* * *Небольшая церквушка на Фарм-стрит словно пыталась втиснуться в пространство между узкой улочкой и садом. Она была выдержана в хороших пропорциях и внутри довольно скромная, во всяком случае по католическим стандартам. Ее строили в духе викторианской эпохи, с претензией на средневековую элегантность, хотя у Дэвида она почему-то ассоциировалась скорее с выпиливанием лобзиком, чем с мощью средневековой готики. Ближе по стилю к магазину "Либерти", чем к зданию манчестерской мэрии. Сегодня ее наполняли музыка и ароматы. С хоров доносилось женское сопрано, а скамьи по краям украшали белые лилии. Дэвид был чуть ли не готов проникнуться теплыми чувствами к отцам иезуитам, хотя осознавал, что вся эта красота – лишь отголосок тех времен, когда настоятель еще был молод и преисполнен неофитского пыла.
Отец Чарлз все не появлялся, да и Анабелла тоже куда-то запропастилась. Дэвид не хотел смотреть на часы, полагая, что это входит в обязанности свидетеля. Но все же взглянул: опаздывают на двадцать минут. Хор и особенно сопрано старались вовсю, но ведь не ради пения они здесь собрались. Все ждали основного действия.
Тони сидел рядом с Маркусом. Он перегнулся через его плечо и, шлепнув Дэвида по коленке, сказал так громко, что его голос отозвался во всех уголках храма:
– Похоже, она тебя кинула.
Дэвид покивал головой: ну-ну. Помалкивал бы лучше, горластый ублюдок. Но вслух ничего не сказал, а только стрельнул в сторону Тони косым взглядом, которого тому, похоже, вполне хватило, чтобы уняться.
– Прости, – сказал Тони. – Может, мне выйти на улицу и посмотреть?
– От этого она быстрее не появится.
– Но ведь...
Тони пожал плечами. Он не мог бездействовать. Жестами он стал показывать, что надо бы как-то ускорить процесс, он мог бы вмешаться, поторопить или подмаслить, чего бы это ни стоило.
– Ладно, иди, – сказал Дэвид. – Может, мне от этого полегчает.
– Ну да, я и говорю, – расплылся Тони и вскочил с места.
Вместо того чтобы обойти скамьи, он двинулся прямо через центральный проход. До Дэвида то и дело доносился его шумный голос:
– Здравствуйте, миссис Рэмсботтом. Какая у вас красивая шляпка!
Через плечо Дэвид видел, как Тони уже мило болтает с его матушкой. Та вовсю улыбалась, жадно вглядываясь в его бархатные карие глаза и синеватые губы, в решительную складку у его рта, еще более упрямую, чем будь он даже младшим братом Омара Шарифа[4]. Дэвид чуть было не застонал, но вовремя переключился на какой-то мотивчик. Он стал без слов подпевать хору, похоже, какие-то итальянские песни.
Маркус Бэббэдж вытянулся вперед:
– Ты не волнуешься?
– Какой смысл? – повел головой Дэвид. – Невеста, наверное, хочет заставить нас подождать.
– Да, наверное. Но я-то тогда почему так волнуюсь?
– Ты тоже можешь сходить посмотреть, если хочешь.
Маркус оглянулся и выжидающе посмотрел на дверь. Дэвид перевел взгляд на ризницу, откуда в недоумении выглядывал отец Чарлз. Дэвид попытался изобразить бровями что-то типа "ни черта не понимаю", и старик, вероятно, сообразив в чем дело, кивнул и снова исчез.
Глядя через плечо, Дэвид попытался отыскать глазами Тони. Его нигде не было, но зато появилась Карен, стремительно вбежавшая в узкой юбочке и белых туфлях на каблуках. Похоже, что-то произошло. Как только она ворвалась в ужасном волнении, сметая с лавки лилии, Дэвид сразу же заподозрил неладное.
– Там оцепление!
– Что?
– Оцепление!
Она, задыхаясь, смотрела ему прямо в глаза, ведь это из-за него теперь у всех будут неприятности.
– Копы?
Маркус Бэббэдж помотал головой, будто стряхивая что-то:
– Ах ты, блин! Чертовы свиньи...
Дэвид все смотрел назад в сторону придела. Тони уже, наверное, сбежал. Не было смысла отлавливать его у главного входа. Он вышел через заднюю дверь в парк... а потом? Наверняка попался. Да, скорее всего, они схватили его прямо за парком.
Дэвид хлопнул себя по лбу.
