Джон Кинг - Скинхеды
Повсюду говорили, что все поменялось, но в действительности не изменилось ничего. Стиль скинхедов влился в мэйнстрим давным-давно и продавался под различными брендами. Его вишневые ботинки «Доктор Мартинс» ждали своего часа в комнате на втором этаже, и он никогда не надевал на матчи что-либо еще. Ботинки DM и черный «харрингтон»[12] — сочетание, лучше которого ничего не может быть. Однобортный костюм он припас для особого случая, для настоящей скинхедовской ночи. Ведь был он именно скинхедом. Одним из первых.
Он покинул дом и перебрался в свой «мерс», засунул CD в проигрыватель, набирая скорость под звуки композиции «Gun You Down» группы The Ethiopians[13]. Вскоре он был уже на дороге, соединяющей Аксбридж и Слау. Путь его лежал через Джордж Грин, справа от себя он оставил Файв Риверс, где развевался индийский флаг, рекламировалось пиво, карри и спутниковый футбол, слева остался — Сент-Джордж Кросс и воскресный ростбиф всего за 5,99 фунтов. Он заметил Тома на посту и сбросил скорость, не зная, чего опасаться больше — Тома или дорожных видеокамер, — проехал мимо того места, где когда-то располагался тренировочный лагерь, на плацу которого прошла молодость Терри. Теперь место было застроено жилыми домами. Уикенды с ТА подарили ему способность совершать вещи, которых вы себе и представить не можете — абсолютно, казалось бы, невозможные вещи. Равнину Солсбери и горы Брекон-Биконз он запомнил особенно хорошо. Именно там, заночевав под открытым небом, он увидел звезды такими, какими он никогда не видел их прежде.
Терри подумал о своем отце и о той волшебной ночи в Солт-парк, но прогнал воспоминание, пересекая канал и железнодорожные пути. Вскоре он уже был на узких улицах неподалеку от проспекта. Он припарковался под знаком «Частное такси «Дельта», дождался пока доиграет песня «Harry May» группы The Business[14], «накачивая себя» для нового рабочего дня. Это была единственная песня в жанре Oi! которую он слушал. Запись послал ему его неукротимый племянник, являвшийся последним живым воплощением традиции Slade[15]. Он ухмыльнулся. «Gun You Down» и «Harry May». Две версии скиновского мира.
— С добрым утром, — возвестил он, входя в офис.
Он радовался встрече и снова наслаждался компанией: усталость от одиночества наступает быстро. В жизни главное сохранять позитивный настрой и отгонять от себя всякие ужасы.
— Здравствуйте, мистер Инглиш, — обрадовано ответила Энджи. — Как чувствуете себя?
Он ощутил запах кофе, услышал бормотание радиостанции на кухне. Громкоговоритель наполнял помещение особой теплотой.
— Устал. Должно быть, стал чем-то вроде тех двадцатичасовых новостей.
— Вы все еще смотрите их?
Энджи была диспетчером и старшей по офису, и Терри до некоторой степени доверял ей управление фирмой. Она обладала сообразительностью и высокой работоспособностью, а обычная для нее веселость не мешала ей проявлять строгость в те моменты, когда было нужно держать водителей в узде. Парни в свою очередь не расслаблялись, когда ими руководила Энджи. Ей как-то удавалось сочетать приверженность к ярким цветам и шику со строгим дресс-кодом компании. Со своей черной блестящей прической в духе модов[16] она отлично вписывалась в контекст.
— Видели ту передачу прошлой ночью? — спросила она.
Он видел только анонс. Передача называлась «Скинхеды и свастики», в ней шла речь о праворадикальных группах в Восточной Европе — выбритых молодчиках в зеленых летных куртках, делающих зиг-хайль перед камерами. Все те же старые яйца: проходимцы, готовые блеснуть для СМИ, чтобы поднять самооценку и получить карманные деньги. Они не только не имели ни малейшего представления о том, что значит быть скинхедом, но и не хотели его получить. Чтобы вконец не озлиться, Терри просто вырубил это дерьмо собачье.
— Я рано пошел спать, ответил он. — Что-то стоящее?
Глаза Энджи вспыхнули, ее губы поменяли форму.
— Полная чушь. Кто платит за такие материалы?
Она протянула ему видеокассету.
— Я записала это для вас. Я думала, вы пропустите ее из-за болезни и все такое.
Это было очень мило с ее стороны, но Терри не интересовала передача. Все это он уже видел. Тем не менее он взял кассету и положил на свой стол. Терри сел на свое место, взглянул на груду писем, бумаг, конфетных фантиков и пустых пакетов из-под молока. Пробарабанил пальцами по свободному участку столешницы. Помедлил с минуту, затем выдвинул ящик и достал упаковку печенья, забросил в рот средство для усвоения шоколада и застыл с упаковкой в руке. Энджи улыбнулась и, кивнув, занялась своей работой.
— Он вызвал тебя, Рэй. Он собирается в «Луну над водой».
Терри принялся было очищать стол от завалов, но очень скоро вновь обнаружил, что ему нечего делать. Он раскачивался на своем кресле. Пока все шло достаточно неплохо.
— Кэрол вроде бы собиралась прийти сегодня? — произнес он наконец, когда Энджи отвлеклась от радиостанции.
— Нет, сегодня она не может.
— С ней все в порядке?
— Все в порядке, благодаря вашей заботе.
Энджи улыбалась, глядя на него. Лучше бы он и не спрашивал.
Муж Кэрол, Стив, работал в «Дельте» перед смертью, и его вдова переживала тяжелые времена. Кроме того, она была кузиной Энджи. Когда Терри узнал об этом, он заплатил ей достаточно, чтобы она смогла оплатить свои долги, положил кое-какие деньги на ее банковский счет и предложил ей работу. У нее остался маленький ребенок, и она согласилась. Энджи подняла шумиху по этому поводу, но Терри действительно заботила судьба ее кузины. К тому же с деньгами расставаться легко, когда их у тебя с избытком.
Защебетал телефон.
— Такси «Дельта», — пропела Энджи в трубку. Терри сверил наручные часы по часам фирмы. У него была чертова уйма работы. Он должен вести себя честно. Выждав, пока Энджи закончит говорить, он уже знал ответ на свой следующий вопрос:
— А Лориэла не видела?
Энджи ухмыльнулась, услышав имя, но затем взяла себя в руки.
— Лодырь забыл дорогу сюда. Я даже не знаю, где он сейчас.
Терри не нравилось слово «лодырь». Оно напоминало ему о хиппи, который бездельничает весь день, сачкуя, вместо того чтобы работать. Только Терри не звал Лориэла лодырем, потому что сам назвал его в честь легендарного Лориэла Эткина[17]. Он хотел, чтобы парень пришел в офис и немного поработал, почувствовал, что это значит, задумался о возможности работать в его фирме после окончания школы, и даже унаследовал бы ее однажды. К тому же, у него начинались каникулы, и подворачивался шанс заработать немного денег. Энджи заметила разочарование на его лице.
— Он всего лишь подросток, — решилась, наконец, сказать Энджи. — Наверное, гуляет сейчас с приятелями.
— Думаю, что так и есть. Я просто подумал — это отличный опыт добыть для себя немного денег.
— Вспомните, какими вы сами были в его возрасте.
Терри рассмеялся.
— В этом-то все и дело. Я всегда где-нибудь пропадал, но я не хочу, чтобы он подцепил наши привычки. На его месте я бы запрыгал от радости, если бы мне предложили легкий заработок. Нет, уж я-то никогда не отказывался от работы.
Теперь рассмеялся громкоговоритель.
— Не хотите чашечку чая? — спросила Энджи.
— Я сам сделаю, — ответил Терри, вскакивая с места.
Он прошел на кухню и обнаружил там Гэри. Гэри сидел за столом с банкой колы и сэндвичем, изучая фотографию блондинки топлесс в газете.
— Как самочувствие? — осведомился водитель.
— Живой пока.
Гэри рассмеялся на всякий случай, не зная, шутит ли его босс. Но Терри славился своим добродушием, и сомнения Гэри как рукой сняло.
— Видел небось ту передачу ночью?
— Нет, но Энджи записала ее для меня.
Гэри ответил кривой ухмылкой.
— Одна из худших. Куча гребаного дерьма.
Терри и не собирался смотреть ее. У него было чем заняться.
— Знаешь, что, — продолжал Гэри. — Это даже хуже чем пизда МакИнтайр.
Терри почувствовал себя неуютно. Ко всему прочему он оголодал. Воспоминания о роган-джоше[18] заставили его вкусовые рецепторы трепетать от нетерпения. Он был крупным мужчиной и нуждался в правильном питании. Он не мог выжить на заячьей еде. «Чапатти Экспресс» никогда не мошенничал с порциями. Именно в нем Терри видел сейчас свое спасение.
Он сделал две чашки чая и отнес их в приемную. Офис был маленьким и тесным, аромат чая быстро вытеснил прежний запах кофе.
— Я собираюсь пойти позавтракать, — заявил он, жадно заглотив свои пакетики.
Энджи взглянула на часы.
— Еще только пол-одиннадцатого.
— Но я сегодня еще не ел. Ничего существенного, по крайней мере. Я не могу ждать до обеда. Хотите, захвачу для вас что-нибудь?
