Видади Бабанлы - Когда молчит совесть
— Радуйся, сирота Вугар! — прошептал он. — Какие двери распахнулись перед тобой! Счастье ждет тебя на пороге!
Улыбка все шире плыла по лицу, глаза весело блестели. — А ведь это только цветочки, ягодки-то впереди… Пройдут годы, и ты тоже станешь жить в одном из самых красивых домов, на Твоих дверях будет так же поблескивать медная дощечка: «Профессор…» Будешь ты жить в почете, все станут тебя уважать… Вот что ждет тебя, Вугар!
Он запрокинул голову и посмотрел наверх, где высоко-высоко в пролете лестницы виднелся расписной потолок.
Радость переполняла его сердце. Он почувствовал себя легким, как птица, и не выбежал, а выпорхнул на улицу.
Вугар шел быстрым упругим шагом, гордо поглядывая на раскидистые зеленые кроны чинар.
Вечерний сумрак спустился на землю. Вспыхнувшие электрические огни перемигивались с бесчисленными звездами, бледными как, застенчивые невесты. Синее-синее небо весенним дыханием сверило огромный город. Наступал, может быть, один из самых прекрасных вечеров на апшеронской земле…
Но Вугар не замечал ничего — ни прохладного ветра, ни бледных звезд» ни мерцаний огней. Ему необходимо было немедленно поделиться с кем-нибудь своей радостью. Она переполнила его, как заливает берега разбушевавшееся море. Он шел, ничего не видя перед собой, все ускоряя шаг. Свернув в переулок, хотел перейти на другую сторону, но грозный окрик, неожиданный, как разорвавшаяся бомба, заставил его очнуться:
— Ослеп, что ли?! Куда твои глаза глядят?
Вугар не сразу понял, что произошло, — так чувствует себя человек, разбуженный от крепкого и сладкого сна. Что случилось? Он оглядывался, растерянно моргая.
Перед ним неподвижно, словно вкопанная, стояла разгневанная женщина. Глаза ее метали молнии.
— Вы… Это вы мне говорите? — недоуменно спросил ее Вугар.
Поток брани обрушился на Вугара:
— Да, да, вам! Не умеете по улицам ходить!
Вугар все еще ничего не понимал. Наконец, опустив глаза, он увидел на мостовой, возле своих ног, опрокинутую корзинку. Картофель, лук и другие овощи раскатились по всему переулку. Вугар покраснел и, быстро набросив пиджак, кинулся их собирать. Тщательно все уложив, он поднял корзину и протянул пострадавшей.
— Простите… — смущенно пробормотал он.
Женщина окинула Вугара гневным взглядом и резким злым движением вырвала корзину из его рук.
— Глупец! — прошипела она, осуждающе покачав головой.
Вугар долго стоял, глядя вслед удаляющейся женщине, чувствуя свою вину и не зная, как искупить ее. И, лишь когда женщина скрылась за поворотом, двинулся дальше. А вот и телефонная будка. Сняв трубку, он набрал номер. На звонки долго никто не отвечал, и нетерпеливое раздражение стало побеждать радость.
— Алло! — кричал он, поднося мембрану к самым губам. — Алло!!!
Наконец-то! Нежный, мелодичный голос коснулся его слуха:
— Кто говорит?
Вугар тяжело задышал, язык заплетался, он словно потерял дар речи, казалось, на его губы повесили замок.
— Я… я… Арзу, до-обрый вечер — Голос в трубке стал приветливым и озабоченным:
— Добрый вечер, Вугар! Что-нибудь случилось?
Вугару хотелось разом выкрикнуть все, что накопилось в его груди, голос снова обрел силу.
— Случилось невероятное! Если бы ты знала, Арзу! — сбивчиво кричал он.
Арзу что-то отвечала, но Вугар не слышал, в трубке хрипело и трещало. Что было силы он дул в мембрану:
— Арзу, Арзу! Алло!
Наконец шум и треск прекратились, и Вугар снова услышал ласковый девичий голос, его собеседница явно была взволнована.
— Почему ты молчишь, Вугар? Что случилось? Ну, говори же… — в тревоге повторяла она.
Вугар ответил не сразу, прикрыв ладонью трубку:
— Не телефонный это разговор. Приходи, все расскажу. Куда? Встретимся где обычно… Жду тебя у музея Низами.
В трубке воцарилась тишина. Не желая терять времени, Вугар повесил трубку и быстро зашагал к месту свидания.
Глава вторая
На стоянке такси, возле музея Низами, гордо и одиноко высящегося на перекрестке четырех улиц, как всегда, толпилось много людей. Вугар не пошел к стоянке. Остановившись чуть поодаль, он с нетерпением оглядывался, ожидая появления Арзу и перебирая в памяти посещение профессорского дома. В ушах еще звучали ласковые слова Мархамат-ханум: «Пусть ваше посещение не будет последним. Приходите в любой час, мы всегда вам рады…» Какая искренность, какая сердечность! Как много на свете хороших людей!..
Погруженный в столь приятные мысли, Вугар не заметил, сколько времени он простоял, как вдруг ощутил на своем лице теплое дыхание. Очнувшись, он увидел Арзу. Девушка глядела на него встревоженно и вопросительно, с трудом переводя дыхание после быстрой ходьбы.
— Арзу? Ты? Так скоро?
Она промолчала и положила руку на сердце, словно пытаясь унять его громкое биение. Вугар взглянул в ее побелевшее лицо и испугался:
— Что с тобой, Арзу? Что случилось?
Глубоко вздохнув и переждав, когда хоть немного успокоится сердце, Арзу с трудом выговорила:
— Со мной-то ничего не случилось… А что у тебя? Ты был так взволнован…
Вугар ласково посмотрел на нее и улыбнулся:
— И у меня ничего не случилось…
Арзу укоризненно посмотрела на него. Где-то в глубине ее черных зрачков вспыхнули мгновенные голубые искорки, вспыхнули и погасли, как на экране телевизора, когда его выключают.
— Ты так напугал меня! У тебя язык заплетался. Я решила, что с тобой приключилась беда, и бежала, словно на пожар…
Вугар схватил Арзу за обе руки, притянул к себе. Не зная, как отблагодарить за преданность, он хотел тут же, на улице, крепко обнять и расцеловать ее, но, оглянувшись по сторонам, раздумал, лишь пригнулся к ее уху и шепнул, сияя от радости:
— Ты права, дорогая, в моей жизни действительно случилось нечто. Только не беда, а радость…
Арзу с облегчением вздохнула, лицо ее осветила улыбка, но она продолжала испытующе глядеть на Вугара.
А Вугар уже рассказывал громко и восторженно:
— Я был у профессора Сохраба Гюнашли, руководителя нашего отделения… Если бы ты знала, как меня приняли в его доме! Нет, ты даже представить себе не можешь…
— Где уж мне представить!..
— Да что представить, ты даже предположить не можешь. Надо было быть там и видеть все своими глазами! Право же, никто никогда в жизни мне не оказывал такого внимания и уважения… А как была любезна его жена!
— Что ж, тебя пригласили или ты сам пошел?
— Сегодня меня никто не звал, но раньше профессор несколько раз приглашал, поэтому, когда в институте сказали, что он разыскивает меня, я осмелился пойти. Рабочий день кончился, в институте встретиться с ним я не мог…
Брови Арзу неожиданно дрогнули, соединившись в единую тоненькую черную черточку. Вугар запнулся, тень смущения пробежала по его лицу.
— Признаться, я очень волновался… А когда понял, что попал к обеду, и вовсе чуть не сгорел от стыда…
— Зачем было идти? Позвонил бы по телефону.
— Это не пришло мне в голову, — виновато ответил Вугар. — Да и потом, звонить профессору — как-то неуважительно…
— Что сделано, то сделано, — быстро проговорила Арзу. — Жалеть не надо, ничего предосудительного в этом нет. Ты же сам говоришь, что приняли тебя хорошо…
Вугар растерянно молчал. Арзу, как бы невзначай, спросила:
— У профессора есть дети?
— Дочка, единственная…
— Большая?
— Лет восемнадцать-девятнадцать…
— В таком случае вопрос ясен… — Легкая усмешка скользнула по губам Арзу.
— Какой вопрос? — Вугар с недоумением взглянул на Арзу.
— Очень простой…
— Что за намеки? Говори прямо!
— А что ж тут хитрить? Потому и приняли тебя радушно — верно, задумали что-то…
— Что задумали?
— Э, да ты лучше меня понимаешь…
— Честное слово, ничего не понимаю!
— Ах, какой недогадливый! — Арзу кокетливо из-под ресниц посмотрела на него. — Ему, видите ли ничего не приходит в голову, а они надеются сделать его своим зятем…
Арзу говорила шутливо, но Вугар не принял шутки и всерьез огорчился.
— Ну что ты говоришь, Арзу! Зачем бросаться такими словами? — обиженно сказал он.
— Не сердись, я вовсе не подозреваю тебя в крамольных поступках. Просто все, что ты рассказал, говорит само за себя.
Вугар долго молчал, с укоризной поглядывая на Арзу, и вдруг звонко хлопнул в ладоши и громко расхохотался. Люди, стоявшие поблизости, с удивлением оглянулись.
— Ревнуешь?!
Арзу ничего не ответила. Продолжая смеяться, Вугар взял ее под руку, свел с тротуара и ласково сказал:
— Сейчас я открою тебе тайну, дай-ка ухо…
— Говори, я не глухая.
