М.К.Кантор - Учебник рисования, том. 1

- Позвольте, а Луговой?

- Муж не в счет. Я имела в виду романы. Я решила, что всегда буду вам верна, Семен.

- Спасибо, - сказал Струев, не зная, что сказать.

- Вы подниметесь ко мне?

- Вряд ли. Хочу спать.

- Мы хорошо умеем это делать вместе.

- Хочу спать, - повторил Струев, - устал.

- Вы нашли другую! Признавайтесь, кто она? Лавандочка Балабос? Не одобряю ваш выбор. Лаванда - хитрое, жестокое существо.

- Я думал, вы подруги.

- Ах, Семен, женские отношения запутаны. Что такое - подруга? Я предана только вам. Грустно, что вы изменили мне с Лавандой.

- Вы не правы, Алина.

- Всех обманываете. Не мне одной морочите голову. Есть еще женщина, которая ждет и томится. Помните старуху Марианну?

- Передайте, я обязательно приду.

- Ах, вот как. К ней, значит, придете? Готовы променять меня даже на старуху. Знаете, что она сказала? Уставилась змеиными глазами и говорит: вы думаете, Алина, он ходил к вам? Нет, он ходил ко мне и придет еще. Это правда? У вас действительно есть общие планы? Скажите, что нет.

- Думаю, есть, - сказал Струев.

- Очередной поклонник старой ведьмы?

- Получается, что так

- Она еще хуже, чем Лаванда Балабос. Она причинила зло многим и еще сделает много зла. Я суеверна, Семен.

- Вы светская женщина, Алина. Что с вами?

- Берегите себя, Семен. Скажите, что я могу сделать для вас? Я на все готова.

- Пусть принесут рюмку водки.

XXIII

Двумя днями позже Инночке приснился сон. Ей снилось, что они с Семеном Струевым пришли в цирк Струев приснился ей не сутулым и злым, каким он бывал чаще всего, но высоким и стройным, с развернутыми плечами, то есть таким, каким она его видела и каким он и был на самом деле. Они сидят в первых рядах и смотрят, как на арене устанавливают спортивные снаряды: готовится выступление акробатов. Вдруг в зале поднимается вихрь, все приходит в смятение, спортивные снаряды оживают. Ядра летают над залом, скачут гимнастические кони, свистят, обвиваясь вокруг людей, канаты. Зрители кричат, пригибают головы. Закричала и Инночка. Криком она разбудила Струева.

- Успокойся, - сказал ей Струев, - я с тобой.

- Ты не справишься. Тебя собьет этим ядром.

- Не собьет, - сказал Струев, - чепуха.

- Их много, они страшные.

- Что-нибудь придумаю. Перестань бояться. Я рядом.

- Ты не всегда рядом, - сказала Инночка.

Струеву не хотелось врать и говорить, что он будет рядом всегда. Но надо было успокоить Инночку, и он сказал то, что она хотела услышать. И оттого, что он так сказал, а она сразу поверила и успокоилась, Струев почувствовал себя пленником собственных слов. Ну ничего, подумал он, если ей от этого легче, пусть.

- Я люблю тебя, - сказал Струев. Он не собирался никого любить, Инночку не собирался любить тоже. Как обычно, когда требовалось разрешить проблему, он выбрал действенное решение, вот и все. Ей одиноко и страшно, значит, нужно ее полюбить. Что делать, придется.

Инночка лежала рядом, засыпая. Сквозь подступающий сон она думала: он не спросил, что случилось. Я не успела рассказать сон. Он не знает, откуда придет удар. Надо его предупредить. Она поправила спальный мешок, закрывая плечи, и уснула, согретая спальным мешком Струева.