Высота - Кебза Йозеф
— Скажите, пожалуйста, где мы находимся? — спросил ее поручик сонным голосом.
В ответ она молча кивнула на окно, за которым виднелось большое здание вокзала.
— Еще только Колин? — произнес он удивленно.
— Мы же не в самолете. Но она вас дождется, — улыбнулась проводница и тут же ушла.
Поручик усмехнулся: многие люди, как и эта женщина, считают, что у офицера-летчика его возраста нет иных забот, кроме как не опоздать на свидание. Итак, значит прошел всего час. Совсем близок тот момент, когда он узнает, как решилась его судьба.
По путям станции, пробивая пелену дождя, прогромыхал скорый поезд. Слезак встал, чтобы размять затекшие ноги. Скоро конец пути. Он открыл омытое дождем окно и высунулся в холодную сырую тьму. Перрон терялся вдали в полумраке желтоватого света. Редкие пассажиры прятали носы в воротники. И тут внимание поручика привлекла девушка, стоявшая за стеклянной дверью здания вокзала. Рядом с ней был плечистый мужчина среднего роста. Он говорил ей, видимо, что-то важное, подкрепляя свои слова жестикуляцией. Девушка рассеянно кивала и поглядывала на перрон, где стояли мокрые вагоны скорого поезда. Радек зажмурил глаза. Ему почудилось, что это Итка. Но это была не она.
Наконец поезд тронулся. Поручик оделся, взял портфель и небольшой чемоданчик и вышел в тамбур. В темноте промелькнули огни, поезд с грохотом миновал мост и вскоре остановился.
До военного городка Слезак добрался на такси. Бесконечную дорогу на городском автобусе он бы не вынес. Возле ярко освещенных ворот поручик предъявил пропуск. Солдат открыл дверь и небрежно козырнул.
Слева от ворот виднелись приземистые здания общежития. Большие двустворчатые окна смотрели желтыми огнями в дождливую темноту. Он взглянул на правое крыло одного из зданий: Владар был дома! Из коридора, вдоль которого семейные женщины развесили детское белье, доносились звуки радио, детский плач, песни.
Слезак подошел к комнате Владара и постучал.
— Да, — послышался голос Яна. Когда поручик вошел, он даже не обернулся. — Это ты, Йожа? — спросил Владар, решив, что пришел Матоуш.
— Нет, это я, — ответил Слезак, и Владар медленно, словно испугавшись, обернулся.
— А я тут письмо тебе пишу, — произнес он вставая. — Здравствуй, Радек! Наконец-то ты вернулся!
Они поздоровались. Слезак снял фуражку и стряхнул с козырька капли дождя. Пройдут секунды, и он узнает решение… Время текло страшно медленно, и Слезак боялся нарушить тишину.
— И что ты мне пишешь? — спросил он, и голос его прозвучал неуверенно.
— Ну нет, — выдавил Владар, — это военная тайна.
— Яно, как все это… Комиссия уже заседала?
— Да, — проронил Владар. — И вынесла решение.
В комнате было невыносимо душно и влажно, но у Слезака в этот момент пересохло в горле.
— Разрешили мне… хоть летать-то?
— А почему бы нет? — мотнул Владар головой. — Но какой ценой…
Дальше Радек ничего не слушал, в ушах его звучали желанные слова: «А почему бы нет?» Никогда в жизни он еще не слышал слов прекраснее этих. Какой ценой он останется летчиком — ему было все равно.
— Тебя это не интересует? — удивленно спросил Владар.
— Сказать по правде, не особенно. Главное, что я вновь буду летать.
— Тогда послушай. С тебя сняли классность, а за нанесенный ущерб с тебя удержат три месячных оклада. Это что — ерунда, по-твоему?
Слезак сбросил промокшее пальто и уселся на свою койку. Опершись головой о стену, он на мгновение закрыл глаза. Потом вскочил, словно ужаленный.
— Что такое три оклада и классность? — весело крикнул он. — Со временем и классность мне восстановят. А деньги? К чему они? Питанием я обеспечен, выйти в город можно в форме, переночевать есть где, пока не женился. Но ведь это просто уму непостижимо, Яно, как здорово мне повезло, понимаешь?
— Повезло, повезло, — буркнул Владар. — Нашел чему радоваться! Конечно, наказать тебя они должны были, но так строго…
— Чего же здесь строгого, скажи на милость? Ведь решалась моя судьба…
— Деньги найдем, — перебил его Владар. — Подбрасывать буду из своих. Тем более что я тоже виноват, об этом я уже говорил.
— Ты с ума сошел? Не знаешь меня, что ли? Какие деньги! Все равно ведь у меня будут высчитывать по частям из зарплаты, так? А ты не знаешь, как было дело?
— Потерпи, вот зайдем к Матоушу, он тебе расскажет. Но все зависело от командира полка, это ясно.
Тут отворилась дверь и в комнате появился Матоуш. Обхватив Слезака за плечи, он потряс его:
— Ну, парень, повезло тебе!
Они сели к столу, закурили. Матоуш начал рассказывать:
— Знаешь, старик, командир полка предложил самую крайнюю меру. Говори спасибо Резеку. Он спас тебя. Выступил перед комиссией, защищал тебя. Но дело касалось и Хмелика. Командир полка что-то подозревает, думает, что у нашего Гонзы не все в порядке, и опасается, как бы не случились еще неприятности. Вот он и хотел наказать тебя построже в назидание другим.
— Боже ты мой! — произнес Радек чуть слышно, чтобы не прерывать рассказ Матоуша.
— Я получил свою долю от Хмелика, а тебя при случае сам поколочу! — продолжал Матоуш, хлопнув широкой ладонью Радека по спине так, что у того перехватило дыхание. Он закашлялся и уронил сигарету на пол.
— Ну а доктор, — как ни в чем не бывало рассказывал дальше Матоуш, — напустил на себя важный вид.
Владар между тем дал Слезаку прикурить новую сигарету.
— Жаловался на то, — продолжал Матоуш, — что мы его водим за нос во время предполетных осмотров. На это старый Кучера ему возразил: мол, его дело обеспечить осмотр летчиков таким образом, чтобы его не водили за нос, что он все-таки должен отличать больного человека от здорового и проводить осмотр как полагается.
— Досталось же ему! — пожалел доктора Радек.
— Но доля правды в словах Кучеры есть. Доктор всегда во время осмотра торопится, хочет поскорее вырваться к своей Кристинке. Я в жизни не видел другого такого ревнивца. Помнишь, как он на балу никому не разрешал с ней танцевать? Но мне кажется, что все равно он за ней не уследит. Ну да ладно, это его дело. Главное, что мы снова собрались вместе.
— А как Ирка? — вспомнил Слезак о Годеке.
— Да как? Даже в пушбол с ним не можем поиграть. Для него это было бы «сверхурочной работой», жена его сразу пронюхает. Иной раз стоит у дома, ждет его, как будто он школьник.
— Я-то всегда сумел бы у жены отпроситься, — рассмеялся с облегчением Слезак. Главное теперь он узнал, и разговор можно было перевести на более веселую тему.
— Но не у такой, как жена Годека, — возразил Владар и положил на стол пятьдесят крон.
— Что это такое? — удивленно произнес капитан.
— Два литра вина, вот что. Плачу я, так как Радек — осужденный.
Матоуш тоже достал из кармана пятьдесят крон.
— Два плюс два будет четыре. Разве это много для трех парней? Завтра суббота, полетов нет, можно будет посидеть. А что, если пойти в «Гранд»?
— Да нет, я устал, — возразил Слезак.
Матоуш согласно кивнул:
— Значит, я поехал, возьму что-нибудь закусить. Пошли ко мне, там у меня стоит новый телевизор с большим экраном. В комнате порядок. Собирайтесь.
Они перебрались к Матоушу. Он жил один. Инженер полка, с которым они длительное время делили кров, недавно получил квартиру.
Радек сел. Ян устроился напротив. Матоуш поставил перед ними пепельницу и достал сумку.
— Яно, я счастливый человек, поверь мне, — произнес Слезак, как только за капитаном закрылась дверь. — И на тебя нет у меня никакой обиды. Наоборот. Мне нужно было отступить. Глупо получилось. Ты ни в чем себя не упрекай.
Владар засмеялся и покачал головой:
— Если бы ты был девушкой, дружище, я бы поцеловал тебя. Но ты не девушка, и я свой поцелуй приберегу. А ты прибереги эти нежности для своей сестрички.
Не успел он договорить, как Слезак встал и торопливо надел китель.
— Что такое? — с удивлением спросил Владар.
— Надо еще кое-что в городе сделать, — ответил Слезак чуть слышно и выбежал следом за Матоушем, пока не уехала голубая «октавия» капитана.
