Семен Данилюк - Милицейская сага
Собравшаяся добавить что-то неприязненное от себя директор базы осталась стоять с приоткрытой челюстью. Напротив, карие глазищи Садовой принялись живо перебегать с одного мужчины на другого. Так что Мороз не сомневался, что она, в отличие от остальных, раскусила его и с нетерпением ждет дальнейшего.
Заметил это, безусловно, и Муслин.
Лицо его раскраснелось, и охота шутить пропала. Да станет ли шутить мужчина, боящийся оказаться посмешищем на глазах интересной ему женщины?
- Ну, вот что, парень. Или ты по-хорошему валишь отсюда, или, - он значительно посмотрел на телефон, - это будет самая короткая служба из всех мне известных. Ты вообще удосужился дисциплинарный устав изучить?
Виталий сокрушенно вздохнул. - Правда ваша, товарищ майор. Насчет дисциплинарного кодекса - тут у меня руки не дошли. А вот УПК проштудировать успел. И знаю, что, получив поручение от следователя, орган дознания обязан предпринять все усилия для скорейшего и качественного его выполнения.
С выражением давящей безысходности посмотрел на откровенно веселящуюся Садовую. Происходящее она воспринимала теперь как некое рыцарское противостояние. Нормальная реакция нормальной женщины.
- Вот что ты, ноль без палочки!...Или - пшел вон, или сгною падлу! "Есть!" - первое правило любой драки - вывести соперника из равновесия. Нервы у Муслина сдали. Не ожидавший встретить странное сопротивление со стороны подчиненного мальчишки-лейтенанта, он перестал себя контролировать. Это было произнесено вслух, и это было то, что надо. Как учил преподаватель философии в школе милиции, налицо адская смесь достаточного и необходимого. Какая оказалась нужная наука. Вторая после ОРД (сноска - "оперативно-розыскная деятельность"). - Что ж, слово сказано! Придется выполнять, - грустно констатировал Мороз.
Муслин торжествующе скосился на Садовую, заметно разочарованную столь быстрой капитуляцией.
- Позвольте, товарищ майор, мне в свою очередь убедиться, что передо мной действительно... Вы уж извините.
- Да нет. Теперь не извиню. Вляпался ты, литер, из-за своей упертости, - Муслин выбросил руку с зажатым удостоверением, и тут же удостоверение это было из ладони его бесцеремонно, без видимого усилия вынуто.
Мороз внимательно изучил его содержимое.
- Ну что, убедился, на кого рыпнулся? - замполит нетерпеливо пошевелил пальцами.
- Да, - вынужден был признать Мороз. - Надо же. Никогда бы не поверил, что старший офицер милиции способен вот так крыть младшего по званию при исполнении служебных обязанностей, да еще в присутствии посторонних. Вот уж век живи, век учись.
С тяжким вздохом он убрал удостоверение в нагрудный карман своей рубахи.
- Да я!.. - Муслин в запале дернулся к карману. Мороз, не меняя сокрушенного выражения лица, словно ненароком, развернул его, загородившись как барьером от оторопевших женщин.
- Ну, тихо, ты! - едва слышно процедил он. - А то я тебя сейчас положу прямо на глазах у бабья - со всем возможным чинопочитанием. То-то веселья по отделу будет!
Лишь обнаружив на зардевшемся личике достаточную степень понимания, незаметно отпустил захват. И совсем другим голосом отчеканил:
- Товарищ майор! Ваше удостоверение будет мною сегодня же передано по инстанции начальнику райотдела одновременно с рапортом о попытке противодействия сотруднику милиции при исполнении им служебных обязанностей. Если я неправ, старшие товарищи меня поправят. Быть может, мне будет больно. Уверен, кстати, что вы находились в этом кабинете в рабочее время исключительно по делам службы.
Он небрежно кивнул на разваленные на столе десятки, которые пыталась прикрыть собой единственный отмалчивавшийся все это время человек - директор базы.
- Марина Всеволодовна, - Мороз покаянно склонил крепкую шею. - Я вас умоляю.
- Делать нечего, пойдемте, - Садовая посмотрела на директрису, которая ответила обескураженным пожиманием плечей. - Тем более защиты мне ждать, похоже, больше неоткуда.
Небрежной фразой этой добив униженного Муслина, она первой вышла из кабинета.
Раздолбанный УАЗик поджидал их у проходной.
- Куда мне здесь? Надеюсь, не за решетку? - Садовая так быстро обернулась, что увлекшийся Виталик не успел отвезти глаза от предмета своего созерцания - хорошенькой, обтянутой кожаной юбкой попки.
- Выбирайте, - пряча смущение за радушным жестом, он распахнул обе двери - переднюю и заднюю - и протянул руку, опершись о которую Голицина водрузилась рядом с водителем.
- Лейтенант! - послышалось сзади. К ним спешил Муслин.
- Отойдем на минутку, - попросил майор.
Они отошли в сторону.
- В общем, давай так. Мы оба погорячились. Наверное, и я был не до конца прав. Ты все-таки и впрямь при исполнении, - Муслин хмуро разглядывал свою начищенную обувь. - Так что предлагаю - разбежаться и забыть. Как?
- Без проблем, товарищ майор, - Виталий протянул ему отобранное удостоверение и сел в машину.
- Чего- чего, а как раз проблем у тебя теперь хватит, - пробормотал Муслин. Так, как сегодня, его давно не унижали. Унижать - это была привилегия его должности.
- Вернул? - догадалась Садовая. - Ну, и дурачок. Теперь он тебя сожрет.
Виталий и сам жалел, что так легко разрядил ситуацию, - больно недобрым взглядом провожал машину замполит Красногвардейского райотдела майор Муслин.
2.
- Товарищ майор, гражданка Садовая по вашему пору... - с показной лихостью начал рапортовать от порога Мороз, но , оглядев пустой кабинет, посторонился, пропуская доставленную. - Похоже, вышел. Прошу, Марина Всеволодовна, присаживайтесь пока.
- Да, жизнь нас забрасывает, - Садовая с притворным состраданием провела пальчиком по перепачканной стене.
- Вот еще, - Мороз показал на бурый подтек на потолке, - жильцы сверху регулярно заливали служебные помещения, и райотдел годами безуспешно с ними судился. Да Вы не нервничайте - всего два-три формальных вопроса. В понедельник дело передается в суд. - Уже?! Лих Тальвинский. И Лавейкина, само собой, арестована?
- Избрана подписка о невыезде. Учитывая состояние здоровья.
- Или состояние связей. Попугали, стало быть, заблудшую овечку. И это теперь называется дело. - Вот и помогите набрать что-нибудь посерьезней! - в кабинет ввалился Андрей Иванович Тальвинский. Он стащил с себя мокрый от дождя плащ, стряхнул капли на пол, на минуту став похожим на отряхивающегося сенбернара. - Ведь не любите вы Лавейкину!
- Не люблю. За жадность.
- Неужто не поделилась?
- Оставьте свои подколы, Тальвинский. Я ими еще пять лет назад наелась. И вами, кстати, тоже. У нее в магазине девчонки, пацанки совсем работали. Только-только училище закончили. А им по мозгам: коллективная ответственность, платите на всех. А чем? На панель, что ли? Теперь жалеют: зря, мол, сами не тырили. Было б за что страдать. Воруешь - воруй, твои проблемы. Но зачем же за счет других?
- Так подскажите, откуда излишки эти свалились. Через кого. - Увольте! - Садовая презрительно повела носиком. - Не из того материала сделана. Да и - не знаю я ничего толком. Не было у Лавейкиной доверенных. Сама воровала, сама концы прятала.
- Воровала, может, и сама. Но не одна. Кто-то же ей на двадцать тысяч дефицитных тряпок отвалил. По нашим сведениям, торговля этим "левым" товаром велась и раньше. - Не помню, - отрубила Садовая. - А вспомнить как раз придется! - Ко мне что-то еще?
- Что значит "что-то"? - удивился Тальвинский. - Мы еще и не приступали.
Повторяю. Сказать мне вам нечего. Засим прощаюсь, - Садовая в самом деле поднялась.
- К чему такая внезапная спешка? - Тальвинский, только что хмурившийся, с неожиданной игривостью перехватил за талию шагнувшую к выходу женщину.
Не приняв шутливого тона, Садовая сбросила с талии обнимающую руку.
- Да пустите же! Я ранее имела не один случай сообщить вам, Тальвинский, что общаться с вами больше не желаю. И не распускайте руки. В конце концов, куда я приглашена? Для официального допроса или на какую-то бандитскую хазу?
- Для допроса. - В таком случае повторяю для особо понятливых: ни-чег-го не знаю!
- И все-таки разговор этот нам придется продолжить, - в свою очередь ужесточил голос Тальвинский.
- Ну-ну, - Садовая достала из сумочки платочек, с демонстративной брезгливостью протерла пряжку, которой коснулась рука Тальвинского, многозначительно посмотрела на циферблат и вновь опустилась на стул, небрежно закинув ногу на ногу. - Надеюсь, иголки под ногти загонять не станете. Задавайте первый вопрос.
- А вопрос у нас все тот же лаконичный - откуда и кем завозились левые товары, которыми Лавейкина периодически торговала и которыми набита ее подсобка?
- Отвечаю столь же лаконично: понятия не имею, - Садовая заметила, что и Тальвинский, и - исподтишка - Мороз то и дело поглядывают на скрешенные женские ноги, и тонко усмехнулась. - И если бы это даже было не так, вы, Тальвинский, последний человек, с кем я бы поделилась информацией. Это понятно?
