Павел Улитин - Путешествие без Надежды

Я на этом еще не сосредоточился. У меня было другое наслоение из другого языка другой страны и другого характера. Жадность удивительная, она себя покажет. Был же такой период, ходили вокруг да около. Седина, военные метафоры, вы не знаете, с кем вы разговариваете и еще что-то насчет женской красоты на тюремный взгляд. Вот уже и нехорошо получается.

Узурпатор распорядился иначе. СОН СМЕШНОГО ЧЕЛОВЕКА не помог.

— А то они не дадут лодку.

Это сказал мой друг Сережка, и мы так и сделали. Вошли в трусах, с нас капала вода, мы, естественно, дрожали, а Сережка жалобным голосом передал ситуацию и попросил лодку. Через 5 минут мы, очень довольные, тащили весла, нам дали ключ от лодки учителя Карпова, мы ее отомкнули и гребли деловито на ту сторону озера.

Еще совсем недавно я видел Устинью Абрамовну и Дарью Федоровну на одной странице старого письма. Теперь это будет постоянно. Мне просто с этим нужно примириться.

Hold your hour and have another. You have time, nobody is waiting for you, you may sit down and drink one more cup of tea. I saw him through to the end. And I don't forget her words either, «You are so alike that one can be mistaken». Exactly!{77}

No great physical pleasure for either of us that night: it was too cold, I was too nervous, there was too much messing about with buttons and zips and straps{78}.

That's all. All the rest is in another book. Und ist ein wunderlich Kapitel. Just what I thought, exactly{79}.

Однажды был КРЕСТ НА Воздвиженке. Конечно, нарушение всей стилистики и даже характера, но все-таки. Тоже невпроворот. Т. е. нельзя провернуть. У моей мясорубки это не проворачивается.

Как только начинаются чужие звонки, так я начинаю вздрагивать. Нарушение стилистики, конечно.

— Я боюсь, они тебе не дадут закончить книгу.

Именно это было важно сказать — какое сегодня число? Я знаю день — сегодня, кажется, вторник (и не нужно звонить И БЕСПОКОИТЬ), но число все-таки? Если вторник, то 27 апреля 1971 года.

Ну что, вспомнить ужин у Киевского вокзала, что ли? Боже мой, с таким же успехом я могу вспомнить завтрак в буфете ИФЛИ{80} в день 8 декабря 1938 года. И написать письмо Симонову и Матусовскому.

«Бабы рязанские» или «Водоворот»{81} или что-нибудь страшное из первых театральных впечатлений или даже первый актерский успех при помощи буденовки с подозрительными следами на подкладке. Еще важней коричневая обложка сочинений Джека Лондона в 1930 году.

— Я люблю ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ, но еще больше «Вокруг света». Надо проверить таблицу выигрышей и купить тюбики с акварелью, пока он не уехал. Он уезжает и продает.

Вот это ОН УЕЗЖАЕТ И ПРОДАЕТ и было самым главным в эпоху великого переселения народов. Как вы к нам попали? По командировке. Зачем мне эти, я ведь по-немецки не читаю. Нет, вы оставьте у себя, это очень важно. И он махнул рукой и оставил.

ВЫЙДИ С ПЛОЩАДКИ!

Пришлось выйти. У волейбольной сетки опять шла классовая борьба.

Змея уползала с ужасом. За Далем Даль. Вот выйду на пенсию, буду писать юмористические рассказы. Сегодня отнесу медицинский детектив. Отошлю про «Тедди», ладно.

Где-то было в «Бесах» «но главное — своя собственная постановка себя в обстоятельствах эпохи» (надо найти). На тему «Не умеешь себя поставить!» Гнев по чужому поводу. И вся фразеология. Она себя так ставит. И умеет преподнести. Уж больно вы себя ставите. И что из себя вы ставите. И т. д.

Вот что получилось со «Странной жадностью» закованный смотрю за красную ВУаль и вижу берег и за Далем Даль. Как поживает М.Лютер НЕ-Кинг? Еще найти газету от 16 июля 1966 г.

— Чья это машинка?

— Не помню.

Он все, конечно, помнит, но делает вид. И «ТРЕТИЙ (раковый) КОРПУС» я не стал ему напоминать. Она такая чуткая, такая хрупкая, она так любит читать письма, и очень волновалась, пока не узнала от кого, она тебя боится, но узнав, что от тебя, почему-то успокоилась. Каким клеем? Пшеничным клейстером. Горячим столярным клеем. Слово «резиновый клей» с некоторых пор действует оскорбительно (наряду с роботом).

РЕЧЬ СУЛЛЫ рядом с разговором в очереди за стипендией. Это был Ождественский и кажется историк, но может и с русского цикла. Важно, что он сумел ответить на вопросы, и для наркома Бубнова это был голос ИФЛИ и даже всех новейших поколений, которым он обещал советский Оксфорд или Кембридж в 200 километрах от Москвы. А профессора поедут?

п е р е с т а н о в к а

Quel mystère! Quel poids étrange, lourd de mystère, qu'on pouvait tenir ainsi, doux et lourd, dans ses mains! C'était les racines, la racine de tout ce qui est beau, la racine primitive de toute beauté complète{83}.

Еще одна ПЕРЕСТАНОВКА.

Первая страница троцкистского романа никому ничего не говорила. Полковник крутил тетрадь и так и сяк, читал, перечитывал, потом все-таки отложил в сторону. Вот эти страницы со странной нумерацией и нужно взять.

С теперешней машинкой я не могу позволить себе такую роскошь. Заметил. В 2 раза медленнее. Это если не считать раздражения. Чем бы дитя ни тешилось. Странно, почему не берется то, что написано летом. Ритуал. При этом считается: я такая, а ты вот какой. Теперь ты понимаешь, в чем дело. Ну насчет ядерной гранаты я не скажу. Эффект чисто кинематографический: в кино для мальчишек это выглядит эффектно. С того и началось. Был такой текст, неприятно об этом подумать.

Рассказы, написанные 30 лет назад. Для колоссальности фигуры, что ли. Увы, печальное предприятие с одной стороны. Ни одного просвета. В той комнате я ничего не нашел. Чем же питалось остроумие? Это тот самый, который сказал те оскорбительные слова. Впрочем, шутовская сторона заразительна. Какой-нибудь другой одинокий мыслитель решит твою задачу, когда тебя не будет. Хотят удалить, хотят помешать. Разве серьезно силы бросаются в этом направлении?

Чуть-чуть нетуда. Я вот заложу цветной лист и буду печатать английские слова. До некоторой степени с некоторых пор активизируется нелепое слово. Впрочем, выглядит это не так уж плохо. Я забыл, что у меня выскочила скобка. Это верно, что каких-то вещей нехватало в другом смысле. Ты чертил незнакомый портрет, ты был счастлив.

Копирка плохая, ну это совсем не годится. Так же обстояло дело и с Айрис Мэрдок. Тебе не захотелось перечитать. Просто прочитать не захотелось, вот главное. Я сразу увидел, неинтересная книга. Хотя что делать с интересной книгой, кроме как читать ее вслух целый день с утра до вечера.

с бутылкой против танка

Вот сейчас я действительно попробую копирку. Засыпая я сразу шел дорогой к Дону на Низовскую пристань{84}. Очень редко дорогой к Тамбам. Еще реже трава и подход к первому озеру и все те картины, которые когда-то назывались «Озеро в жаркий день». Не в этом заключался РИТУАЛ. Ритуал был просто в машинке. Или если французские цитаты, то это назвалось ДИКТАНТ. И число стояло. Вот был ритуал. С аккуратным почерком все смешалось в доме Яблонских. Чем-то иначе мать моя родина. Чем-то иначе. Но спасибо успокоил, а то мне эти нервозные штуки у Дон Кихота очень не понравились. Не ахти какой защитник и вообще борец и конечно рыцарь, но зачем он так яростно лезет на танки в августе. С машиной можно бороться только сидя за рулем (другой одинаково мощной машины). С керосиновой бутылкой против танка — это геройство, но и самоубийство. Это подвиг камикадзе. Кстати, ЛЛИ{85} про «Легион самоубийц» и тактику Петруши Верховенского. Был такой тактический пункт у Нечаева, украден у Бакунина: в первой шеренге идут самоубийцы И ПРИКРЫВАЮТ.

была упомянута БЖВЧ

богатая жена вел. человека

Мне трудно говорить на эту тему.

произвело впечатление;

Оказывается я могу говорить по телеф. (в подпитии: «Я упился!» (А.Ц.)) под бут[ылку] мук[узани], осв[ещенную] солнцем

См. 6 стр. «Прощания».{86}

Братья Шайхеты: их было 4 брата, Борис Ефимов, Ефим Зозуля, Михаил Кольцов и только четвертый брат фотограф остался при своей фамилии{87}. Это информация владельца «победы». Ему лучше знать. И оскорбил он доброго монаха. Зима была. На снегу котенок играл с мышью. Низко пролетел самолет с черными крестами, но бомбы не сбросил. Ты подходил с другой стороны к этому зимнему пейзажу. А мы в бой пойдем. А мы презираем мороз. А вы можете лезть на печку, она горячая.

Раз уж она идет в этом направлении, пусть идет сознательно и навсегда. Там тоже имеет значение большими кусками. Скажем, 40 или лучше 60 страниц: что-то выглядывает из-под ХОДА МЫСЛИ независимо от тоски по ушедшей красоте и вульгарности напоминаний. Что-то совсем другое. Бесполезно говорить ему об этом. Ксенофоб останется ксенофобом. Его лучший телефонный друг тоже. Бывает и на старуху проруха. У Марселя Пруста периода Альбертины на этот счет выражались изысканней. 4.2.74