Холдор Вулкан - Жаворонки поют над полем
— Привет, моя красавица! Как я Вас ждал, ах, как я ждал Вашего прихода, роза моя несравненная! Вы всё же пришли?! Ну, спасибо, дорогая, спасибо, что пришли навестить меня, бедного сапожника! — сказал он.
Фарида улыбнулась в ответ, поздоровалась с веселым башмачником и спросила о его здоровье.
— Я отлично себя чувствую, Фарида! И, знаете, прошлой ночью Вы снова приснились мне. Во сне мы с Вами сидели в сторожевом шалаше, который возвышался посреди кукурузного поля. Оттуда всё поле было видно как на ладони. Дальше лежали хлопковые поля, тутовые плантации, зеленые тополя, звенящие ивы на далеком берегу реки, старая мельница, тропы, проселочные дороги и утопающие в зелени селения. В небе летали птицы стаями словно многоточие туч, двигались они гурьбой, поворачивая резко то в одну сторону, то в другую. А под нашим высоким шалашом, похожим на сторожевую башню, колыхалось кукурузное поле, шурша на вольном ветру. Оказывается, я во сне был сторожем того кукурузного поля, и Вы, моя любимая жена, сидели рядом со мной, задумчиво наклонив голову на моё плечо. Ваши распущенные волосы трепетали на ветру словно черный, нежный, шелковый флаг нашей любви. У меня на груди висел бинокль, и с помощью него я глядел вдаль, обозревая окрестность. Вдруг я увидел мужчину и женщину, которые быстро шли в сторону нашего кукурузного поля. Видимо, у них были злые намерения, то есть хотели тайком нарвать кукурузных початков. Это было видно по тому, как мужчина держал в подмышке мешок, а женщина большие пустые дорожные сумки.
— Опаньки, у нас гости, Фарида, сказал я, передавая Вам бинокль и указывая в сторону, где суетились супруги-похитители.
— Да, да, Гурракалон-ака, вижу — сказали Вы.
После этого мы с Вами спустились по лестнице вниз, как доблестные матросы, которые спускаются на палубу с высокой мачты старинного парусного фрегата, и направились туда, где находятся похитители кукурузных початков. Я мог бы их выгнать сразу, предупредив криком издалека, но мне нужно было поймать супруг-злоумышленников с поличным. Ну, инструкция была такая. Её подписал председатель колхоза товарищ Турдиматов Турсун Тарранович. Соблюдая закон, то есть действуя строго по инструкции, я бы мог доказать в суде факт экономического преступления этой супружеской пары. Поэтому мы с Вами шли тихо, словно пограничники, которые наблюдают за опасным заокеанским шпионом, который пересекает государственную границу, шагая на ходулях, чтобы не оставит за собой следы. Когда мы пришли к месту преступления, супруги-похитители, с опасением оглядываясь вокруг, начали рвать кукурузные початки вместе с кожурой, и складывать их в мешок, и в сумки. Тут случилось нечто странное. Мужчина сел на сырую землю и начал плакать. Жена его испугалась и спросила у мужа, что с ним случилось и почему он плачет. Тот, продолжая плакать, начал объяснять:
— О, моя одинокая луна, которая светит во мраке моей жизни! Я плачу о бедных початках кукурузы, которые когда мы сорвали, они печально и жалобно урчали, прощаясь со своими стеблями, и были похожи на ребёнка с кудрявым хохолком на макушке. Кукурузы плачут как матери, у которых насильно отобрали младенцев, Они навсегда попрощаются со своими початками на кукурузном языке. Кукурузы похожи на матерей, которые прощаются в последний раз со своими любимыми сыновьями, провожая их в армию с добрыми намерениями, которых через год солдаты и офицеры привозят этих молодых ребят обратно домой на военном грузовике в гробу из горячих точек планеты, где люди убивают друг друга, не щадя никого, даже детей за моральные и материальные выгоды, за идеи! Я, больше не могу, дорогая, рвать початки кукурузы с этих бедных стеблей! Не могу, милая! Гляди, их родные початки, которые они держат в своих объятиях как младенцев, укутанных в зеленую пелену!..Жалко их… — тихо плакал мужчина, роняя слезы.
— Да, что с Вами, Балтаклыч Каллакесаровуч?! Плачете, прям как маленький мальчик, ей богу! Прекратите сейчас же. А не то услышит Ваш плачь этот сторож… как его там… Гурракалон со своей женой Фаридой, которые усердно занимаются сейчас любовью, ритмично скрепя высокую сторожевую башню-шалаша! Если они поймают нас с поличным, то согласно инструкции, которую подписал председатель колхоза товарищ Турдиматов Турсун Тарранович, они штрафуют нас или отдадут в под суд!
— А ну-ка, улыбнитесь и встаньте как доблестный воин из окопа, айда рвать початки для нашей коровы с теленком, которые лежат голодными, от того, что в нашем колхозе нет пастбище для скот! Везде посеяны хлопчатник да кукуруза! Нам жалко наш скот а не какие то солдаты, которые погибают на поле боя, Балтаклыч Каллакесарувич! Не злите, меня! — сказала женщина.
— Хорошо, милая — сказал мужчина, вытирая слезы с глаз и улыбаясь.
После этого они с новой силой принялись за работу и, наполнив огромный мешок кукурузными початками, напичкали так же и сумки.
— Самый раз — подумал я и закричал: хенде хох, швайне партизайнен!
Услышав это, супруги-злоумышленники сильно испугались и замерли на миг от страха с поднятыми руками как солдаты, попавшие в плен к партизанам. Потом они неожиданно, подняв мешок с сумками, побежали прочь. Мы с Вами тоже побежали за злоумышленниками, но никак не могли догнать их.
Тут я увидел огромный комбайн, похожий на динозавра, который стоял на краю кукурузного поля, и в мою голову пришла уникальная идея. Мы с Вами, сев в кабину комбайна, поехали, чтобы догнать и обезвредить похитителей кукурузных початок. Я вёл комбайн, напевая мелодию со словами типа:
— Лалалаалыл лалыл лалыл! Лалалаалыл лалыл лалыл!
А супруги всё бежали наутек с тяжелыми грузами на плечах и в руках. Наш комбайн преследовал их по пятам, вращая свою молотилку, которая была готова замотать их и проглотит. Но тут супруги, похитители народного добра, применили военную хитрость и бросили огромный мешок с огромными сумками, полные кукурузных початков, в молотилку нашего комбайна. Молотилка комбайна, издав страшный треск, громко зурчала, и наш корабль бескрайних кукурузных полей с грохотом повалился набок, поднимая пыль. На этом самом интересном месте моего сна я проснулся… — сказал Гурракалон улыбаясь.
Фарида смеялась от души, когда он рассказывал свой сон.
— Ну и сон у Вас, Гурракалон-ака! Интересный и смешной — сказала Фарида.
После этого Фарида ещё больше полюбила веселого сапожника. Влюбленные сидели, разговаривая, смеясь и держась за руки, пока не пришла медсестра.
— Всё, заканчивайте разговор, апа. Не утомляйте нашего больного — сказала красивая медсестра в белом халате, которая зашла в палату. Она казалась Фариде совсем голой, одетой только в белый халат даже без нижнего белья, чтобы завлечь Гурракалона своей фигурой, упругими грудями и полными гладкими ногами. Фарида даже стала ревновать. Кто знает… есть все-таки шайтан… и после того как уйдёт Фарида Гурракалон скажет, мол, медсестра, Вы не могли бы сделать мне массаж?.. И она, красиво улыбаясь в ответ, согласится… Потом, закрыв на ключ дверь палаты, начнёт делать массаж Гурракалону своими белыми, гладкими руками, и пальцами, у которых ногти покрашенны в перламутровый цвет. Тут Гурракалон не выдержав — цоп! — схватит её за руку и крепко обнимая начнёт… О, нет, нет! Сгинь, шайтан! Не путай меня! Гурркалон-ака никогда не изменит мне! Я ему верю!.. — подумала она. Потом, попрощавшись с Гурракалоном, вышла из палаты. Фарида шла, как и другие влюбленные женщины, пьянея от любви, думая о словах Гурракалона, улыбаясь сама себе как душевнобольная. Она зашла на базар, купила продукты и леденцы для своих детей. Села на автобус и поехала домой, глядя из окна автобуса на улицу, думала вновь и вновь о сапожнике Гурркалоне.
Когда она сошла с автобуса, она от страха чуть не умерла. Потому что карман пустой сумки, где она спрятала деньги, был разрезан, и денег там не было. Лицо Фариды резко побледнело, и она присела от бессилия на скамейку у автобусной остановки. Это было настоящей трагедией для неё. Тут у неё в недрах сердце вскипели горькие слезы и она спонтанно заплакала. Тут чья-то рука коснулась её плеча, и она обернулась, вся в слезах. Это была её соседка Тотиё. Она обняла Фариду и тоже заплакала.
— Соседка, ну, что тут поделаешь, видно, это воля самого Бога. Придётся смириться с волей Всемогущего. Ибо, все мы смертные, и придет час, мы тоже уйдём туда, откуда никто никогда не возвращался… Вставай, пошли домой, сестричка… Твоя свекровь умерла… — сказала она. От такой страшной вести у Фариды закружилась голова, в глазах у неё помутилось, и она упала в обморок.
18 глава Человек, который живет в лифте
Пришла весна. Не кровавая арабская весна, которая пришла и унесла с собой 110 тысяч человеческих жизней, а пришла зеленая мирная простая узбекская весна. Вместе с миролюбивой весной пришло странное письмо Поэту Подсудимову от человека по имени Санаторий Самоваровуч, который живет в городе Яккатут. Он, оказывается, обитает в лифте. Поэт Подсудимов с большим интересом принялся читать письмо Санатория Самоваровуча. Содержание его было примерно таким:
