Фэнни Флэгг - Стоя под радугой
– Откуда я знала-то, там же не сказано «ужин на столах»!
Внутри палатки все складные деревянные стулья оказались заняты, и они устроились на галерке, что Норму как раз более чем устраивало. Пол был усыпан опилками, пахло как в цирке, и публику охватило радостное возбуждение – тоже почти как в цирке. Детям разрешалось бегать по проходам и шуметь – совсем не то что в церкви, где все собранны и серьезны. Всех переполняло радостное ожидание. Чего именно ожидать, девочки из Элмвуд-Спрингса пока не знали. Со здешним народом они никогда не виделись: тут были и пятидесятники, и последователи Церкви Христа, и строгие «Примитивные баптисты», известные обрядом омовения ног, – кого только не понаехало.
Мужчины по случаю принарядились в чистые рабочие штаны и робы, а женщины – в платья домашнего покроя, такие же, как на Минни и Бетти Рэй. Вечер выдался душный, и дамы – большинство с волосами, собранными в пучок на затылке, – сидели и радостно общались, обмахиваясь бумажными веерами с картинкой Тайной вечери, розданными при входе. Круглая сцена в центре палатки была голой, не считая пианино, стереосистемы да искусственного папоротника в кадке. В ожидании начала Анна Ли, Петси Мэри и Норма пихали друг друга локтями и хихикали, а Мак показал пальцем на старушку, которая жевала табак и сплевывала в специально принесенную жестянку. И тут мимо них прошла большая, широкая в кости миловидная женщина с худосочным мужчиной в рабочем комбинезоне. Норма глянула на нее мельком и тут же бросилась на землю и спряталась под стулом.
Мак спросил:
– Ты куда, Гуфи?[9]
– Это тетя Элнер! Увидит меня – непременно маман доложит.
И весь вечер Норма подпевала и качалась в такт с сидевшими впереди людьми, обмотанная шарфом по глаза и в темных очках: вдруг тетушка обернется и каким-то образом узрит ее среди семи сотен прихожан. Но больше ее беспокоило другое.
Ровно в семь вечера вышел пастор Церкви Христа на шоссе 78. После многословной молитвы он представил семью Отман – исполнителей госпела, и они под громоподобные аплодисменты заполнили сцену.
Петси Мэри ткнула в бок Анну Ли:
– Которая из них Бетти Рэй?
– Худышка.
Петси Мэри заметила, что худышка единственная из Отманов, у кого нет угольно-черной копны волос.
– Она как-то не похожа на остальных, правда?
Норма шепнула Маку:
– Я бы горевать по этому поводу не стала.
Вечер начался бодрящим «Дай мне эту Древнюю религию» с притопыванием и прихлопыванием, потом они спели «Омыт ли ты кровью?», «Скажи Матери, что я там буду», «Мы встретимся у реки», «Я верю в человека в Небесах», и, когда все слушатели уже кричали и подскакивали на своих местах, приезжий пастор, лидер сегодняшнего собрания, его преподобие Бриггл Стоктон из Дел-Рио, штат Техас, пробежал по проходу между рядами и вскочил на сцену с Библией в руке, танцуя и выкрикивая:
– Я чувствую вдохновение!
Дальше события развивались совсем не по тому сценарию, какой представляла себе четверка из Элмвуд-Спрингса. Преподобный Бриггл обрел спасение души у знаменитого евангелиста Билли Сэнди и вознамерился отплатить миру услугой за услугу. Он попрыгал на одной ноге, затем на другой и предупредил тех прихожан, кто еще не был спасен, о геенне огненной. Потом принялся выкликать бессвязные лозунги о борьбе с дьяволом за души человеческие, вопя:
– Я буду биться с ним лопатой… Я буду биться с ним топором… Я буду биться утром… Я буду биться ночью!
Он так огорчался и переживал по поводу дьявола, что стал малиновым, начал плеваться, и зрителям с первого ряда приходилось уворачиваться всякий раз, как выкрикивалась новая фраза. Мак до того развеселился, что вслух заржал, но тут же притворился, что это кашель. Анна Ли с Нормой от стараний сдержать смех едва не умерли от удушья. Но преподобный Бриггл не успокоился, покуда несколько женщин не вскочили и не принялись плясать и выкрикивать что-то на непонятном языке. Грешники-гости потели и ерзали на своих стульях, и где-то через час гневных воззваний, перепугав толпу обещаниями, что гореть им в аду, он призвал неспасенных подойти и признаться в своих грехах перед Господом Всемогущим, чтобы спастись от вечного проклятия. Около трехсот человек разом вскочили с мест – некоторые делали это на каждом собрании, некоторые впервые – и стали протискиваться к алтарю, крича «Слава Иисусу!» и «Аллилуйя!». Один мужчина в конце их ряда дергался, будто сунул пальцы в розетку.
Норма, Мак и Анна Ли так увлеклись этим зрелищем, что не заметили, как их подруга вдруг встала и вместе с толпой ринулась к алтарю. Оглянувшись и увидев ее, Норма закричала:
– О боже, Мак, Петси Мэри ушла, хватай ее!
Но поздно, она уже была на полпути. Час спустя, когда они вытащили обалдевшую Петси Мэри из палатки и сидели в машине, она пыталась объяснить:
– Даже не пойму, как это случилось. Сижу себе вроде, а потом – хлоп, и я уже иду по проходу. Как будто меня кто поднял за шкирку и переставлял ноги, а я не могла остановиться. После этого ничего не помню. Так что, наверное, моя душа спаслась.
Анна Ли спросила с благоговением:
– А каково это – спасенной быть, Петси Мэри? Чуешь какую-нибудь разницу?
Петси Мэри прислушалась к себе и честно ответила:
– Не знаю даже… Но голова болеть перестала.
Мак захохотал, однако Норма ничего смешного не увидела.
– Нечего ржать, Мак. – Потом предупредила Петси Мэри: – Учти, если ты свихнешься и начнешь бормотать на непонятном языке, клянусь, я с тобой больше не разговариваю.
Встревоженная Анна Ли пристально вгляделась в лицо подруги:
– Ты не чувствуешь желания бормотать на неизвестном языке, Петси Мэри?
Петси Мэри прислушалась к себе.
– Вроде бы нет… пока.
Норма закатила глаза:
– Ну, отлично. Теперь придется следить за ней, как ястреб, день и ночь. Все ты виноват, Мак.
– Я? А чего я сделал-то?
– Если бы схватил ее, когда тебе сказали, она бы не дошла до спасения.
– Норма, я не мог. Она уже была у сцены. Сама-то чего ж за ней не пошла? Ближе ведь была, чем я.
– Ага, чтоб тетя Элнер сообщила маме, что видела меня? Хочешь, чтобы меня заперли дома до конца моей земной жизни? Ты же знаешь маман – она слетит с катушек, если узнает, что тетя Элнер ходила на религиозные бдения, не говоря уж о ее собственной дочери.
Вечеринка
На следующий день по пути на вечеринку, устроенную Анной Ли для Бетти Рэй, Норма заставила Петси Мэри пообещать, что если она почувствует себя хоть немного странно или у нее вдруг возникнет неодолимое желание бормотать на непонятном языке, она тут же уйдет.
– Если мы хотим на будущий год выступать в команде болельщиц, мы не можем себе позволить снова впасть в религиозный экстаз. – Потом попыталась прощупать почву с другой стороны: – Как сегодня твоя головная боль?
Бедная Петси Мэри, с которой Норма последние двадцать четыре часа не спускала глаз, сказала:
– Кажется, вернулась.
Для Нормы это было хорошей новостью. Значит, Петси Мэри избежала спасения души.
Вечеринка планировалась в маленьком клубном зале бассейна «Каскад». Анна Ли заранее предупредила друзей, что религия не позволяет Бетти Рэй танцы, так что придется обойтись без этого. Все ворчали, но все равно пришли. Вечеринка намечалась с трех до пяти, но Отманы увезли Бетти Рэй на бдения в четыре. И тогда уж понеслось. Перед Бетти Рэй все вели себя сдержанно и культурно, но едва она удалилась, как в ход пошел музыкальный автомат и начались пляски.
Когда Анна Ли вернулась, ее мать в кухне разговаривала с организатором местного Красного Креста, обсуждая грядущие ежегодные учения. Анна Ли поставила в мойку тарелки, которые брала на вечеринку. Дороти, которая весь вечер нервничала, спросила:
– Как все прошло?
Анна Ли скривилась и кивком позвала ее на заднее крыльцо. Дороти извинилась и закрыла дверь. Анна Ли шепнула:
– Мама, это было ужасно. Все так старались, а она только стояла в углу и тряслась.
– Ох.
– Вывалила на себя тарелку с едой. Мне было ее так жалко. Мальчики пытались ее разговорить, но она просто не знала, как себя вести. Может, с ней что-то не так? Может, она отсталая или еще чего?
– Нет. Нет, что ты. Скорее всего, просто не привыкла к вечеринкам.
Но в душе Дороти не была так уверена.
На следующий день, когда Бетти Рэй забрали, Анна Ли сказала:
– По-моему, она меня просто ненавидит.
– Нет, дорогая, ничего подобного, – сказала Дороти.
– Ну, по крайней мере, я ей не сильно нравлюсь. Я пригласила ее к себе в комнату, думала – пообщаемся, познакомимся поближе, а она только сидела молча и вообще вела себя так, будто ее тут силком держат. – Анна Ли была в замешательстве. – Не понимаю, мама, остальные-то ко мне вроде нормально относятся. Выбрали меня самой популярной ученицей… А при виде Бобби она поворачивается и идет в другую сторону.
