Роман Грачев - Молчи и танцуй
Вадим, между тем, присел на корточки перед малышом. Максимка слегка отстранился и вперил в него недоверчивый взгляд.
– Сима, соку хочешь?
Он кивнул – точь-в-точь как его мама. Они оба теперь отвечали ему только движением головы.
– Какой ты любишь? Яблочный годится?
Кивок.
– Ну, тогда пойдемте.
Они подошли к прилавку. Вадим заказал две банки колы, маленький пакет сока и три эскимо.
– Девяносто два пятьдесят, – сказала продавщица.
Он полез в задний карман. Мама и сын молча глядели на него и облизывались. Максимка предвкушал халявный сок – «А дядя не так плох, по-моему!» – Лариса же грезила несколько другими вещами, о которых детям не докладывают.
Когда бумажник был извлечен на свет и открыт, по лицу Вадима пробежала тень.
– Черт, – еле слышно пробормотал он, но Лариса его услышала.
– Не хватает? Не переживай, я добавлю. – Лариса полезла в свою сумочку.
– Нет, все в порядке, – отрезал Вадим.
Продавщица уже выставила на прилавок заказанные лакомства. Бутылки соблазнительно сверкали капельками влаги.
– Одну секунду, – сказал Вадим, видя нетерпение продавщицы. – Лариса, возьми Симку и садитесь, а я сейчас подойду.
Лариса послушно исполнила просьбу. Вместе с сыном они заняли самый дальний столик, как раз возле газона. Лариса уселась на пластмассовый стул и наблюдала за тем, что происходило у прилавка.
Вадим нагнулся к продавщице, принялся что-то нашептывать. Та сначала скорчила забавную физиономию, потом смущенно улыбнулась и кивнула. Вадим тут же забрал покупки и присоединился к своей компании.
– Что ты ей наговорил? – поинтересовалась Лариса. – Свидание назначил?
– Да нет, ничего особенного.
– Я заметила, что ты ей так и не заплатил.
Вадим предпочел не отвечать. Он выставил угощения на столик, сам открыл упаковку сока и протянул ее мальчику.
– Держи.
– Пасиба, – сказал Максим.
– Так все-таки, – не унималась Лариса, – снимаешь барышень по вечерам, негодник?
– Я этим не занимаюсь. Я просто сказал ей, что занесу деньги вечером, перед закрытием.
Лариса удивленно вскинула брови, но Вадим больше не обращался к этой теме. Он открывал бутылки и все время подмигивал мальчику.
Сегодня они с Глебом записали три дубля рекламного ролика книги. Вполне хватило бы и одного – Вадим был на удивление профессионален – но чутье заставило Большого Босса подстраховаться на случай каких-нибудь сбоев. Он лично подготовил ролики к эфиру, наложил музыкальное сопровождение и распечатал для ведущих график выхода в эфир.
– Вся эта бодяга пойдет завтра с утра, – резюмировал он, – и я все равно не пойму, в чем здесь хохма.
– Никакой хохмы, – устало отмахнулся Вадим, – просто это мой текст.
– Да, но он мало отличается от моего, который я гонял целый месяц. И толку – чуть.
Они сидели в эфирной студии и курили. Глеб тоже был порядком измотан за сегодняшний день. В разговоре с Нестеровым он дал добро на предвыборную агитацию господина Лесневского, и теперь в его сейфе покоилась пухленькая пачка зеленых условных единиц. Он еще не решил, на что пустит эти деньги – на оплату просроченных счетов или в дело.
– У меня просьба к тебе, – подал голос Вадим.
– Ну.
– Если благодаря моим усилиям книга пойдет, возьмешь меня к себе на работу?
Глеб не удивился. Он уже понял, что этот парень умеет не только петь песни и строить глазки.
– Если все получится, я найду тебе занятие. А ты свободен?
– Считай, что свободен. Я чертовски устал отгружать просроченный шампунь.
Они рассмеялись.
5
Из книги Глеба Шестопалова
«Убегающий Волк»
Какими способами можно заставить человека проникнуться к вам уважением, вызвать симпатию и тем самым побудить его поступить так, как вы желаете? Откровенно говоря, это не так уж и сложно. Все мы иногда прибегаем к подобным ухищрениям, даже не подозревая об их научной подоплеке. Например, родители укладывают своих чад спать с помощью обещаний сводить в зоопарк или купить электрический паровоз. Действует почти безотказно. Когда мне было пять лет, старший двоюродный братец опробовал на мне метод воспитателя детского сада из фильма «Джентльмены удачи»: «Когда ты доешь свою порцию картошки, мы пойдем в парк Гагарина, сядем на ракету и полетим в космос. Только обязательно нужно доесть, потому что до обеда мы на землю не вернемся». Слово в слово повторил! Повертел в руках кусочек сахара, как дрессировщик перед носом у медвежонка, и я сделал сальто.
То, чем пользуются нечестные родители, называется манипуляцией, но это самая примитивная ее форма (впрочем, от того не менее вредоносная, в чем мы можем убедиться с возрастом). Манипуляция – большое искусство и почти совершенное оружие, виртуозное владение которым позволяет добиться невероятных результатов…
До выборов мэра оставалось полтора месяца. Газеты, телевидение и радио раскручивали свою фирменную истерику по поводу того, кто из конкурентов действующего главы города больше всего испачкан. Средства массовой информации, дружившие с властями, единодушно согласились с тем, что менять коней на переправе нельзя (то есть давайте оставим все как есть, а там поглядим, правы мы были или ошибались), а СМИ, подконтрольные конкурентам мэра, давили на ужасное состояние городских магистралей и развал в коммунальном хозяйстве.
Расстановка сил пока не сулила больших барышей никому, кроме действующего мэра Дмитрия Попова. Он баллотировался на третий срок, и за прошедшие годы все сферы жизни города так или иначе были замкнуты на него. Однако помимо очевидных успехов в благоустройстве и культурном развитии, ошибок Попов наделал немало, и число недовольных его работой росло с каждым годом. Аналитики поговаривали, что на четвертый срок Попов точно не сможет рассчитывать, но до следующих выборов была еще целая вечность.
Основная группа его конкурентов представляла собой сборище предпринимателей всех мастей и калибров. На первый план неожиданно вылез Григорий Савичев, которого в народе ласково называли «разливалой»: количество выпитых потеющими гражданами бутылок прохладительных напитков под маркой савичевского комбината приближалось к астрономической цифре. Вдобавок комбинат недавно запустил в работу мясную линию, и часть электората, отведав колбаски, подумала, почему бы не поддержать «разливалу» на выборах. Сам Савичев в традиционных интервью и репортажах говорил, что забота о людях – его главное политическое кредо, и что он готов в случае избрания его главой города способствовать развитию городской инфраструктуры и ежемесячно отщипывать от своего личного дохода десять тысяч рублей на унитазные сиденья для неимущих.
В затылок ему дышал Борис Брутберг. Он владел контрольным пакетом акций промышленного гиганта, который заваливал рынок дешевыми кирпичами, металлоконструкциями и оргстеклом. Парню было лет сорок, выглядел он на двадцать пять, а ругался как прыщавый подросток. У большинства трезвомыслящих избирателей он вызывал негативные эмоции, но бабушкам, как ни странно, нравился. «Такой красавчик, что я просто ух! – говорила одна пенсионерка в интервью журналисту «независимой» телекомпании. – И он обещал нам, что хулиганов поздно вечером на улицах будет меньше, потому что все улицы он сам лично будет освещать». Двое настырных журналистов раскопали старую историю о налоговых махинациях Брутберга, но одного из любопытных писак притянули в суд, а другому просто настучали по голове, дешево и сердито.
Третьим в списке лидеров шел Максим Каратаев, представитель строительного лобби и Депутат Государственной Думы. В нижней палате российского парламента он особо не блистал, но в родном городе каждая третья новостройка была выполнена его кампанией. Человек он был, на первый взгляд, хороший, имел двоих детей, жену и собаку, по утрам бегал трусцой (что, к сожалению, никак не сказывалось на его пышной фигуре), а вечерами выступал с циклом радиопередач под общим названием «Городской спектр». Ничего нового он не говорил, но говорил он красиво и правильно, поэтому, по предварительным прогнозам, за него готовы были проголосовать до десяти процентов избирателей.
В списке кандидатов также фигурировали: бывший генерал КГБ («Гражданам – достойную жизнь!»), врач-хирург из крупнейшей городской больницы («Здоровье земляков – прежде всего!»), один побитый жизнью правоверный коммунист с кругами под глазами («Долой антинародный режим!») и даже какой-то анархист без определенного места жительства, но с хитрым лозунгом «Я вам, бля, покажу кузькину мать!». Почти за каждым из кандидатов стояла некая общественная организация или политическое движение, но по сравнению с силами, поддерживающими действующего мэра Дмитрия Попова, им явно не хватало финансирования.
