Роман Грачев - Молчи и танцуй (Часть 2)

Видеть чистое небо родного города при выходе из душного и мрачного вагона было непривычно. Игорь постоял немного на перроне, бросив сумку под ноги, посмотрел на табло, показывающее московское время. Хотелось идти вперед немедленно, но ноги словно приросли к асфальту.

– А вокзал-то отремонтировали, - протянул он.

Опустив голову, он заметил спешащего к нему высокого плечистого парня в спортивных штанах.

– Игорек! – орал тот. – Какие люди – и на свободе! Иди, обниму!

Игорь сдержанно улыбнулся, позволил схватить себя в охапку. Старый кореш не соизволил его отпустить, пока основательно не помял бока и спину.

– Как там наша химия? – спросил Володя, поднимая с земли сумку своего приятеля.

– Нормально. Можешь съездить посмотреть.

– Тьфу, не каркай!

Володя потащил Игоря к главному входу в здание вокзала. Игорь не упирался, только постоянно крутил головой и отмечал все новые и новые изменения.

– Куда тебя отвезти сначала? Домой?

– Нет. Отвези меня в нормальный кабак.

– Проснулся! Рано еще для кабака, вон разве что на вокзале…

– Нет, хватит с меня вокзалов, давай купим водки и сядем где-нибудь во дворе. Жрать охота.

– Как скажешь.

Они подошли к продовольственному ларьку на привокзальной площади.

– Чего тебе хочется? – спросил Вова.

– Водки.

– Это понятно. К ней что?

– Колбасы вареной, рыбки какой-нибудь… Что там еще есть? Пива – тоже! Вообще, я же сказал, что жрать хочу.

– Деньги-то хоть есть у тебя?

– Нормально с деньгами, – уклончиво ответил Игорь.

Пока Володя рассчитывался с продавщицей, Игорь полез в карман, вытащил записную книжку, похожую на кусок старой обувной подошвы. Листочки в этом блокноте были не лучше – серые и лохматые. Игорь принялся листать книжку с глубокомысленным видом.

– Если тебе позвонить надо, я дам, – сказал Вова.

Он вытащил из сумочки сотовый телефон.

– Ты уже и этим обзавелся, – заметил Игорь. – Блатуешь, плесень?

– Ты будто не три года сидел, а двадцать три! Мобилы сейчас у распоследнего студента есть. Куда звонить собираешься?

– Старикам своим.

– А домой?

– Потом.

Игорь взял трубку, внимательно оглядел ее и осторожно набрал номер. Когда на том конце провода ответили, он начал орать, как торговец пирожками на перроне:

– Мать, привет, это я!.. Игорь, кто ж еще! Чё, не узнала, что ли! Я вернулся в город. Да, приехал вот… Нормально все. Когда буду, позвоню из дома. Не знаю, покручусь еще, погляжу… вы к моим давно не приезжали?.. А что так?.. Ну, ладно. Пока… Пока, говорю, тетеря глухая!

Он хлопнул крышкой, потом, поразмыслив, начал набирать новый номер. Свободной рукой он показал Вовке, чтобы вел к машине.

Второй абонент не отвечал. Игорь ожидал около двух минут, потом отключился.

– Домой звонил?

– Да. Трубку не берет.

– Ушли куда-нибудь.

– Рано еще. Сколько на твоих?

– Начало седьмого.

– Видишь, куда они могли уйти?

Они выехали со стоянки, несколько минут петляли по маленьким улочкам. Игорь все таращился на пролетающие мимо дома и дворы, вычитывал названия магазинов. Привычные вывески исчезли. Многое исчезло, будто и не было никогда, стоило покинуть город на какие-то несчастные три года. Интересно, а если действительно, как говорит Вовка, уехать на двадцать три… Тьфу, типун тебе на мозги, баран!

Они въехали в один из сереньких двориков и остановились возле школьной спортивной площадки. Бывший зек указал на баскетбольный щит.

– Мячик есть?

– Нету, мы не в баскетбол играть пришли. Да что такой кислый-то?

– А что мне, плясать теперь?

– Ну, ты ж домой вернулся, елки-палки!

– Ну и чё?

– Капчё…

Они устроились на скамейке у кромки футбольного поля. Спортом в этот ранний час никто не занимался. Только по беговой дорожке гуляла девушка с гигантским псом.

– Ты к моим заходил, как я просил? – спросил Игорь, открывая бутылку.

– Ну.

– И как они?

– По-моему, в порядке, – ответил Вова. Было видно, что он не особо горел желанием рассказывать приятелю о визите к его жене. Визит-то был не очень удачным.

– Пацана видел?

Вова немного помялся, потом вынужден был признать, что мальчишку он не видел, да и от жены получил отворот-поворот.

– Так она тебя послала, что ли? – не понял Игорь.

– Нет… просто постояли в дверях, перекинулись парой слов. Ты знаешь… – Вова запнулся.

– Ну!

– Мне показалось, она по тебе не скучала.

Игорь наконец-то сбросил свою маску усталости и пофигизма. Теперь он слушал очень внимательно.

– В каком смысле – не скучала?

– Не захотела меня впускать в квартиру и не обрадовалась, когда я сказал, что ты скоро появишься.

У Игоря сверкнули глаза. Без слов он налил себе водки и также безмолвно ее выпил.

– Динамо включила, – пробормотал он.

– Думаешь?

– Уверен. Хотя… Надо еще проверить. У тебя как сегодня со временем?

Вова широко улыбнулся.

– У меня два дня отгула, так что я сегодня весь твой.

– Молодец, – сквозь зубы процедил Игорь. – Водки больше не пей, будешь меня катать.

– Без вопросов.

Девушка, выгуливавшая собаку, остановилась в нескольких шагах от их скамейки. Пес – это оказался сенбернар – недвусмысленно начал принюхиваться.

– Как псину зовут? – спросил Игорь у хозяйки.

– Бетховен.

– Шутишь?

– Шучу.

Девушка натянула поводок, хотела отойти в сторону.

– Погоди, подруга, – сказал Игорь. – Твоему композитору колбасу можно дать?

– Не надо, а то он от вас долго не отстанет.

– Ну и хорошо. Пусть он колбасу жрет, а мы пока познакомимся.

Девушка брезгливо отвернулась. На вид ей было лет восемнадцать, ладно сложенная фигурка вызывала непроизвольное слюноотделение.

– Как тебя звать, красавица? Тоже какая-нибудь эта… – Игорь не смог вспомнить ни одной знаменитой женской фамилии.

– Не важно. – Девушка сильнее натянула поводок, но пес в ожидании угощения подчиниться не спешил.

– Ну, можно и без имени, – согласился Игорь. – Айда, поцелуемся!

– Обойдешься.

Игорь нахмурился.

– Чего так грубо?

– Так надо.

Поводок натянулся еще сильнее, и сенбернар вопросительно уставился на хозяйку. Игорь тем временем поднялся с лавочки.

– Что ж ты такая неласковая? – пробормотал он. – Водочки будешь?

– Не надо. Держитесь подальше!

– Ну, я же просто познакомиться хотел, – улыбался Игорь.

Сенбернар начал рычать.

– Уси-пуси, киска…

Девушка вдруг ослабила поводок.

– Жорка!!!

Пес не заставил просить себя дважды. В считанные секунды Игорь оказался на земле, а на груди у него большой и лохматый Бетховен собирался нацарапать партитуру Лунной сонаты.

– Убери пса, сучка!!! – орал Игорь, пытаясь переползти через скамейку. – Убери, убью обоих!!!

Вовка стоял рядом с бутылкой в руке и не мог пошевелиться.

– Убери собаку!!!

Девушка подхватила конец поводка и сильно натянула. Пес спрыгнул с человеческой груди.

– Фильтруй базар! – прошипела девица. – Пошли, Жорка. Все, домой, домой!

Они помчались по беговой дорожке к выходу со стадиона, а Володя склонился над поверженным приятелем.

– Она тебя укусила? Укусила?!

Игорь сел на траву, потер грудь. Бетховен не оставил на ней ни одной отметины.

– Здравствуй, любимый город… – пробормотал бывший зек, сплевывая. – Вован, наливай уже…

Предложение, которое сделал Нестеров, Глеба не удивило, но насторожило. Вернее, это было даже не предложение, это было то самое условие, при котором избирательный штаб Константина Лесневского обязывался озолотить независимую радиостанцию. В июне Нестеров сказал, что условие будет ключевым, и вот теперь Глебу его преподнесли на блюдечке с голубой каемочкой.

– Я могу повторить еще раз, – сказал Нестеров, выступая в своей привычной роли члена клана Корлеоне.

– Не сочтите за труд, – улыбнулся Глеб.

– Мы хотим, чтобы ролики читал Вадим Колесников, ваш новый ведущий.

Глеб покивал головой: понимаю, что всем сейчас хочется иметь курочку, несущую золотые яйца, особенно после столь впечатляющего дебюта.

– В вашем желании нет ничего странного, – сказал он. – Вадим сейчас находится на станции, и я могу пригласить его сюда.

– В этом есть необходимость? – быстро спросил Нестеров.

– Необходимости не было бы, иди речь о рекламе оцинкованных труб или магазина автозапчастей. А в нашем случае вопрос слишком щекотливый.

– В чем проблемы?

– Сейчас узнаете.

Глеб поднял трубку телефона, набрал короткий номер.

– Вадик, это Глеб. Зайди ко мне… Да, бросай все и заходи.

Положив трубку, Шестопалов уставился на своего собеседника с каким-то необъяснимым торжеством. Нестеров этого взгляда не понял.