Бат-Шева Краус - Израильская литература в калейдоскопе. Книга 1
Она также обратила внимание, что, когда соседи или друзья пытались утешить его тем, что хотя бы его жена работает, это ранило его еще больше.
Вики заметила, что и их четырехлетние дочери, Сиги и Орли, норовят помочь. Как-то вечером, когда она и муж привычно уселись смотреть телевизор, обе девочки вышли из своей комнаты в пижамах и начали подталкивать их друг к другу, приговаривая:
— Подвинься, мама, двигайся, папа, мы тоже хотим посидеть с вами и посмотреть эту передачу.
Так им удалось сократить расстояние между родителями без лишних слов. Ярон, их старший сын, в один из вечеров предложил:
— Почему бы нам не погулять по берегу моря, как раньше?
Попытки детей взволновали Вики, а Жако выглядел равнодушным или притворялся, что не понимает.
До сих пор Вики не просила помощи у своей семьи: предпочитала, чтобы родственники ничего не знали. Она пробовала сократить расходы, начала записывать долг в продуктовом магазинчике, чего прежде никогда не делала. Госпожа Полак, хозяйка магазинчика, охотно пошла ей навстречу, и это немного помогло ей справиться со своим смущением.
* * *В день, когда Вики получила письмо об увольнении, у нее во второй раз потемнело в глазах. Хозяева магазина, где она работала, чувствовали себя неловко, и им было тяжело, так как они знали, что ее муж безработный; вдобавок им было жаль терять такую преданную работницу, но они были вынуждены сократить свои расходы, потому что люди просто прекратили покупать драгоценности. С трудом Вики добралась до дома и встала перед Жако с письмом в руках.
Он не поднялся ей навстречу, только молча опустил голову. После того, как утром следующего дня Вики отослала девочек в сад и сына в школу, она поехала в Кирьят-Гат, в дом родителей просить помощи хотя бы в выплате ссуды. Далеко непросто было войти в дом, чтобы услышать: «Мы тебе говорили». Вики просила одолжить ей денег также и у своих братьев. Никто из них не был особо состоятельным человеком, но все откликнулись на ее просьбу и приняли участие в ее нуждах.
* * *Теперь началась ежедневная изнуряющая борьба в попытке обеспечить детям по утрам сандвич. О фруктах они и не мечтали. Она уже не знала, как быть, когда пришел Ярон с письмом из школы, в котором сообщалось, что за ними все еще остается долг за ежегодную экскурсию, которая состоится в будущем месяце. А что ей делать сейчас, когда приближается зима и им всем троим нужна новая теплая обувь? Если даже она съездит на рынок в Кирьят-Гат, она не сможет осилить расходы на одежду в наступающем сезоне. Подруга рассказала ей, что и там поднялись цены. Дети дома молчали, и Вики думала, дай Б-г, чтобы отныне было кому кричать здесь.
Кто проявил полное понимание, так это госпожа Полак:
— Возьмите несколько яиц, — сказала она, — чтобы Вы могли приготовить для детей яичницу. Не волнуйтесь, я не боюсь, я знаю Вас и уверена, что Вы заплатите, когда сможете.
Господин Полак кивнул в знак согласия. Со слезами на глазах, не в силах вымолвить хоть слово, Вики вышла из магазина с пакетом, врученным ей хозяйкой магазина.
* * *Из-за испытываемого ею стыда Вики не заходила в магазин почти целую неделю. Когда она, наконец, не имея выбора, пришла туда, Полаки приняли ее с нескрываемым радушием:
— Хорошо, что Вы зашли, — сказали они. — Мы уже собрались было идти к Вам домой.
Вики испугалась: «А как же их обещание?» — промелькнуло в голове.
— Не пугайтесь, мы хотели поговорить с Вами. Подождите здесь немного, пока люди разойдутся, тогда никто не помешает нашему разговору.
Вики согласилась подождать, с беспокойством гадая, что произойдет, а тем временем помогала госпоже Полак доставать то, что требовалось, с высокой полки, для доступа к которой господин Полак взбирался на табуретку.
— Спасибо Вам, — сказала госпожа Полак. — Моему мужу уже трудно поднимать и спускать продукты с высоких полок.
Когда ушел последний покупатель, госпожа Полак сказала:
— Я тоже уже устала. Нам тяжело вставать так рано по утрам и проводить весь день на ногах. Кроме того, наш сын в Америке настойчиво просит, чтобы мы приехали к нему. Нам еще ни разу не привелось видеть своих внуков. И вот мы решили послушаться его и съездить. Поэтому мы подумали о Вас. Мы знаем, что Вы женщина прилежная и что на Вас можно положиться, и надумали предложить Вам взять на себя магазин на некоторое время. Мы, во всяком случае, даже по возвращении больше не сможем здесь работать, а после этого Вы, возможно, захотите когда-нибудь в будущем купить его, когда Ваше положение, понятно, улучшится. Ну, что скажете?
Услышав эти слова, Вики чуть не сошла с ума. У детей каждый день будет хлеб и молоко? Неужели от такого предложения можно отказаться?! Она знала, что ее ждет тяжелая работа, что ей придется отсутствовать дома по многу часов, но что все это значило против уверенности, что у детей будет еда? Жако остался равнодушным к новости. Но дети повели себя естественным образом, бурно радовались и расшалились, чего за ними не наблюдалось уже давно. В течение следующего дня она чувствовала необыкновенную легкость и прилив энергии, но к вечеру очень устала. Все же она решила дать Жако время принять их новую, изменившуюся жизнь.
Прошел месяц с тех пор, как она начала работать в продовольственном магазинчике. В конце дня магазин заполнился покупателями, и Вики зашивалась. Она задержалась с закрытием магазина и, вдруг заметив, что кто-то стоит возле нее, услышала:
— Может быть, помочь, Вив?
Она подняла глаза и увидела улыбающиеся в смущении глаза Жако.
Ямима
Счастье не приходило к Ямиме: красавица, умная, высокая, стройная, сорока трех лет, она говорила своей подруге:
— Тот, кто мне предназначен, наверняка, убит в одной из войн.
«Такая красивая и талантливая девушка и не найдет себе жениха», — сплетничали соседи.
Ее отец, тощий больной человек, прикованный к инвалидному креслу, любил ее и зависел от нее и ее поддержки. Мать мужественно переносила тяготы, выпавшие на ее долю. В тревоге и заботах растила она ее и ее сестру, сопровождая их воспитание постоянными предостережениями в отношении мужчин. Предостережениями, которые, казалось, пропускались мимо ушей. И Ямиму, и ее сестру Рахель в школе любили; так продолжалось, и когда они повзрослели.
— Способная ученица, — говорили учителя. — У нее математическое мышление.
Повзрослев, Ямима начала работать в компании HiTech и многого добилась там. В конце недели она обычно ездила к родителям, чтобы поддержать их немного.
— Когда уже ты найдешь себе жениха? — шептал ей отец. — Когда уже мне выпадет счастье увидеть внуков?
Мать качала головой и думала о том, каких успешных молодых людей оттолкнула ее красивая и умная дочь. И действительно, Ямима снова и снова браковала красивых и достойных поклонников, находя в каждом из них множество недостатков, и ждала одного-единственного.
Но прошли годы, и, невольно оглянувшись назад, Ямима поняла, что упустила множество возможностей создать семью. И теперь, в ее возрасте, у нее не будет иного выбора, как смириться или приложить усилия к тому, чтобы, возможно, еще успеть привести в этот мир ребенка. Мысль о том, чтобы стать матерью-одиночкой, вообще не приходила ей в голову как из-за того, что она была религиозной девушкой, так и потому, что считала необходимым для ребенка иметь обоих родителей. Ее подруги давно уже перестали во время свадьбы благословлять ее «чтобы и у тебя вскоре», так как все уже отчаялись дождаться от нее шагов в желанном направлении.
Лишь одна Мири, ее близкая подруга, упорно продолжала задушевные разговоры с Ямимой:
— Я знаю одного приятного мужчину, вдовца, дети у него уже взрослые, попробуй познакомиться с ним, не пожалеешь.
Под давлением подруги Ямима согласилась.
Встреча с Иегудой прошла спокойно. Беседа струилась с приятностью, нашлись общие темы, интересные обоим. Ее не испугали его дети, внезапно осиротевшие, когда их мать погибла в теракте. С тех пор прошло много времени, и они поняли, что отец не сможет оставаться один. Но Ямима не могла привыкнуть к мысли, что выйдет замуж за человека намного старше ее. В конце концов она прекратила всякую связь с ним.
* * *Время шло, а Мири все продолжала подыскивать для нее подходящее знакомство. Наконец к Мири пришло обращение от раввина города относительно недавно овдовевшего человека, довольно молодого, имеющего на иждивении пятерых детей. Раввин сказал Мири, что слышал о ее подруге как о доброй и скромной женщине, и просил узнать, готова ли та связать свою судьбу с отцом пятерых детей. Ямима не отступила. Когда она встретилась с Наумом в первый раз, он ей очень понравился. Она тоже вызвала у него симпатию. Он рассказал ей, что его жена действительно недавно умерла, но перед смертью настоятельно просила его после похорон срочно жениться, чтобы было кому заботиться о детях. Тяжелые минуты пережили они, муж и дети, когда мама прощалась с ними с этой просьбой на устах. Ее родители тоже торопили его выполнить последнюю волю дочери. Наум не скрывал от Ямимы, что у его младшего сына есть проблемы со здоровьем, и просил ее подумать, сможет ли она найти в себе силы взять на себя такую тяжелую ношу. Ямима не ответила сразу. Ей надо подумать, сказала она. Наум все еще был молодым красивым человеком, в нем было все, о чем мечтает каждая женщина, но она опасалась, сможет ли заменить ему его жену, а главным образом — мать его детей, что осиротели совсем недавно. Наум не торопил ее с решением и дал ей почувствовать, что у нее есть сколько угодно времени обдумать ситуацию и принять решение. Ямима знала, что не сможет вводить его в заблуждение и заставить понапрасну надеяться. Нужно было решить и остаться в согласии с самой собой.
