Алексей Никитин - Маджонг
— Мы решили, что пора позавтракать, — сказал тот, ставя пластиковые емкости на капот машины. — Лапша и чай. Мясо я брать у них не рискнул.
— Спасибо, — обрадовался Женя, — это очень кстати. — А то из-за смены времени я никак не могу проснуться. У нас сейчас часов семь, наверное, не больше.
— Но вы, по крайней мере, выспались, а я ни в самолете, ни в машине даже задремать не смог. И, кроме того, в Киеве на час раньше, чем в Москве, так что мое положение еще печальнее.
— Так вы тоже из Киева едете?! — обрадовался Женя. — А я смотрю: лицо вроде знакомое.
Наверняка где-то вас видел. Надо же, вот так, здесь, посреди степи!.. Кстати, где мы сейчас? И когда будем на границе? А то я все проспал.
— До границы еще минут двадцать, если верить нашему ямщику. Думаю, так оно примерно и есть. Чем ближе Казахстан, тем он живее становится. Поначалу что-то совсем грустное тянул, а сейчас вроде взбодрился. А что лицо знакомое, так Киев — город маленький, наверняка мы когда-то встречались. У меня, простите, память никудышняя стала в последнее время, как, вы сказали, вас зовут?
— Женя. Евгений Львов.
— А-а, — брови собеседника удивленно дернулись. — Так вы журналист, верно? Я что-то слышал о вас. Уж простите, не помню, где и когда, но точно слышал. Или читал. Меня Константин Рудоль фович зовут.
Они еще раз обменялись рукопожатием и рассмеялись.
— Ну, что? Едем?
— Да, — согласился Регаме, — пора.
Мелькнули ряды развалюх по обочинам дороги, и они оказались среди полей, изредка рассекаемых защитными лесополосами. Жене снова вспомнился недавний сон. Это, несомненно, было здесь: он ехал верхом, пахло снегом, морозом и кто-то рядом глухо ныл степную песню.
— Так вы наладчик линий по разливу пива? — спросил Женя попутчика немного погодя. — С Чабловым работаете?
— С Чабловым? О, не-ет, — покачал головой Регаме. — С другой компанией, с его конкурентами. А вы знакомы с Чабловым?
— Интервью как-то раз приходилось брать. Специфический довольно человек. У него в кабинете на стене карта боевых действий за занавесочкой. На ней стрелками удары и контрудары обозначены; штабы, группировки своих войск и войск противника, базы, аэродромы. Никогда не видели?
— Ну что вы, — махнул рукой Регаме, — я так высоко не летаю. Для этой моей поездки на той карте не нашлось бы даже самой тонкой стрелочки. Правда, и бизнес-интересы Чаблова вряд ли распространяются так далеко. Вы ведь говорили не о карте мира?
— Нет, только Украины.
— Ну, вот! Где Украина и где сейчас мы.
— Где мы, я, кажется, догадываюсь, — засмеялся Женя. — Видите скопление машин впереди? Похоже, это граница с Казахстаном.
— Если так, то стоять нам тут до вечера, — поежился Регаме.
Но он ошибся. Водитель отлично знал, как вести себя на границе: не теряя ни минуты, он съехал с дороги и обогнал основную массу машин, а приблизившись к пункту пропуска, снова вернулся на дорогу, открыл окно и начал поливать всех, кто оказывался по соседству, хоть и однообразным, но крепким и доступным матом. Менялись только интонации: водителей казахских машин он материл беззлобно, добавляя что-то по-казахски, отчего те радостно скалились и уступали дорогу. Водителям российских машин он выдавал тот же набор брани, но слова по-казахски говорил другие. Его не понимали, однако связываться не хотели и, ругаясь сквозь зубы, дорогу все-таки уступали. Так за каких-то полчаса они оказались непосредственно у КПП.
Пограничники словно и не замечали огромной пробки, образовавшейся у переезда, они внимательно и дотошно обыскивали двух мотоциклистов. Номера на мотоциклах были немецкие. Растерянные молодые немцы послушно выворачивали рюкзаки перед столпившимися таможенниками и пограничниками.
— Нашли кого обыскивать, — посочувствовал немцам Женя.
— А кого ж еще, нах? — неожиданно отреагировал на его слова водитель. — Нас что ли? Нас пропускать нужно, нах. Первыми! Эй ты, — тут же крикнул он, выглянув в окно, — ты, рыжая! Иди сюда!
Женя не сразу понял, что водитель так предлагает девушке, прапорщику российской погранслужбы, не участвовавшей в коллективном досмотре немцев, пропустить их через границу.
— Совсем оглохла, нах? Службу не тянешь. Иди сюда быстро, обслужи нас.
Несколько минут спустя они уже ехали по казахской территории.
— С ними только так и нужно, нах, — объяснял водитель изумленным Жене и Регаме. — Зато теперь я дома! Дома, нах! Дома можно все! Дома мне никто не скажет: сбрось скорость или пристегни ремень. Дома — это дома, нах. — И он запел воинственную степную песню.
После КПП дорога стала заметно хуже, а по обе ее стороны временами появлялись разрушенные и обвалившиеся строения. Поселки, которые они изредка проезжали, тоже казались давно брошенными.
— Похоже, мы попали в Казахстан с черного хода, — поделился Женя своими впечатлениями с Регаме.
— Кошмар, — согласился с ним Регаме. — Тут словно война прошла. А вы, значит, — спросил он после небольшой паузы, — на стекольный завод едете?
Женя кивнул.
— И зачем, если не секрет?
— Они применяют одну интересную технологию, разработанную в нашем Институте стекла. Это первое ее применение за пределами Украины, так что есть о чем написать.
— А-а, — понимающе покачал головой Регаме. — Интересно. И с кем вы там встречаться будете?
— С руководством, — неопределенно ответил Женя.
— Тогда вы к одному человеку едете, — неожиданно прервав песню, рассмеялся водитель.
— Почему? — не поняли Регаме и Женя.
— Пивзавод, — высоко подняв правую руку, начал загибать пальцы водитель, — коньячный завод, шампанское, спирт и стекло — это все один хозяин.
— Вот как? — быстро переспросил Регаме. — Но вы не отвлекайтесь, пожалуйста, следите за дорогой.
— А что тут следить, — засмеялся водитель. — Уже почти приехали.
Машина пролетела невесть откуда возникший посреди сухой степи старый сосновый лес, и перед ними открылся город.
— Ну, слава богу, — покачал головой Регаме, — доехали. Где вы остановитесь?
— Пока не знаю. В гостинице какой-нибудь.
— А я при пивзаводе поселюсь. У меня там комната забронирована. Тогда так, — похлопал он по плечу водителя, — сначала едем в центр, к приличной гостинице, высадим там Евгения и — на пивзавод. Якши?
* * *«Вот это мило, — удивленно хмыкнул Регаме, когда, развернувшись на небольшом пятачке перед пивзаводом, машина унеслась в сторону центра города. — Значит, этот Львов не остался в Киеве потрошить Чаблова, а тоже приехал сюда. Ну и на что, интересно, он рассчитывает? Ехать без рекомендаций, без уговора, детский сад какой-то. А почему «без уговора», откуда я знаю? — спросил он вдруг себя и ругнулся сквозь зубы. — Может, Батюшек и его, и меня пригласил? Может, он восточные единоборства любит: кунг-фу, карате? Вот и пригласил обоих. Весь вечер на татами дерутся псы с котами. Ладно, не будем думать о людях плохо. Посмотрим».
Бесцветную холмистую местность, окружавшую его, оживляла только совершенно невыносимая, густая вонь, разлившаяся в воздухе.
Регаме вошел в небольшой холл административного корпуса и спросил дежурного: «Что это у вас так воняет?»
— А, — безразлично махнул рукой тот, — отходы сливают. Сегодня ничего еще, ветер не в нашу сторону. Вот когда в нашу, тогда точно воняет. А вы к кому приехали?
— К Семен Семенычу. Мне номер должны были зарезервировать.
— К самому?.. Сейчас, минуту. Вызову горничную.
Часом позже Константин Рудольфович снова вышел на пятачок у пивзавода. Встреча с Батюшеком была назначена на вечер. Рабочий день уже закончился, и похоже было, что все обойдется без Львова. До встречи оставалось часа полтора, Батюшек пообещал, что машину за ним пришлют к проходной. Все складывалось неплохо. Ветер успокоился, и солнце готовилось сесть в легкие облака, теснившиеся над горизонтом.
«И это всегда у них такой смрад? — удивленно покрутил головой Регаме. — Как они тут живут? Интересно, у Батюшека тоже так?»
У Батюшека все оказалось иначе. Ровно через час за Регаме пришел микроавтобус.
— Чертов город, — всю дорогу сквозь зубы ругался водитель, — как они тут живут?! Как так вообще можно жить?! Нет, ну посмотрите, взял человек и поперек дороги построил дом. Улица была, люди ходили, машины ездили, а он берет и дом себе строит.
Они миновали район старых деревянных изб, обогнули центр и унылые кварталы стремительно ветшающих пятиэтажек, потом выехали на шоссе и уже в сумерках подкатили к небольшому поселку. Охрана на въезде, высокие кирпичные стены, за воротами аккуратно стриженные газоны и редкие деревья.
Водитель бросил несколько тихих слов в трубку мобильного телефона. Вскоре от одного из особняков к машине направился человек в костюме.
